– Ты уже решил, куда будешь готовиться поступать в следующем году? – осторожно спросила Лейла, делая глоток обжигающе горячего чая глядя исподлобья на друга.
– Да, все и так понятно. Не уверен, что меня возьмут – возможно, надо было переводиться туда еще год назад, но хотя бы попробую. Если нет, всегда есть запасные варианты, – Немов подмигнул подруге. – А ты что думаешь?
– Со мной все решено, – кисло улыбнулась девушка, давая понять, что тема закрыта. Лейла не любила рассказывать о семье и о том, что там происходит. Все, что Коля знал про дом девушки: у нее есть своя комната, где она уходит с головой в новые миры собственного производства.
Согревшиеся друзья вышли навстречу светящимся фонарям, потемневшему небу и маленьким огонькам, озаряющим довольно длинную часть набережной. Они говорили о книгах, фильмах, обсуждали учителей, одноклассников, рассуждали, кто кем хочет быть (с кем друзья обсуждали этот вопрос). Лейла с наступлением ночи словно становилась свободнее: она танцевала под звучащую из колонок, расположенных по этой половине набережной, музыку, подпевала, прыгала, бегала, резвилась. Брала за руку Колю, пытаясь делать различные па с его помощью. Коля рядом с ней тоже веселел, внутренне становился спокойнее, обретая мир и уверенность в завтрашнем дне. Им было легко вместе где угодно и это являлось неоспоримым фактом.
После выходных Лейла в школу не пришла. Это был экзаменационный диктант по русскому языку. За окном шел вялый дождь, обещая похолодание и нескорую встречу с солнцем.
– Светлана Юрьевна, вы не знаете, что с Лейлой? Дозвониться не могу до нее – трубку не берет, – подошел после экзамена в учительскую Немов младший.
– Я тоже не могу дозвониться, но, думаю, скоро либо она либо кто-то из ее родных выйдет на связь.
Ждать долго не пришлось: вечером стало известно, что у Лейлы умерла мама, а не пришла она на экзамен из-за похорон. На звонки Коли она все также не отвечала, связь с миром поддерживала только в письменном виде через смс-сообщения. Дождь шел весь день и всю ночь, а на следующий день маленькая местная река Назанка вышла из берегов, затопив частный сектор в одном из районов города.
– Это Дохио, – прошептала Лейла, сидя на подоконнике у Коли перед ужином. Марьям Василовна настояла, чтобы сын привел девушку: им хотелось поддержать сироту, которая в скором времени должна была переехать к бабушке.
– Что? – повернулся Коля к подруге.
– Дохио. Она вышла из себя, поэтому Назанка вышла из берегов. Будут смерти, – безжизненно произнесла девушка.
– Ты о той легенде? – уточнил юноша.
– Да.
– С чего ты решила, что это именно она? – парень слез со стула и присел на подоконник к Лейле, обнимая ее стопы. Лейла глазом не моргнула, глядя в окно.
– “Дохио, богиня и хранительница рек, поклялась Матери Природе, давшей жизнь, что впредь она и ее сестры не причинят вреда ни одному живому существу. Никому из них нельзя убивать людей, поэтому она всегда будет стараться спасти любого, кто попадает в беду в ее владениях. Но и свои владения она в обиду тоже больше не даст: будет беречь и защищать всех жителей рек сама. Дохио пообещала, что не простит, когда жизнь, дарованную Матерью Природой, человек решит прервать в ее водах. Утопленники обрекут не себя на вечные мучения, а тех, кто остался жить: что делает один, могут сделать все, а значит, наказывать надо оставшихся в живых”, – процитировала отрывок легенды Лейла.
– Кто-то утопился на днях? – осторожно задал вопрос Коля.
– Моя мама.
Повисла тишина. Лейла не рассказывала ничего про свою маму, замыкаясь и уходя в себя при упоминании семьи. Спрашивать сейчас что-либо было бы не самым умным решением.
– Тебя обнять? Хочешь об этом поговорить? – предложил юноша, убирая руки от стоп девушки.
– Не хочу об этом разговаривать, – прошептала подруга, сдерживая слезы и подползая к Коле, чтобы свернуться клубочком в его руках. Дождь снова завел свою унылую песню, обещая выть до глубокой ночи. Молодая листва шепталась друг с другом о пробуждении Дохио и грядущих бедах, которые непременно принесет с собой это событие. Потому что итог легенды был ясен, как небо в солнечный день – кто-то должен будет умереть.
