–В следующий раз еще и заеду, если будешь иметь что-то против разговоров, – шутя ответила я.
–И да, – серьезно начал он, – в дороге я отвечу на все вопросы, которые тебя интересуют, по поводу моей жизни.
–Не буду даже спрашивать с чего такая щедрость, а просто поймаю тебя на слове.
Я приготовила завтрак, по одному из рецептов со своего блога.
–А ты вкусно готовишь, – похвалил меня Паркер, объедаясь моими блинчиками – а я вот совсем не умею.
–А тебе и не надо, хотя… – я запнулась, – сомневаюсь, что ты когда-нибудь созреешь для семейной жизни, а твои шлюхи вряд ли будут тебе готовить, – беззаботно сказала я, откусывая блинчик.
–Может, и будут, вот найду себе такую, которая будет, а ты будешь мне завидовать!
–Я буду завидовать тому, что ты настолько одинок, что тебе даже шлюха готовит? Ха-ха, ты смешон.
–Я не одинок, у меня просто такой образ жизни. И мне он нравится. Я пью дорогой виски, шляюсь по барам, знакомлюсь с девушками, весь вечер слушаю от них, что они не такие, что они редко куда-то выбираются и с кем-то знакомятся и, слушая это все, слежу за тем, чтобы ее бокал не был пуст. А когда он все же становится пуст, мы идем к ней домой, “смотреть фильм”… Я независимый человек, мне никто не указ. И да, если бы у меня была девушка, я бы сейчас сидел дома, читал газетку, а ты ехала сама в Санта Монику. Но, я ни за что не променяю свою молодость на просиживание штанов дома, я лучше буду колесить с соседкой по миру, ища ее отца—убийцу, это куда интересней.
–Вот это речь, вау просто! Ну что ж, мой вольный друг, поднимай свою вольную задницу и иди заводи машину.
–А почему на моей?
–Мой завтрак, твоя машина, – невинно улыбнулась я и отвернулась мыть посуду.
–Ну хорошо, тогда предоставляю тебе право выбора.
–В смысле?
–На какой машине поедем.
–У тебя их что, две?
–Пять, – спокойно произнес он.
–Не смешно, – и я снова отвернулась к раковине.
–Ладно, тогда поедем на импале, она моя любимая.
–Ага, как скажешь… Ну что, показывай свои машины, – сказала я, домыв посуду. Мы подошли к его дому, и когда он открыл свой большой гараж, то перед моими глазами оказались кадиллак, порше, феррари, лексус и конечно же, шевроле импала.
–И скажи мне, почему из всех этих красоток мы едем на импале? – спокойно спросила я.
–Потому что она, моя любимая, 67 года, красотка, – восхищался он, проводя по ней рукой.
–А я бы и на кадиллаке не прочь прокатиться.
–Поздно, детка, у тебя было право выбора.
Я недовольно скривилась.
–А на кадиллаке я тебя еще покатаю, – сказал он, открывая мне дверцу шевроле. Впереди было долгих шестнадцать часов дороги, в одной машине с Паркером Грином.
–Эй эй, а наушники тебе зачем? – спросил он, увидев, что я достала наушники.
–Послушаю музыку, нам как—никак шестнадцать часов ехать.
–Ты как бы не одна едешь – это раз, два – в машине есть радио и три – мы будем говорить, все время говорить, – подчеркнул он и выбросил мои наушники. Моя челюсть отпала, а он прикрыл ее пальцем.
–Жди нас, Калифорния, – он потер руки, будто что—то замышлял и тронулся с места…
Всю дорогу он и вправду говорил без умолку, что у меня уже голова разболелась. Он рассказывал мне про машины, про музыку, про какие-то его любимые штаны, которые он так любил в детстве и, к сожалению, вырос из них, он нес столько бреда, что я уже его не слушала, а дремала.
–Не спать, – стукнул он меня по носу, – я тебе еще не рассказал историю про сливовое варенье, это так смешно… – смеялся он, но я его остановила.
–Паркер хватит! Это не смешно, я хочу спать, у меня уже голова от твоих рассказов болит…
–Но ты же сама хотела узнать обо мне побольше.
–Да, но не начиная с незапамятных времен, когда ты еще в подгузниках ходил.
–Хорошо, тогда задавай вопросы, что тебя интересует.
–Спасибо, уже меня не интересует ничего.
–Как хочешь. Тут в пару милях есть мотель, остановимся в нем, уже, итак, 7 часов едем.
