— Шкатулка? Я не припомню ничего похожего на неё. — Эта новость заставила лишь вздохнуть. — Ну я поищу. Может я просто забыл о том, что взял.

— Спасибо большое.

— Да не за что.

Теперь осталось отсидеть этот пост до конца. Совсем немного, Инки, и мы вновь увидимся. Только дождись.

End POV Error

Комментарий к 5.8. Тайное послание

21.04: Наши ребята начали действовать, скоро и их попадение на базу.

Как вам письмо Дрима? Особенно эта часть с верой и религией. Это я не списывала с себя, вернее, только та часть, где говорится о чувстве вине и том, что меня не должно было существовать, это относится ко мне, всё остальное нет.

Что же это за шкатулка и что там может быть? Сможете разгадать место, зашифрованное в письме?

Ух, написала за два дня и 5 страниц. Ну лан

========== 5.9. Ссора друзей ==========

Этот же день.

POV Nightmare

Стук. Стук. Стук. Стук.

Фаланги отбивали едва знакомый ритм одноимённой мелодии, которую я вспомнил совсем случайно. Вероятно даже попадание в ноты самое минимальное, потому как память уже не скажет точную песню.

Сон, разговоры, мысли — это настолько приелось за последние дни, что хочется чего-то нового, какого-то разнообразия, дабы окончательно с ума не сойти. А что ещё можно предпринять, находясь в тюрьме? Выбора широкого нет, как и смысла это искать тоже. Всё равно скоро всё закончится, а как — уже другой вопрос.

Инк, находящийся за стеной, не подавал признаков улучшения или ухудшения состояния: он мог блевать раз в час, пять раз в день или вообще каждые полчаса, так что не ясно, меняется ли что-то в его душе. Хотя после опытов над братом, его состояние явно ухудшилось, но не столь явно.

Дрим же медленно сходит с ума. Его аура искажается от негатива, в то время как он старается сохранить хоть какие-то положительные эмоции. Выходит это неудачно. Он постоянно говорит сам с собой, бормочет что-то под нос, может начать кричать, говорит какой-то бред, хотя есть у меня предложение, что таким образом, говоря о нашем спасении и некой надежде, он старается сохранить и подать нам хорошие эмоции, но смешанные чувства в ауре — это ужасное и губительное действие для нас. К сожалению, он пока до этого никак не догадывается.

Даже сейчас, когда он так тихо посапывает на моём плече, едва заметно вдыхая и выдыхая, умиротворённость на его лице лишь согревает. Однако даже во сне он способен ударить, что-то сказать, крикнуть или ворочаться и проснуться с криком. Даже во сне он не может почувствовать себя спокойно.

Из нас троих я самый сильный и стойкий, так как на мне ещё это не испытывали. Правда никто не знает, как эта дрянь отразится на мне и есть вероятность, что мне будет также плохо. К нам скоро должны зайти и забрать меня, ребята ещё живые, так что у меня есть вариант, что мы все выживем и подойдём для их «армии».

— Ты как? — Откашлявшись, спросил у меня Инк.

— Тише. — Шикнул я на него, поглаживая череп брата. — Он наконец смог заснуть, не разбуди.

— Ох, извини. — Перешёл на шепот тот. — Он до сих пор не пришёл в норму?

— Нет…

Наш Дрим медленно теряет рассудок, вот только неизвестно, сможем ли мы его вновь вернуть. Всё, что мы можем на данный момент, ждать помощи, так как сами не в состоянии сбежать. Сможет ли он остаться в таком же состоянии и не сойти с ума окончательно? Так больно наблюдать за тем, как твой близкий страдает, а ты даже помочь ничем не можешь.

— Дрим сильный, справится, я уверен. — Прошептал художник, кашлянув. — А ты как сам? Готов к тому, что тебя ждёт?

— Это вопрос с подвохом? — Усмехнулся я. — Не думаю, что к такому можно быть готовым.

— Но ты должен справиться, ради Дрима хоть.

Тяжело вздохнув, я положил голову на череп брата, прикрывая глаза и продолжая слегка поглаживать его скулы и череп.

Вскоре послышались голоса по ту сторону камер.

— Наконец мы забираем последнего, да? Как думаешь, сколько из них не подохнет?

— Мне похуй, сдохнут они или нет, но главе на какой-то хер, нужен этот чернильный мудазвон, так что главное его сохранность. На остальных мне похуй.

