– Только взгляни на них, Курт. Наивны в своем невежестве, – откинувшись на спинку порванного кресла с полинявшей обивкой, Кассиус с интересом наблюдал за хаотичными передвижениями безудержной толпы. Старый телевизор советских времен с переменным успехом транслировал тусклую картинку уличных протестов. – По нашим закрытым социологическим опросам, рейтинг господина Волкера всегда варьировался от тотальной ненависти до двадцати процентов с очень сильной натяжкой. Возможно, показатели были бы меньше, если бы не действия Мастерса и тот факт, что отрицательных чисел в социологии не бывает. – раздавшийся за спиной легкий смешок был едва различим из-за раздражающего шипения техники. – И никто никогда не мог объяснить этот феномен. Почему знаменитый Принц Республики не пользовался популярностью у простого народа? Хотя на достижение подобного эффекта затрачивались немалые ресурсы. – сжав рукой убогий деревянный подлокотник, мужчина выпрямился и слегка наклонил голову. – А теперь – взгляни на него. Любимчик публики. Великий Лидер. Сын Народа!
– И чем же объясним такой непредвиденный подъем по карьерной лестнице? – охрипший голос Симмонса, преданно охранявшего покой бежавшего Президента, почему-то успокаивал. Иногда даже погружал в сон. Издержки профессии преподавателя в университете.
– Не расстраивайте меня, господин Министр. Неужели Вы не замечали, кто сопровождает его на все мероприятия и так называемые встречи с поклонниками? – полуобернувшись, Маунтан ждал ответа, но в итоге получил лишь уставшее пожатие плечами. Можно понять. Несколько месяцев они не покидали удушливое помещение с отсыревшими стенами и полной звукоизоляцией. От внешнего безумного, безумного мира их отделяет несколько метров бетонных стен и железная, хорошо замаскированная бункерная дверь. В таком ящике когда-то застрелился Гитлер. – Ну же, ни одной догадки? Двадцать лет назад Ваши откровенные противники уверяли меня, что я точно совершу ошибку, если назначу Вас на пост министра иностранных дел. Вы настолько близоруки? – не дождавшись пояснений, Кассиус повернулся обратно к экрану и указал пальцем на женскую фигуру, неизменно появляющуюся на сцене вместе с Волкером. – Народ приветствует не его. А ее. Воистину, пути Господни неисповедимы.
– Возникли очередные сложности, господин Президент. Наши источники сообщают, что недавно был арестован Фабиан Новак. Сейчас он находится в следственном изоляторе в столице и ждет суда. Нам также известно, что Мастерс и Гровер оказали давление на Мартина Кинахан, вынудив подписать заявление об отставке, но должность пока сохранена за ним. Как и за остальными подписавшимися министрами. Более того, ООН начала беспокоиться из-за массовых уличных протестов и вынесла этот вопрос на повестку дня. Так как Министр иностранных дел в настоящее время отсутствует на посту, то некому рассматривать все их запросы.
– Про ООН я подозревал очень давно. Им нужен был повод для конфликта – они его получили. С Кинаханам ситуация вполне предсказуемая. Он занимал один из желанных постов Республики и почему-то симпатизировал Волкеру. Фактически, он его человек. Но вот арест Фабиана… И по какому обвинению?
– Не уточняется. СМИ предполагают гос. измену, но точных сведений нет. Прокурор не выдвинул обвинений или не озвучил, – придерживаясь рукой за табуретку у стены, Симмонс достал платок и обмакнул им вспотевшее лицо. В мизерной комнатушке не было жарко, хотя батарея работала на полную мощность, однако долгий спуск в подземное помещение отнимал много времени и сил. А у шестидесятилетнего старика на государственной должности их оставалось не так много. – Я знаю, вы вместе служили.
