Участь его, надо сказать, была печальна, и неподготовленной парочке, которая нашла труп, Александра не завидовала. Тимофееву вогнали нож в сердце. Не в центр груди, как чаще всего бывает, а пробили немаленьким лезвием сердце, чуть ли не пополам перерубили, да так, что смерть была мгновенной, бедолага мог и не осознать, что произошло. Так убить не каждый сможет! Для подобного удара нужен опыт, нужна твердая рука.

Александра прикрыла глаза, вспоминая недавнее нападение. Мирона Сараева колотило, даже когда он нападал из машины, он едва смог попасть в Андрея с ничтожного расстояния. Он не сумел бы вот так убить Тимофеева, и шанса нет. Просто зарезать – да, скорее всего, он бы предпочел хаотичную серию ударов. Но это четкое, совершенное нападение намекало на присутствие третьей стороны, причем умной и грамотной.

Достаточно грамотной для того, чтобы сутки спустя имитировать безупречное самоубийство.

– Нужно искать режиссера, – указала Александра.

– Нужно сначала доказать, что он есть.

– А разве это не очевидно?

– Нам, может, и очевидно… А знаешь, как начальство эту историю увидит?

Александра, к своему немалому сожалению, знала.

– Как завершенную, – вздохнула она.

Неизвестный им режиссер постарался, чтобы все стало очевидным. Жил-был сумасшедший садист Мирон Сараев – удачно притворяющийся обычным маркетологом. Некоторое время ему еще удавалось скрывать свои наклонности, а потом наступил момент срыва, и ему отчаянно захотелось кого-нибудь убить. Он заманил в ловушку своего знакомого и избавился от него.

Но даже этого Сараеву показалось мало. Он забрал машину погибшего и поехал кататься по Москве. Потом он свернул в первый попавшийся двор и убил первого попавшегося человека. Что он при этом сказал – не так важно, сумасшедший все-таки! При должном желании сумасшествием сумеют объяснить что угодно.

Потом безумие ненадолго схлынуло, и Сараев сообразил, что натворил. Несколько часов мук совести измотали его, и он вынес приговор сам себе. Дело закрыто.

– Одна я вижу белые нитки, торчащие из этой истории? – возмутилась Александра.

– Это какие же?

– Пока нет никаких указаний на то, что Сараев и Тимофеев хорошо знали друг друга! И сомневаюсь, что они появятся.

– Нам и не нужно это доказывать, достаточно это допустить. Доказать, что их кто-то свел тут, будет еще сложнее.

– Допустим. Но даже для психа, Сараев вел себя слишком безумно!

– Ты себя сейчас слышишь вообще? – невесело усмехнулся Ян.

– Нет, я серьезно! Даже у психов есть внутренняя логика. Такие убийцы обычно предпочитают либо «близкие» кровавые убийства, либо стрельбу издалека, без непосредственного контакта с жертвой. До этого все указывало, что Сараев пострелять любит, да еще и из укрытия. И вдруг – нож! С которым наш маньяк управлялся лучше, чем с пистолетом.

Какого хрена он тогда нож тут оставил?

– Потому что от пули сложнее убежать.

– На чьей ты вообще стороне?!

– На твоей, – заверил ее Ян. – Но для расследования этого недостаточно. Я всего лишь говорю тебе то, что мне будет говорить начальство. Дело закроют.

– Так постарайся, чтобы не закрыли!

Однако одних стараний тут было недостаточно, тень невидимого режиссера нависала над этой историей и дальше. Выяснилось, что Сараев звонил Алексею Тимофееву примерно за час до убийства – и это как раз было то самое подтверждение их знакомства. Тимофеев, в свою очередь, всего лишь принял этот звонок. Но Александра прекрасно помнила о том, что его вещи пропали. Возможно, у него был второй телефон? Может, он и был контактом, посредником между всеми сторонами?

Доказать это не представлялось возможным, и дело сочли завершенным. Не закрыли, ведь необходимо было определить, как Сараев и Тимофеев сошлись, но… Для Александры было важнее то, что в полиции поверили: убийца мертв, опасности больше нет.