Здорово, нас уже обсуждают. А раз так, значит пора прощаться с Инком.

— За тобой уже пришли. — Напомнил он мне о кирпиче.

— Знаю. — Я взял кирпич и закрыл им пролом в стене.

Дверь нашего места жительства отворилась и в помещение зашли те же монстры, забравшие некогда Дрима. Они направились ко мне, а после оказались достаточно близко.

Я не стал как-то сопротивляться, так что послушно сидел и ждал, наблюдая за тем, как с меня снимают цепь оков. К сожалению, тихо сделать сиё действо не вышло и они разбудили моего брата.

— Куда вы забираете Братика? Зачем он вам? Он мой брат! Не забирайте его у меня! — Внезапно начал громко просить брат, пытаясь вцепиться в меня покрепче.

— А ну сьебись, кусок грязного отродья. — Один из монстров больно пнул его в череп, а после заломал одну руку до такого хруста, что даже Инк испугался.

— Эй, прекратите! — Закричал я, пиная их.

— Рот свой завали. — Дал мне пинка в спину второй и обратился к своему дружку. — Он не стоит нашего времени, пошли.

Они подняли меня на ноги пинками и повели прочь из этой клетки, под крики брата о моём возврате.

Если честно, то мне показалось, будто это мой Дрими. Не тот, который был эти три-четыре дня, а настоящий. Когда он начал кричать и звать меня, это было совсем иное отношение, чем до этого. Быть может он ещё не полностью лишился рассудка?

***

Привели они меня в тёмную комнату, в центре которой красовался стул, на который меня и усадили весьма вежливо, привязав покрепче. Охрана ушла к двери, и я услышал чей-то знакомый голос, что на миг прервал мои раздумья о попытке побега.

— Д-давно не виделись, Найтмер. — Произнесла вышедшая из тени на свет учёная, держа в руке шприц с чёрной жидкостью. — Как себя чувствуешь? С тобой н-не грубо обошлись?

— Сто лет бы ещё не видел тебя. — Натянуто улыбнулся я, глядя на её руку. — Как видишь — ещё живой. Не переживай.

— Что ж, если у т-тебя хорошее настроение, то, думаю, рассказывать тебе я ничего не буду. Твой брат же всё тебе поведал? А значит ты в курсе происходящего. — Она нажала на шприц и из него брызнула чёрная дрянь, капнувшая на пол. Учёная медленно приближалась.

— Ага, только немного не в курсе того, как же твои родители смогли родить такое отродье, как ты? Мне их искренне жаль, за такую то дочурку. — Я получил сильную пощечину, из-за чего голова наклонилась в сторону. В этот же самый миг я почувствовал боль от сжатия, и перевёл взгляд на неё. В руке был шприц, в другой — моя душа.

— Смотрю, я-язык у тебя костей не знает. Довольно странно для скелета, не находишь? — Она улыбнулась своими крупными передними зубьями и поднесла иглу к душе. Та предательски забилась быстрее. — О, н-не переживай, больно будет всего лишь секунду.

Она сделала инъекцию, выведя из шприца всё его содержимое прямо в мою душу. От такого потока негативных эмоций и частей сильной души решимости, она почти сразу же начала покрываться чёрными пятнами, превращая ранее фиолетовое яблоко, в грязно чёрное. Это сопровождалось болью, тянущейся по всему телу.

— Н-ну что? Как твои дела, Найт? — Она глупо засмеялась, уходя к столику, дабы положить туда шприц. — У меня, вот, всё относительно х-хорошо.

— Ты солгала. — Ответил ей я, сдерживая свой голос от боли. Он дрожал, сильно дрожал, так что я старался говорить увереннее. — Боль не проходит. — Я поднял голову и взглянул в её лживые глазёнки.

— Пх, а т-ты думал, что наш мир построен на правде? — Она засмеялась. — Ты слишком доверчивый, Найтмер, раз не ожидал от м-меня такой банальной лжи.

— Пусть эта ложь сопровождает тебя до гроба. — Ответил я на её грубость тем же. После душа непроизвольно сжалась и я застонал.

— Смотрю, она тебя уже с-сопровождает. — Посмотрела она, подойдя ближе. — Видимо, ты намного слабее брата, раз так быстро стал умирать. А в-ведь ещё даже недели не прошло. Огорчаешь.