– Хотела поблагодарить вас за помощь.

Тогда Константин Николаевич наконец посмотрел на нее:

– Не стоит. В конце концов это я отправил тебя туда работать.

– Тогда спасибо просто за то, что вы хороший человек, – пыталась Анна всеми силами показать свою признательность.

– Я не хороший человек. Просто есть вещи, которые я считаю неправильными.

И, немного помолчав, он добавил:

– Тебе спать не пора?

– Не могу уснуть, слишком много всего в голове. Что в больнице?

– Все нормально.

Константин Николаевич встал, достал бутылку коньяка и налил ей рюмку.

– Выпей, поможет.

Он с интересом смотрел, как она пьет, и затем спросил:

– У тебя был кулон, ты его случаем не потеряла в этой суматохе?

– Нет, я его не надевала даже, – жмурясь от алкоголя сказала она.

И подумала: «Как он все замечает?»

– Ясно, а то я подумал: вдруг дорогой.

– Нее, – она все еще не могла нормально говорить: коньяк оказался крепким. – Мне его подарили.

И снова подумала: «А теперь опять про деньги».

– Близкий человек?

– Вовсе нет, – всю историю она не стала рассказывать. А то обзовет опять дурой или ненормальной. – На самом деле я его купила за дешево у какой-то девчонки-беспризорницы, она просила денег на еду. Мне стало её жаль. Может, она вообще его украла, – Анна сама удивилась, как ловко ей удалось все переврать. – Это странно, что я его ношу?

– Он же красивый, – пожал плечами директор и снова уткнулся в телефон. – Иди-ка спать, – буркнул он.

Она послушно отправилась в «свою» комнату и снова открыла книгу. Дочитав до момента, когда ведьма на словах проклинает несчастного воеводу и обещает отомстить за отказ, она подумала, что лучше все же попробовать уснуть.

Ночью Анне приснился странный сон о том, как охотники гнались за ведьмой. Поначалу ни лиц, ни фигур было не разобрать, но в какой-то момент ведьма во всем своем уродстве всплыла у неё перед глазами и закричала: «Убей! Убей его!» Как часто это бывает во снах: ты не видишь детали происходящего или конкретных людей, но осознаешь их. И Анна понимала, что ведьма говорит о Константине Николаевиче. «Убей его, убей его! – кричала она, и голос её становился все противнее, – или он убьет тебя! Он убьет тебя! Убьет тебя!» И она мерзко смеялась с этими словами, расплывающимися в радужных огнях калейдоскопа. Из-за этих головокружительных узоров, которые плюс ко всему начали пульсировать, Анна проснулась резко и с дурным чувством: сон оставил тягостный осадок – а может, и не сон, а произошедшее ранее наяву.

Она переоделась во вчерашнюю одежду и вышла из комнаты, в квартире никого не было. От нечего делать девушка стала осматриваться в чужой квартире: никаких фотографий, сувениров, лишь несколько антикварных штучек, аккуратно расставленных на полках. В холле даже штор на окнах не было, зато было много света. На кухне также ничего лишнего, она вообще была почти пустой, отсутствовала даже привычная современному человеку микроволновка, только чайник и салфетки стояли на разделочном столе.

Вдруг ей стало неуютно одной в этом холодном доме одинокого человека. Когда она переехала к бабе Нине, такого не было – в её квартире все говорило о прожитых годах, о когда-то близких людях, с которыми разлучила судьба, но этот дом не выражал ничего, совсем ничего. И Анна неожиданно поняла, что та особенная атмосфера, которая успокоила её вчера, это вовсе не лекарства, это здесь, в квартире, – это пустота. Именно поэтому ей было так комфортно сидеть и разговаривать с кредитором ночью на кухне, ведь здесь он единственный источник душевного тепла. Без него было холодно, сахарное облако оказалось немного колючим и стало намного прозрачнее.

Спустя минут двадцать послышался звук за дверью: кто-то подошел с той стороны и вставил ключ в замок. Услышав это, Анна попыталась сделать вид, будто бы вышла из комнаты. Но почему? Так глупо. В квартиру вошел молодой человек, тот самый, что приходил в офис, когда она просила отсрочку.

– Ты уже встала? Константин просил заехать, он не может тебе дозвониться.

– Телефон остался в баре вчера.

– Ясно. Константин просил отвезти тебя домой, меня Виталий зовут, – и он протянул ладонь для рукопожатия. – Выходит, надо в бар заехать.