Коля не знал, с какого моста мама Лейлы прыгнула, но впредь старался составлять маршрут их прогулок окольными путями, избегая любого намека на пересечение реки. Нахаживали друзья лютый километраж из-за прибавившихся расстояний, поэтому встречались не каждый день. Обычно Коля приезжал за Лейлой домой с большим рюкзаком, куда они складывали термос с чаем, бутылку воды и бутерброды, и направлялись в разные части города. В один день друзья направились в сторону конечной станции метро, пройдя по пути через пару сквериков и два огромных лесопарка, заглянув по дороге в один торговый центр поглазеть на красивые блокнотики, ручки и карандаши (Лейла страстно любила писательскую атрибутику). Тогда погода скорее жаловалась: ветер лениво ныл, как будто бы налетая порывами, но быстро опадая в бессилии, дождь редко моросил. Потом Коля приехал через три дня, и стоило ему переступить порог дома подруги из неба хлынули громкие и продолжительные рыдания, поэтому пришлось остаться у Лейлы. После недели дождей началась аномальная жара, приведшая к засухе.
– Дохио вышла из воды, – наблюдая за кустарником вдоль главной набережной, стоя спиной к реке, произнесла Лейла.
– Хочешь рассказать легенду? – Коля опирался локтями на ограждение лицом к Назанке. На том берегу виднелись два недавно построенных высотных ЖК, слева поодаль строился еще один. Однако вид на берег был столь просторен, что не ощущалось засилья домов, чего нельзя было сказать, оказываясь на том берегу среди этих массивов.
– А ты хочешь ее услышать? – Лейла была самой собой, пока речь не заходила о легенде, напоминающей девушке о случившемся.
– Я хочу разделить с тобой твою боль. Или хотя бы помочь тебе справиться с этим, – Назанка вернулась в свои берега, оставив людей живыми: пострадало только имущество некоторых семей.
– Я расскажу тебе.
Глава 2. "Дарахт"2
– “Прежде, чем появился Назак, это место было населено самыми разными духами, среди которых были четыре сестры: Дохио, Дарахт, Динья и Дана. Сестры были дружны как меж собой, так и с другими духами. Пока не пришел человек, нарушивший гармонию и привычный уклад жизни природы. Самая младшая Дана вступилась за подопечных старших сестер: человек рубил деревья леса Дарахт, тревожа то, за что отвечала Динья – мир и гармонию вокруг. Дана дождалась ночи, когда человек уснул, и убила его, забыв о своем предназначении: хранить дарованное Матерью Природой – жизнь. И Матушка Природа пришла в ярость, потому что человек, как и сестры, был ее ребенком. Дохио, богиня и хранительница рек, чтобы смягчить наказание поклялась Матери Природе, давшей жизнь, что впредь она и ее сестры не причинят вреда ни одному живому существу. Никому из них нельзя убивать людей, поэтому она всегда будет стараться спасти любого, кто попадает в беду в ее владениях. Но и свои владения она в обиду тоже больше не даст: будет беречь и защищать всех жителей рек сама. В наказание сестер сделали невидимыми для глаза человеческого, чтобы впредь они не могли причинить вред роду людскому, и погрузили в дремоту; самую младшую Дану оставили духом, дарующим жизнь. Прежде чем впасть в сон Дохио пообещала братьям и сестрам, что не простит никому, когда жизнь, дарованную Матерью Природой, человек решит прервать в ее водах. Утопленники обрекут не себя на вечные мучения, а тех, кто остался жить: что делает один, могут сделать все, а значит, наказывать надо оставшихся в живых. Выйдет из берегов река, водами коснувшись леса, где дремлет Дарахт. Проснется Дарахт и воспылает лес в ярости, что нарушил кто-то закон Матери Природы. В треске горящих деревьев пробудится Динья, обернётся из мира войной и посеет смуту, которая разбудит Дану. Младшая сестра-хранительница поселится в теле самой чистой души и принесет в жертву Дохио во имя Матери Природы себя в чужом теле, в назидание людям, нарушившим закон Матери.”