– Технически, не совсем так. Фабиан презирал любой вид кровопролития. Отказался даже брать оружие в руки по соображениям совести. Им двигали религиозные мотивы. – в словах Всеотца чувствовалось возмущение самим фактом существования таких идей. – Я знал немало человек, для которых Святой Дух был ценнее собственной жизни. Но они убивали других людей толпами, выжигали напалмом целые города. Но не Фабиан. Ему нравилось исправлять величайшие грехи и пороки человечества. Поэтому он стал военным врачом и перематывал мои раны столько раз, что в какой-то момент времени мне казалось, будто он знает мое тело лучше меня самого. Это, вкупе с прекрасным юридическим образованием, позволило ему занять должность Верховного Судьи. Только не особо это помогло. – углубившись в раздумья, Кассиус не сразу заметил, как на экране появилась Генеральная Ассамблея главной интернациональной организации. Мужчины и женщины в сдержанных костюмах сновали по залу с документами и папками в руках. Камера резко переключилась на человека средних лет с гладко выбритым лицом и легкой полуулыбкой. Аккуратными, немного вальяжными движениями он указывал то в одну сторону, то в другую. – Полагаю, успехи на международной арене оставляют желать лучшего? Как он справляется?
– Монтегю? Прикладывает всевозможные усилия, чтобы не допустить гуманитарной миссии, – уверенно заверил своего патрона Курт, не сомневаясь в преданности дипломата. – Его самый большой плюс заключается в том, что он отстаивает интересы Республики, а не конкретных групп влияния и прочих сторонних лиц. – целеустремленный вгляд политика пробивался из-под очков, буквально кричал о безукоризненно вежливой готовности разорвать оппонентов на части. – Он из аристократической семьи потомственных дипломатов. Год назад сменил на посту своего отца.
– Мастерсу невыгодно его убирать. Америка и Европа сожрут его живьем, если разберутся, что на самом деле происходит. Но ты в нем уверен? Сразу после смерти отца назначать его новым постоянным представителем Республики в ООН?
– Я общался с ним, господин Президент, и остался под впечатлением. Проблем с Организацией у него не возникнет. Но насчет Мастерса Вы ошиблись. Есть сведения, что он собирался отозвать Монтегю в ближайшее время.
– Что? Зачем…?
– Точно скажу через несколько дней. Мои люди свяжутся с Монтегю и попытаются узнать детали, – убрав платок в карман свободно висящего пиджака, Симмонс вопросительно глядел в затылок Верховному Главнокомандующему. – Мы по-прежнему не должны никуда вмешиваться?
– Нет. Пока будем наблюдать за развитием событий. Если что-то изменится, я сообщу, – Курт не задавал лишних вопросов. Никогда. Прокашлявшись, он спешно покинул комнатку, не вступая в моральную полемику. – Еще не весь пазл собран. – сменившаяся картинка на экране вернулась к протестам, охватывающим все больше округов Республики. – Нужно немного подождать.
Республика, Эдем.
Их было пятеро. Они собрались в главном кабинете Эдема, ставшего не просто пристанищем для неудавшихся повстанцев-наркоманов, но настоящих предводителей народных восстаний. Всего пять человек. Два профессиональных юриста, один флегматичный экономист и двое правителей разрушающегося мира. Достойны кисти любого представителя венецианской школы. Жаль, что общий сюжет будет охватывать не самый приятный период жизни этих выдающихся личностей, а именно – тотальный политический и экономический коллапс. Отсутствие главы государства не осталось незамеченным большинством западных партнеров и в какой-то момент они перекрыли финансирование. Государственные облигации рекордно упали в цене, хотя до этого держались при помощи искусственных инструментов. Вся хрупкая система, когда-то справлявшаяся с любой угрозой, посыпалась на глазах.
Как карточный домик.
Простые граждане, десятилетиями не имевшие право голоса, толпами повалили на улицы и учинили беспредел. Их попытались разогнать силой: никто не устоит перед аргументацией военного с автоматом, но это лишь распалило изголодавшийся по действиям народ. На каком-то подсознательном уровне тот понимал, что у Мастерса не хватит духу применить оружие. Он способен только на красивые речи и печальные оправдания. Поэтому национальную гвардию оттеснили к Ратуше и заставили стеречь покой испуганных хозяев. Затем протестные настроения начала подогревать оппозиция, новая и старая. Многие политики попытались воспользоваться ситуацией и перетянуть внимание прессы на себя, чтобы постепенно начать ассоциироваться у всех с лидерством. Однако Волкер, умело манипулирующий неопытными массами, предотвратил любое поползновение на лавры неоспоримого короля.