– Не стоит беспокоиться, я сама доберусь на автобусе, а телефон потом заберу.

Но Виталий не слушал её, он уже звонил Константину:

– Алло, слушай, её телефон в баре, у тебя здесь есть запасные ключи? Хорошо. Да не переживай ты, я ж не дурак… Давай, пошли, – обратился он к Анне, сбросив звонок.

Гостья молча посеменила за ним – было очень неудобно оттого, что она полагается на незнакомых людей, оттого, что она ночевала в чужом доме и оттого, что она не понимала происходящего.

По дороге к бару они не разговаривали, Анна старалась даже не смотреть на Виталия. Что он знает? Что сказал ему директор? Что он думает о ней? Неловко.

Виталий припарковался напротив бара и спросил:

– Где там твой телефон?

– На кухне под стеллажом справа, недалеко от двери.

– Ладно, сиди в машине.

Он вышел, закрыл машину, постоял немного и направился к бару. Вернулся быстро, сел и протянул девушке её телефон.

На удивление тот еще работал – уровень заряда показывал 8%, пропущенных звонков 16! Анна открыла список: два от Константина Николаевича и 14 от Катьки.

– Черт! – выругалась она и принялась звонить подруге:

– У меня телефон садится. Со мной все в порядке, скоро приеду и все расскажу – выпалила пропавшая.

– Ненавижу тебя, – пробурчала Катя и отключилась.

– Ииии, все, – промолвила Анна, глядя, как телефон мигнул и погас, потом обратилась к Виталию:

– Куда мы едем?

– Велено накормить и отвезти домой, – отчеканил он в ответ.

– Не нужно, я сама… – засуетилась Анна.

– Ничего не знаю! Если Константин сказал, я должен делать!

– Вы у него работаете? – поинтересовалась она.

– Ага, – небрежно ответил молодой человек.

– Кем?

– А всем, – Виталий перешел на шутливый тон. – Таково мое обязательство.

– Долговое что ли? – ляпнула Анна.

– Ну да.

– Даа?!

– Можно сказать, жизнь ему должен, – он обернулся на Анну: – Да отец он мне.

– Я так и подумала сначала, – надутым голосом проговорила та.

– Точнее, опекун. Усыновить-то он меня не мог, так как холост.

– А опекуном можно? – Анна в этом не разбиралась, но ей было интересно.

– Не знаю, – пожал плечами Виталий. – Я думаю, он на самом деле просто договорился с директором детдома, он же в то время прокурором был.

– Прокурором? – эта новость для Анны оказалась настоящим сюрпризом.

– Странно, да? Я имею в виду его смену деятельности, – снова посмотрел он на Анну, и та закивала в ответ. – Ему предыдущая работа очень подходила. Я хочу сказать, что он реально был одержим работой в прокуратуре… Приехали.

Машина остановилась возле сетевого кафе, Виталий вышел первым и учтиво подал девушке руку, чтобы помочь. Посетителей в кафе было мало, молодой человек быстро прошел к столику возле окна и, как и надлежит галантному кавалеру, помог своей спутнице сесть. Возле них появилась улыбающаяся официантка и вежливо спросила, не желают ли они сделать заказ сразу же.

– Возьми это. Это нормальное, – указал Виталий на какое-то блюдо в меню, и Анна согласилась.

– Пить что будешь?

– Кофе, капучино.

Отослав работницу кафетерия, Виталий продолжил – его было уже не остановить:

– Мне было четырнадцать лет, когда я влип по-крупному. Реально по-крупному! Такой дурак был! И в результате своей глупости стал тем самым пареньком, которого должны были «взять». Более того, полицейские с радостью были готовы повесить на меня дополнительно пару-тройку обвинений, и дело в шляпе: «борьба с преступностью дает плоды». Знаешь, им же просто нужны закрытые дела. Запугали меня и те и эти, я и не сдавал никого, и был готов подписать все, что требовали полицейские. А дальше – детская колония. Константин – единственный, кто не считал все это правильным. Он тогда лихо взялся разбираться: и на меня нажал как следует, и другим досталось. Подробностей я не знаю, но дело он обставил славно: сел кто надо. Я сначала думал, за мной придут, но Константин забрал меня из детдома. И вот он я – закончил юрфак, работаю адвокатом. Почти успешный человек.