Все замерли на секунду. Первым заговорил главарь:

– А ты у нас кто?

– Я его друг, и хочу чтобы вы ушли. В противном случае мне придется позвонить Голове, вы же знаете, о ком я? И, кстати, я вызвал скорую, они будут здесь в течение десяти минут. Поэтому, даже если полиция и обещала вас сегодня не трогать – не выйдет!

Бандиты замялись.

– Ты умный, – проговорил главный, сменив свой насмешливый тон на раздражение. Затем повернулся к Владу: – Повезло тебе, – и, приближаясь к выходу, кинул недовольный взгляд на директора. – Хороший у тебя друг, – процедил он сквозь зубы, – смелый.

Вся шайка потянулась за ним. Анна наконец почувствовала боль от пощечины, но вместе с тем пришло и облегчение. Внезапно один из бандитов, а именно все тот же бугай, обхватил хрупкую девушку своими лапищами и поволок к выходу. Он буквально смял ее, сдавив одной рукой ребра и живот, а другая его рука в нетерпении стаскивала с неё лифчик под кофтой, но как будто сдирала кожу с её груди.

Константин Николаевич, сделав шаг в сторону, остановил бугая, преградив ему путь. Директор смотрел вперед, даже не на злодея, а куда-то на стену. Он был высокий, но бугай выше сантиметров на десять, широкий, злой. Бандит сверлил глазами противника, казалось, он может его сломать, как ветку. Но Константин Николаевич невозмутимо продолжал стоять и смотреть вперед, не поднимая глаз.

Первым не выдержал главарь, который находился по правую руку и чуть позади директора:

– Если отдашь её ему, то сильно облегчите себе жизнь. Ну, понравилась она ему очень. А я для своего брата все сделаю.

– Она моя должница, – сухо проговорил Константин Николаевич, повернув голову в его сторону.

– У нас она больше заработает и выплатит быстрее. Сколько она тебе должна? – не унимался главарь.

Анна осознала, что в сию секунду она перестала быть человеком, а стала товаром. Все намеки судьбы были не случайны, и перед её глазами предстало возможное будущее: оно мялось за порогом, нарядившись в красно-кровавые одеяния из боли, жестокости, унижения, и раскрывало свои руки для объятий. Оказаться сейчас за пределом бара означало только одно: упасть в эти холодные алчные объятия. Анна хотела молить кредитора о спасении, обещать ему выплатить проценты в двукратном размере, отдать все, что у неё есть. Но не получалось издать ни звука, она глотала воздух словно рыба и издавала слабый хрип, оставалось мысленно взывать к высшим силам о том, чтобы директор проявил милосердие. У неё ведь нет никого, совсем никого, никто не станет её искать.

Константин Николаевич не назвал сумму и не двинулся с места. Бугай сделал шаг влево, пытаясь обойти соперника, но директор сделал шаг вместе с ним, по-прежнему преграждая злоумышленнику дорогу.

– Пусть он её отпустит, – спокойно произнес он, обращаясь к главарю.

Главарь раздраженно мотнул головой, и бугай с неохотой отпустил Анну. Подобно тряпичной кукле она опустилась на колени прямо у ног кредитора и уперлась ладонями в пол. Злодеи ушли. Константин Николаевич, бросив на несчастную беглый взгляд, направился к Владу, заботливо помог другу сесть на стул и спросил:

– Ты в порядке?

Влад кивнул и по-дружески сжал руку директора в знак благодарности. С улицы послышалась сирена скорой помощи.

Через минуту в бар зашли два врача: молодой, немного полноватый мужчина и невысокая женщина с короткой стрижкой и саквояжем в руке.

– Вы можете подняться? – доктор наклонился к Анне и протянул ей руку.

Женщина с саквояжем прошла вглубь зала и стала осматривать Влада.

– Драка была? – спросила она, взглянув на Константина.

– Да, – ответил директор. – Отвезите их в больницу, я поеду за вами на своей машине.

Медики закивали и помогли пострадавшим пройти к машине скорой помощи. В больнице Влада увезли в палату, а Анна осталась сидеть в приемной, она облокотилась о стену, изо всех сил стараясь заснуть, а проснувшись – забыть о пережитом кошмаре. Сколько времени она так просидела, она не знала, подошел врач, осмотрел её, задавал вопросы, сделал какой-то укол, сказал, что это поможет успокоиться.

