Темно было так, что хоть глаз выколи, но включать свет нельзя. Едва засветится хоть одна лампочка – сработает индикатор наверху и пиши пропало. Юрий держался за стену и медленно шагал, стараясь выше поднимать ноги. Свободной рукой он прижимал к груди маленькую толстую книжку. От неё пахло плесенью.

Через потолок доносились разные голоса: обсуждающие, спорящие, рычащие, даже визжащие. Студия контрабандных магических товаров «Арканум» – одно из самых популярных мест питерской Изнанки. Любой найдёт там предмет по душе.

Но душный коридор книгохранилища «Арканума» – не то место, в котором Юрий хотел сейчас находиться.

Три живых дворовых пса с голубыми глазами, пять кило сырой говядины и литр свиной крови Юрий достал в обмен на исследования Эдварда Принца «Теория относительности и как она объясняет рождение мага». Как и договаривались, он принёс всё это в «Арканум», в личный кабинет Савелия. Владелец студии встретил его, сидя в кресле в стиле барокко и потягивая прямо из кувшина ядовито-зелёную жидкость. С прошлой их встречи в кабинете появилась новая картина: она изображала Изнанку в её вечной ночи, чёрное небо, разрезанное молнией, и торжествующие силуэты тварей, выползших на улицы.

Савелий придирчиво оглядел мясо, кровь, обнюхал каждую дворнягу и протянул c равнодушной улыбкой, что этого мало для такого редкого иностранного издания.

Таков магический контрафакт – стоит дорого, достать тяжело. Совсем как в девяностые.

Юрий вытер пот со лба и с трудом вдохнул. Влажная шершавая стена то и дело осыпалась под ладонью. Перстень вдруг нагрелся и обжёг палец. Юрий не успел осознать: он наступил на что-то мягкое, и в тот же миг его оглушило утробное клокотание.

Сердце в груди Юрия сжалось и сделало кувырок. Внутри будто разлился жидкий азот.

– Зар-р-раза… – прошипел Юрий и, сделав пасс рукой, отступил на шаг. – С дороги!

Свет заклинания на миг выхватил из темноты очертания подзéмыша. Вытянутая чёрная пасть изливала потоки густой слюны, мутно-белые зрачки беспомощно вертелись во все стороны, хвост, усеянный костяными шипами, выгнут кольцом. В следующее мгновение тварь поразил разряд электричества.

Юрий пустился по коридору не оглядываясь. За спиной вопил и скрежетал когтями подземыш, жужжали молнии заклинания. Через несколько секунд правое колено прострелила боль – Юрий зарычал, но удержал равновесие и продолжил бежать. Уже виднелся конец коридора. Юрий повёл двумя согнутыми пальцами, и железные двери с трудом распахнулись. Он выскочил на мокрую улицу. Захлопнул вход в книгохранилище. Запер замок. Тяжело выдохнул.

На единственном работающем фонаре мигала лампочка. Юрий оглядел тёмно-синюю обложку с обеих сторон, быстро пролистал странички и спрятал книжку во внутренний карман куртки. Проверил улицу с обоих концов. Зашагал, прихрамывая и кряхтя, по Гороховой в сторону Фонтанки.

Это если смотреть карту настоящего Санкт-Петербурга. В Изнанке названий у улиц нет.

Из первой же арки перед Юрием возник Савелий. Его жёлтые глаза c вертикальными зрачками ярко блестели в темноте. Он скрестил на груди руки и уставился на Юрия сверху вниз, позади него стояли двое нежитей – шестёрки Савелия. Перстень снова нагрелся. Юрий покачал головой и посмотрел на него с обидой:

– Стареешь, друг.

Поднял взгляд на Савелия. Тот повернулся к одному из помощников и взял у него большую молочно-белого цвета кость.

– Думал, я позволю тебе её украсть? – Савелий подбросил и ловким движением словил артефакт. – Какая неловкость.

– И правда. – Юрий почесал висок. – Но ты первый решил нарушить наш договор. Ты вынудил меня.

– Ваши человеческие договоры – чушь собачья. Рынок диктует свои условия. Пока ты искал то, что я просил, цена за товар подросла. – С лица Савелия сошла вежливая улыбка, он вскинул брови и вытянул вперёд раскрытую ладонь. – А теперь верни книгу. У неё другой покупатель.

Юрий приложил руку к груди, как раз туда, где во внутреннем кармане лежала «Теория относительности». Вздохнул и опустил взгляд.

