– Прямо American Dream в лаваше из кебабной. А что потом?[25]

– Не знаю. Надеюсь, у него все хорошо.[26]

Крамер затушил сигарету и, задумавшись, сделал еще пару глотков ледяного чая. Пирожное кончилось, оставив во рту приторное ощущение сладости.

– Значит, «Айрикс» смогли выйти на рынок самостоятельно, – Леонид улыбнулся. – Без поддержки местного населения, так сказать.

– Компания официально зарегистрирована в Турецкой республике. Они платят налоги и, как я даже слышала, жертвуют что-то на благотворительность. В числе руководителей, конечно, есть граждане Турции…

– О-па!

– …Но это русские иммигранты, которые уже получили гражданство.

– Интересно, – Крамер сделал еще один глоток чая и поморщился; теперь во рту стало холодно. – И что я должен сделать, чтобы получить паспорт с полумесяцем?

Ольга улыбнулась:

– Самое простое? Купить недвижимость и прожить тут как минимум пять лет.

– О, с недвижимостью проблем не будет! – Леонид засмеялся. – За последние пару дней мне уже несколько раз предлагали обзавестись квартирой с видом на море.

Следующие минуты они провели в молчании. Крамер разглядывал улицу, где опять стало невыносимо жарко. Казалось, асфальт на дороге вот-вот расплавится. Однако людей вокруг ничуть не уменьшилось. Туристы вальяжно разгуливали в тени придорожных пальм; бабушка, явно из числа местных жителей, бодро шагала, прикрываясь от солнца разноцветным зонтом.

Ольга сняла пиджак и повесила его на спинку своего кресла.

– Ловко ты придумала насчет визы, – наконец, заговорил Крамер.

– Спасибо. На самом деле, мне и придумывать не пришлось. В консульство постоянно обращаются люди, которые не выехали из страны по истечению шестидесяти «туристических» дней.

– Как так?

– Многие забывают. Кто-то думает, что граждане России имеют право находится в Турции девяносто дней.

– И чем им грозит такая забывчивость?

– Штраф на границе.

– А если у человека нет денег?

– Тогда ему запретят въезд в Турцию на какое-то время. От трех месяцев до пяти лет.

Крамер присвистнул:

– Не слабо.

Ольга согласно закачала головой:

– Да.

– Ты думаешь в «Айрикс» как-то причастны к гибели Анны? – Леонид неожиданно вернулся к теме расследования.

– Не знаю. Я всего лишь пытаюсь проделать тот же путь, что и она. И мне достоверно известно, что Коновалова регулярно общалась с Максимом Фроловым.

– Скорее всего, их встречи никак не связаны с ее смертью.

– Лучше спросить об этом его. И посмотреть на реакцию.

Крамер закурил еще одну сигарету.

В кафе зашел молодой турок и сел за столик в метре от них. Леонид несколько секунд пристально разглядывал его прическу – просто не мог оторвать взгляд: виски и затылок парня были сбриты «под ноль», а сверху головы у него росли длинные волосы, наподобие украинской чуприны, уложенные с помощью большого количества геля. Словно он только что спустился с подиума, где проходил показ шизанутого французского модельера. Турок обернулся и поискал глазами официанта. Теперь Крамер обратил внимание на брови – выщипанные и уложенные в одном направлении; волос к волосу. Наконец, официант заметил его и подошел к столику. Затянутый в узкие джинсы и еще более узкую рубашку, парень сидел, выпрямив спину. Удивительно, как ему вообще удавалось передвигаться.

– Это нормально, – проследив за его взглядом, сказала Авдеева.

Крамер изобразил недоверчивую гримасу, но не стал возражать. Вместо этого он снова перевел разговор на Коновалову.

– Интересно, почему она выбрала Турцию? Почему Махмутлар?

– А чем плох Махмутлар? – вопросом на вопрос ответила Ольга.

– Ну, девушки ее уровня (с хорошим образованием, красотой и финансами) вряд ли мечтают о жизни в небольшом городке в туристическом центре Турции. Майами, Париж, черт даже Стамбул я бы принял безо всяких возражений. Но Махмутлар…

– Это же не Могадишо[27], Леонид. Город, как город. И он имеет определенную привлекательность.