– Вы можете идти, – заключил он. – Если почувствуете недомогание или боль, пожалуйста, обратитесь к врачу.

– Спасибо, – пробурчала Анна в ответ и направилась к выходу.

Неплохо было бы вызвать такси, но сотовый остался в баре под стеллажом. «Надо попросить телефон в приемном покое. Или пройтись пешком – если идти быстро, можно добраться за час-полтора», – в голове у неё скопился вязкий туман, который не позволял думать рационально.

– Ты куда? – услышала она резкий голос директора за спиной и содрогнулась от неожиданности.

Повернувшись к своему кредитору, Анна растерянно пролепетала в ответ:

– Домой.

– И как?

– Такси вызову или пешком…

– Скажи мне, ты нормальная вообще?

Девушка хлопала глазами и молчала, не зная что ответить.

Директор обратился к медсестрам:

– Я отвезу её домой и вернусь. Пожалуйста, сделайте все необходимые обследования, я оплачу дополнительные услуги и процедуры.

– Не переживайте! Мы сделаем все что нужно. Можете не приезжать сегодня.

Константин Николаевич повернулся обратно к должнице:

– Пошли, – сухо проговорил он.

– Как Влад?

– Сломали пару ребер, возможно, сотрясение… Он будет в порядке.

Директор ходил быстро, Анне пришлось прибавить шаг, чтобы поспеть за ним.

– Садись, – открыл он дверцу автомобиля.

– Спасибо.

Анна села на переднее сиденье и сразу отключилась от всего, даже не сказала, куда ехать, вместо этого она мгновенно уснула, как только машина тронулась – словно упала в глубокую черную яму.

– Эй, проснись. Проснись, приехали, – Константин Николаевич теребил её за плечо. – Просыпайся, я не понесу тебя на руках, – вытягивал он слова насмешливо, когда увидел, что та приоткрыла глаза.

Анне показалось, что она проспала вечность – трудно было заставить себя шевелиться, бедолага еле-еле выкарабкалась из машины и оглянулась: совершенно незнакомый район.

– Простите, я сразу уснула, наверное, из-за лекарств, и не назвала адрес. Где мы?

– Возле моего дома.

Анна молчала, она никак не могла собраться. О чем он? Что хочет от неё?

А директор в свою очередь смотрел на неё, скукоженную и растрепанную, в её растерянное лицо, и пытался представить, каково ей сейчас. Он зажмурился, сделал глубокий вдох и заговорил более мягко:

– Посмотри на меня! Эти люди не школьники, они могли разузнать, где ты живешь. Всем будет спокойнее, если сегодня ты останешься здесь. У меня много комнат.

Идти к нему было страшно, но еще страшнее оставаться одной на улице.

– Мне неудобно, – она сжала пальцами край футболки и не могла решить, что делать в данной ситуации.

– Я в любом случае не повезу тебя в твой район. Я собираюсь вернуться в больницу, ты останешься одна, тебе нечего бояться.

Он замолчал, но, видя её смятение, добавил:

– Можно снять номер в гостинице неподалеку. У тебя есть деньги?

В последнее время Анна часто думала о деньгах, и услышать подобную фразу от своего кредитора было сродни землетрясению, вернувшему её к реальности, в которой она почти перестала быть человеком. Словно замерзший бездомный щенок, она смотрела в глаза директора, надеясь на человеческую доброту.

– Не бойся, я ничего тебе не сделаю, – Константин старался говорить мягко и достал с заднего сиденья машины пакет из супермаркета. – Иди, – жестом он пригласил её пройти в дом.

Анна все ещё сомневалась: а что, если этот человек ничуть не лучше тех бандитов и привез её сюда лишь с одной целью? И снова деньги… все упирается в деньги. Наконец она обрела ясность в осознании своей жизни, словно прозрела: нельзя отменить правила, установленные для неё обществом еще при рождении, в соответствии с которыми у таких, как она, нет другого выбора, кроме как сломаться. Все предрассудки человечества неустанно материализуются сами по себе на её пути, всякий раз сбивая с ног, и в эту ночь у неё больше не было сил подниматься с земли. «Да какого черта! – мелькнуло в голове, – это в любом случае будет лучше, чем то, что могло бы быть». И она твердым шагом направилась к подъезду.