Ну почему он такой? Я же переживаю, беспокоюсь. Ведёт себя, как мешок идиота. Вот что мне с ним делать? Как помочь, если он даже не даёт узнать себя?

Какой же он сложный.

Прибравшись на кухне, я пошёл одеваться. Перебросил через шею синий и теплый шарф. Надел длинную, чёрную куртку. Обул кроссовки и направился искать художника.

Какая ностальгия. Снова искать его. Но я догадываюсь, где он может быть, так что будет проще.

***

Было ровно три часа, когда я нашёл это место. Никогда бы не догадался искать его здесь. Но я понимаю, почему он убежал сюда. Я бы также сделал.

Я прошёл через ворота. Озираясь по сторонам, начал выискивать силуэт, хотя бы отдалённо похожий на Инка. Но никого. Лишь тишина и могилы.

Мне всегда было жутко здесь находиться. Эта атмосфера пустоты буквально ломала кости, и заставляла трепетать душу. Страх. Вот что я испытывал, находясь здесь.

Нашёл. Двигался в сторону художника, что стоял у могил. А я ведь так и не узнал, как умерли его родители. Но сейчас не стоит говорить об этом. Нужно увести его отсюда.

Если его состояние связано с долгим пребыванием в этом жутком месте, то лучше держать его подальше. Возможно, траур этого места на нём сильно сказывается.

Я подошёл к нему и встал рядом. Боже, он в ужасном состоянии.

Слёзы до сих пор стекают по его скулам. А глаза… В них лишь пустота. Маленькие и белые точки, что не меняют цвета и формы. Он выглядит таким потерянным. Как маленький котенок, которого бросили в дождь.

Перевёл взгляд на могилы, и принялся их изучать.

Обычные серые надгробия. На которых написаны: имена, даты рождения и смерти. Одинаково. Умерли в одном году. Даже никаких слов об усопших? Совсем ничего не написали? Это прискорбно.

На земле лежали цветы. Достаточно много цветов на обеих могилах. Это Инк приносил? Или Рипер? В любом случае, про его родителей не забыли, да и вряд ли забудут.

Я взял Чернильного за руку и повернул к себе.

— Посмотри на меня, — произнёс я так мягко, как было возможно. В этом месте не стоит вести себя грубо.

На удивление, он был спокоен. Не дёргался и молчал. Как мне плохо при одном взгляде на него. Вот честно.

Его внешний вид и поведение заставляют меня кричать. Кричать о том, какой он лжец, что прячет своё настоящее состояние. С этим нужно что-то делать. Он не выглядит здоровым.

Я даже скучаю по его маскам. Они более живые были. Больше эмоций в них было заложено.

Я должен ему помочь. Мне нужно увидеть его улыбку. Даже если мне будет угрожать какая-то опасность, всё равно. Я буду рядом. Буду из кожи вон лезть, но не позволю ему вредить себе и дальше.

Аккуратно вытер его слёзы. Он всё также молчал, словно заснул.

Что мне делать? Как помочь ему?

Идея. Не сказал бы, что это самая светлая мысль, которая приходила в мой череп. Но нужно же с чего-то начинать. Кусочек правды от него, кусочек от меня. Нужно показать, что я доверяю ему, и он тоже может доверять мне.

Я сжал руку покрепче.

— Инк. Я хочу тебе кое-что показать. Ты доверяешь мне?

Теперь же на лице художника появились эмоции. Он показал все цвета и формы своих зрачков. Но так не нашёл подходящих эмоций. Ничего не могло описать его состояние.

— Ты же знаешь, что я не причиню тебе вреда?

Помогло. Он определил свои эмоции.

Рыжий восклицательный знак и такого же цвета ромб. Удивление. Для начала — очень хорошо.

Улыбнувшись, я повёл его за собой. Что же я хочу показать? Частичку себя, которую никому ещё не открывал.

Мы проходили разные могилы, прежде чем остановились у подходящей.

Чернильный с непониманием смотрел на меня. Я лишь указал ему взглядом на надгробия.

Всё ещё недоумевая, он перевёл взгляд на могилы и принялся их изучать. Буквально через несколько секунд, он испытывал смешанные чувства. Разные эмоции играли в его глазах, а он не мог зацепить ни одну из них. Вновь посмотрел на меня.

— Всё верно. Я потерял родителей два месяца назад, не так давно. Их убили и забрали всё ценное. А в полиции никто не может их найти, так как нет следов и улик. Они были хорошими родителями, лучшими. Не могу поверить, что кому-то они помешали.