А значит, от палаты Андрея должны были убрать охрану. С этим нужно было что-то делать. Это только официально его признали случайной жертвой, Александра не сомневалась, что избавиться хотели именно от него. Как только режиссер узнает, что Сараев облажался, он будет искать другой способ завершить дело.

– Ты помочь сможешь? – спросила она у брата, когда они в очередной раз обсуждали это дело.

Других тем между ними сейчас не было. Александра понимала, что это не совсем правильно, что она зациклилась. Что следовало бы узнать, как там дела у Алисы, потому что ее исчезновение из жизни Яна – это ненормально после нескольких лет отношений. Но едва Александра начинала думать об этом, как в памяти снова гремели выстрелы, и ей казалось, что она чувствует горячую кровь на руках.

Нет, не получится уже соскочить или даже сделать паузу, пока тот, кто все это устроил, не будет уничтожен. Впрочем, этими планами во всех подробностях она не делилась даже с братом. Ян ее понимает, и все же в их дуэте он остается «хорошим копом» – жизненный опыт уже не удалишь и не перепишешь.

И все равно главной задачей для нее оставалась охрана Андрея. Все будет зря, если у него все-таки отнимут жизнь. Это она и попыталась объяснить теперь брату.

– У меня есть деньги, если что, – завершила Александра. – Но тут денег недостаточно, связи нужны, а такого рода связи у меня найдутся только в Австралии.

– Могу патрульных подогнать, – предложил Ян. – Хотя тоже так себе вариант: рано или поздно доложат наверх.

– Да и толку мало от твоих патрульных. С нами играет кто-то очень хитрый и умный. Он даже первоначальное нападение сумел обставить так, что сухим из воды вышел. Тут нужно нечто большее, равное ему…

– Что ты собираешься делать?

– Метаться в поисках спасения, – усмехнулась Александра. – Сколько еще ты сможешь придержать рядом с Андреем официальную охрану?

– Сегодня, думаю, смогу, максимум – еще завтра. Что ты планируешь?

– Увидишь.

– Не уверен, что готов оценить интригу, – нахмурился Ян.

– Да все в рамках закона! Ты сейчас чем собирался заняться?

– Допросить знакомых Сараева и, если успею, Тимофеева.

– Вот и занимайся, благословляю. Дело это скучное и вряд ли перспективное. Так что я пока сосредоточусь на охране.

У семьи Эйлеров хватало влиятельных знакомств, но только в определенных кругах. А законная помощь сейчас была почти бесполезна, требовалось нечто большее… Александра слабо представляла, что у нее получится, но нужно было начинать.

Она отправилась к Виктору Шереметьеву.

Про отца Андрея она знала не так уж много. Например, то, что с сыном они не ладят. При упоминании родителя Андрей неизменно мрачнел и спешил сменить тему. Александра его не осуждала – она и сама не могла похвастаться переизбытком любви к папаше. Да и какое ей дело до его родни? Она не собиралась встречаться с Шереметьевым-старшим, ей важен был только Андрей.

Теперь все изменилось, Виктор мог пригодиться ей. Перед законом он всегда был чист: в прошлом он работал в крупных государственных больницах и снискал славу в международном медицинском сообществе как талантливый хирург и ученый. После выхода на пенсию он обзавелся собственной клиникой пластической хирургии. Впрочем, самолично он никому силиконовые груди не вставлял и губы не увеличивал. Шереметьев был лишь мудрым управленцем, умело использующим былую славу для привлечения клиентов.

Но это, опять же, открыто, перед законом. Александра не сомневалась, что у него хватает секретов. Если бы он и правда был лишь гениальным врачом, сын бы от него не шарахался! Да и потом, ее собственный папаша ныне пребывал в маразме, но когда-то он был отличным следователем. И даже в поврежденном мозгу Михаила Эйлера сохранилась память о том, что Виктор Шереметьев связан с мафией. Теперь Александра готовилась проверить, будет ли от этого толк.

Она явилась в клинику без записи. Прошла по глянцево блестящим коридорам так, будто именно она тут всем заправляла. Конечно, молоденькие администраторы пытались ее остановить, однако ее уверенность смутила даже их, и они были не слишком активны в своем протесте. Так что до кабинета Шереметьева она добралась без труда.