–Давно пора бы, я очень устала. Мы подъехали к дряхлому мотельчику, который стоял один у дороги, а на много миль не было ни одного заведения. Зайдя внутрь, нас встретил не очень—то приятный запах.
–Бог мой, может, в машине переночуем? – шепотом спросила я Паркера и прижалась ближе к нему. Нажав на звонок, к нам вышел медленной походкой толстяк, в очень грязной футболке и от его запаха я чуть не потеряла сознание. Он криво улыбнулся нам и показал свои желтые зубы, передних двух у него почему-то не хватало…
–Вам номерок, красавица? – прошепелявил он, обращаясь ко мне, будто не замечая Паркера.
–Да. «И что у вас тут так воняет?» – не стесняясь спросила я, после чего Паркер пихнул меня в бок.
–А, это мусор больше месяца не забирали, а мы туда еще и крыс дохлых бросаем, сами понимаете, – спокойно объяснял мне беззубый, – А вы я смотрю чистюля, от вас приятно пахнет, – сказал он и снова показал свои зубы. Так сколько вам номеров?
–Дв…
–Один, – перебил меня Паркер и мило улыбнулся мужику.
–Вот, – он просунул нам ключ, – берите для новобрачных, он самый чистый, сомневаюсь, что к нам вдруг заявятся новобрачные.
–Ну и зачем нам номер для новобрачных? – шепотом спросила я Паркера, поднимаясь по скрипящим ступенькам, – ты ведь понимаешь, что там одна кровать?
–О боги, Рэйч, ты что совсем тупая? Ты в мотеле, где вокруг на много, много миль нет никого! Тебе делал комплименты немытый толстяк, а ты собираешься спать одна в номере, от которого у него точно есть ключ? А я, и в ванной поспать могу, – сказал он, закрывая на замок наш номер.
–И это самый чистый номер?! – возмутилась я.
–Ты в самой глуши, где-то под Альбукерке, чего ты ожидала? Пятизвездочный отель с джакузи в номере?
–Эх, а от джакузи я бы сейчас не отказалась, – мечтательно вздохнула я, – хорошо, хоть душ есть. О боже, Паркер, ты спишь со мной! – крикнула ему я, заглянув в ванную…
–Ты, похоже, увидела ванную? Я—то боялся, что ты все равно заставишь меня в ней спать.
–Я бы заставила, но мне ещё девять часов ехать с тобой, а если зараза, которую ты подцепишь в этой ванной, перейдет ко мне, я этого не переживу.
–Да, да, я там того нахватаюсь, – соглашался он, лишь бы я не передумала. – я схожу куплю что нибудь поесть, – сказал он и собрался уходить.
–Ты спишь в ванной.
–Что? Почему?!– возмутился он.
–Паркер, они мусор не выбрасывали больше месяца, ты думаешь, свежие продукты у них водятся? Поэтому если ты чем—то отравишься, то тебе самое место в ванной.
–Но я есть хочу!
–А я при чем? Можешь есть эту гадость, я не запрещаю.
–Нет уж, провести ночь в постели с тобой мне гораздо больше хочется, чем есть, – сказал он и завалился ко мне на кровать.
–Меня поражает, ты догадался, что тот мужик на ресепшне ко мне клеится, а то, что есть местную еду нельзя, ты не догадался.
–Ну, знаешь, работа частного сыщика и не такому научит, но в таких мелочах как, где можно есть, а где нет, я как-то так и не научился разбираться.
–Ты частный сыщик?! – от удивления я немного приподнялась и вытаращила на него глаза.
–Раньше был, а сейчас очень редко беру заказы, ушел в загул так сказать, – спокойно повествовал он.
–Да уж, видимо, зря я отказалась слушать о твоем детстве, может ты бы дошел и до работы. Ну, у нас вся ночь впереди, так что, рассказывай,– сказала я и уселась поудобней, приготовившись к длинному рассказу.
–Ну что, – начал он, – работал сыщиком, потом пошел в бар, переспал с какой то брюнеткой и понял, что эта жизнь мне больше по душе, чем ездить по штатам ,ночевать в подобных местах и выискивать какого—то брокера, который изменяет своей жене.
–И все? А как же длинный рассказ, о печальном повороте событий, о том, что тебя ранили в перестрелке или еще что—то?
–Какая перестрелка? Вот, есть у меня один шрам, – он поднял рукав футболки,– но это об меня потушили сигарету, в драке в баре, – с гордостью и улыбкой говорил он,– а я тому алкашу потом бутылку о голову разбил.