Я вздохнул. Ситуация ужасная, но плакать до сих пор не хочется. Что со мной не так?

Внезапно, я почувствовал, как кто-то тянет меня за куртку. Повернулся в сторону Инка.

Он стоял с разведенными в стороны руками. Смотрел так, словно говоря, что мне это нужно.

Я тихо усмехнулся, и обнял его. Он был ниже, так что это даже удобно.

Мне полегчало. Не так, чтобы совсем, но стало легче. Он такой хрупкий и тёплый. И так крепко обнимает. Какая лапочка.

— Моих родителей убили 10 лет назад, — тихим голос сказал радужный, — Они были хорошими скелетами, а также известными художниками. Их картины были популярны.

— И что произошло?

Он вздрогнул, сглотнул и продолжил на выдохе.

— Родился я. Начал рано рисовать, так и проявился мой талант. Позже выяснилось, что я лучший из всех своих предков. Мои картины начали продавать, и эта слава обошлась мне очень дорого.

— Всё в порядке. Тебе не нужно говорить, если ты не хочешь, — я уже понимаю, что он хочет сказать.

— Я смотрел, как убивают маму и папу! Просто смотрел, боясь пошевелиться. Я ничего не смог сделать. Их убили из-за меня! Из-за моих картин! Я ненавижу их!

— Тише. Всё хорошо. Ты не один. У тебя есть те, кому ты не безразличен.

— Нет! Ты не понимаешь! — он оттолкнул меня, — Это всё из-за моих рисунков! Всё из-за этого! — он побежал прочь с кладбища.

— Инк! Прошу, не беги.

Я побежал за ним. В этот раз я его не упущу.

***

Святой шоколад, как же я устал. Сколько я уже бегу за художником? Час? Если не больше.

Не знаю, по какой причине, но я всё ещё могу продолжать погоню. Мои ноги… Я практически их не чувствую. Не уверен, что меня надолго хватит. Выносливость на нуле. Я почти выдохся.

Хах. А с виду кажется, что этот радужный хрупкий и слабый. Но нет, он ёбаный спортсмен.

В отличие от меня, он ни разу не остановился. Такое чувство, будто он может бежать до бесконечности. Сколько в нём ещё сил?

Боже, я на грани. У меня почти нет сил бежать дальше. Удача. Прошу, мне нужна удача.

Сегодня мне явно везёт.

Художник бежал к общежитию. Это хорошая новость для меня. Потому, как на первом этаже есть тот, кто поможет мне его поймать. Во всяком случае, я надеюсь на это.

Смог нагнать его, когда мы забегали в общежитие. Между нами лишь несколько сантиметров. Ну же, Эррор. Ты сможешь.

Попытавшись схватить его за руку, боль в ногах заставила меня осесть на пол. Чёрт, я был так близок. Ноги… Почему сейчас? У меня было время. Я мог его остановить.

Я сидел и жадно глотал воздух. Сколько же я потратил энергии на беготню? У меня даже встать сил не будет.

Гено… Вся надежда на тебя.

Подняв голову, я видел, что художник уже скрывается за дверью, ведущей на лестницу. Не так много времени.

Как он может всё ещё бегать? Разве он не должен был устать? Я не прекращу удивляться его состоянию.

Гено побежал ко мне, по пути засыпая вопросами.

— Эррор! Что случилось? Ты в порядке? Нигде не болит? — волнительным голосом произносил он.

— Я в порядке… Инк… Иди за ним… Он что-то глупое сделает… Я уверен… — прерывисто, задыхаясь ответил я.

Гено продолжал смотреть на меня. Что ему непонятно в слове ИДИ? Но… Его взгляд. Он переживает. Сейчас он смотрит на меня с явным желанием помочь. Вот только не знает как.

— Ты точно в порядке? — с тревогой в голосе произнёс Гено.

— Да… Иди…

После моих слов, он ушёл. Буду надеяться, что он успеет. Зная Инка, можно ожидать чего угодно.

Блять. Ноги. От чего такая боль? Я что-то сломал?

Осмотрев кости, я выдохнул. Целые. Стало быть, не от этого боль.

Как же хочется пить. Я умираю от жажды.

Недалеко стоял кулер с водой. Полный, то что нужно.

Наплевав на боль, я пополз к своей жажде. Шоколадный ковёр смягчал мои труды. Поэтому я смог доползти до воды.