– Жаль. Очень жаль.

– Это бизнес, Юрий. Хочешь выжить – будь безжалостным.

Юрий посмотрел на Савелия и его нежитей, оглядел улицу за ними и арку. До ближайшей двери в город бежать не очень далеко. Вариант с пространственным прыжком он откинул сразу: хотелось сберечь силы, а не свалиться от недостатка колдовской энергии на радость какой-нибудь голодной твари.

Юрий нехотя потянулся к внутреннему карману, а в следующее мгновение барабанные перепонки заныли от металлического лязга и треска стекла. Савелий и нежити заглянули за спину Юрия. Он кинул назад короткий взгляд: выломанная дверь книгохранилища валялась на противоположной стороне улицы, согнулся наполовину выдернутый из асфальта фонарь с разбитой лампочкой. Подземыш, рыча и мотая головой, мчался вприпрыжку прямо на Юрия.

Он бросил в лицо Савелия ворох магических искр – тот зажмурился и закричал высоким голосом. Юрий растолкал нежитей и бросился в арку. Темно. Пустил в потолок электрический шар.

Выбежал во внутренний двор. Ночное небо Изнанки накрыли грозовые тучи, и луна полностью скрылась за ними. Из-за этого Юрий хуже видел путь.

– Придурки! – завопил Савелий. – За книгой!

Юрий обернулся, и в ту же секунду Савелия и нежитей красиво сбил с ног подземыш. Юрий захихикал, хотя и не было времени для веселья.

– Спасибо!

Хромая, добежал до двери в город. Распахнул её и вылетел в пустынный внутренний двор. Захлопывая вход, произнёс «Изнанке хода нет» – ручка двери втянулась внутрь, а сам вход задрожал и слился со стеной.

Удачно всё-таки подземыш попался.

Юрий пригладил волосы на макушке. Похлопал по внутреннему карману, угукнул себе под нос и неторопливым шагом вышел через арку в вечерний Петербург. Солнце, наполовину скрывшееся, заставляло небо над горизонтом гореть малиновым огнём. Юрий расслабил плечи и засунул руки в карманы.

Автомобильные выхлопы, женские духи, кофе из кофейни. Юрий вдохнул полной грудью обычный запах улицы и улыбнулся: ни одного колдуна или ведьмы. Сердце билось в спокойном ритме. На ближайшей остановке Юрий забрался в троллейбус, сел у окна и расправил воротник. Правое колено пульсировало тупой болью. Юрий вытянул ногу и, закрыв глаза, откинулся на спинку сиденья. Вскоре голова наполнилась приятным гудением.

Он очнулся от дрёмы, когда подавился слюной и зашёлся в приступе кашля. Ноздри изнутри словно огнём опалило: по троллейбусу разнёсся запах жжёных спичек.

Юрий осмотрел салон. Обычные, погребённые под ежедневной рутиной люди. Но один из них, парнишка-араб, стоящий в скоплении остальных пассажиров, смотрел прямо на Юрия. Он встретился с чёрными глазами араба и тут же отвёл взгляд. Испуганный, в порванной футболке – он напомнил Юрию сына, когда тот однажды принёс со школы приглашение к директору: подбил глаз мальчику, который обидел девочку из бедной семьи.

Бесцветные здания, грустные люди стремительно проносились мимо в окне троллейбуса. Усилием воли Юрий заставлял себя не сводить глаз с городских пейзажей, расслабил галстук и оттянул воротник рубашки. По виску текли капельки пота. Пробивал озноб. Юрий дождался следующей остановки и выскочил на улицу, после чего привычно повёл пальцами, и двери транспорта закрылись прямо перед арабом, решившим пойти следом. Он непонимающе захлопал по стеклу и вперился в Юрия, пока троллейбус отъезжал от остановки.

Мозаичное, изрезанное проводами небо неожиданно посерело, придав городу типичный вид. Вечерняя прохлада пронизывала вспотевшего Юрия до костей. Он доковылял до арки, на правой стене которой до сих пор висел плакат двадцать первого Кубка Содружества, вошёл во внутренний двор и подождал, пока горбатая бабушка с маленькой собачкой не уйдёт отсюда. Затем заглянул в окна. Убедившись, что его никто не видит, Юрий приготовился к пространственному прыжку. В следующее мгновение раздался лёгкий хлопок.