– Какую, например?

Авдеева промолчала.

Несмотря на непринужденность их диалога, Крамер чувствовал напряженность. Она явно что-то не договаривала. Впрочем, он и не ожидал от нее ничего другого: все-таки они познакомились только вчера и он не доверял ей ровно в той степени, в какой и она не доверяла ему.

– Знаешь, есть одна вещь, – Леонид сказал это почти шепотом. – Я обратил на нее внимание почти сразу, как прилетел. Возможно, ты сможешь помочь мне с ней разобраться.

Ольга наклонилась к нему, ожидая услышать что-то действительно интригующее:

– Я слушаю.

Крамер выдержал паузу.

– Бочки.

– Что прости? – Ольга машинально отпрянула назад.

– Бочки на крышах. Зачем они? Я всю голову сломал…

– Дурак! – Авдеева схватила со стола пачку «Кэмел» и закурила. – Я думала ты говорил насчет дела

Спустя какое-то время телефон на столике завибрировал. Паша… Крамер снял трубку.

– Я молодец! Я раздобыл адрес! Пробили в регистрационной палате! Встречаемся на трассе через пятнадцать минут! Сможешь добраться?

– Диктуй адрес. Я посмотрю в навигаторе, – Леонид подмигнул Ольге.

Черемисов назвал улицу и тут же отсоединился. Крамер и Авдеева переглянулись и, расплатившись, поспешили к машине.

Населенный пункт Кестель занимал площадь в несколько квадратных километров между Махмутларом и Тосмуром. Однако, в сравнении с ними, он больше напоминал деревню, чем развитый городок. Посреди банановых плантаций и сельскохозяйственных теплиц на значительном расстоянии друг от друга стояли пятиэтажные жилые комплексы, из двух-трех домов каждый. Кое-где поля были расчищены от растений, а из земли, словно распахнутые пасти техногенных чудовищ, вырывались незаконченные фундаменты грядущих строений.

Они встретились у съезда на главную, – и, возможно, единственную, – улицу Кестеля.

– А ты, я вижу, уже освоился, – увидев девушку, заметил Паша.

– Это Ольга Авдеева. Представитель генерального консульства. Она мне помогает, – ответил Крамер.

– Не сомневаюсь.

Посовещавшись, они решили не ехать к Фролову целой автоколонной и пересели в машину Черемисова. Паша не возражал. Он выглядел возбужденным и радовался происходящему, как ребенок.

– Я сразу понял, что надо искать в регистрационной палате! – без устали хвалился он.

Крамер посмотрел на череду домов в отдалении.

– Какое из них?

Паша показал пальцем.

Это было новенькая сине-зеленая пятиэтажка с небольшими закругленными балконами. Панорамные окна вызывали ассоциации с высотками мегаполисов. Впечатление не портила даже незаконченная стройка сразу за общим забором.

Квартира Фролова находилась на втором этаже. Остановившись около нужной двери, Крамер посмотрел на товарищей:

– Надеюсь, он будет сговорчивей, чем этот… Косыгин.

Затем Леонид позвонил в дверь.

Никакого ответа.

Он позвонил опять, и снова никакого ответа.

– Может быть, его нет дома? – предположила Ольга.

– Скорее всего, – ответил Крамер, когда вдруг из-за дверей послышались отчетливые шаги.

Кто-то подошел к глазку и посмотрел на гостей.

– Здравствуйте! – неуверенно проговорил Паша, но никто ему не ответил.

Все ожидали, что вот-вот раздастся звук механизма замка, ручка двери наклонится и Фролов распахнет перед ними дверь, однако… Вместо этого они вновь услышали звук шагов – на этот раз удаляющихся – а затем сильный хлопок, словно на пол рухнуло что-то тяжелое. В тишину ожидания ворвался булькающий звук, который Крамер неоднократно слышал во время Чеченской кампании…

– Проклятье, – Леонид ударил кулаком по двери. – Немедленно открывайте! – прорычал он, хотя и понимал бесполезность подобного требования.