========== Часть 1 ==========

За окном дождь. Он шумно стучит по толстому стеклу, нежно убаюкивая своим равномерным ритмом. Серое монотонное небо, ревностно не уступающее даже маленькую щёлочку солнечному свету, ощутимо давит на город. Ему кажется, что его поместье проклято на вечную унылую погоду. Вода стекает по гладкой поверхности окна, и он, как в детстве, мысленно устраивает гонки между двумя капельками дождя, горько ухмыляясь про себя своей маленькой глупости.

Но от душащей тоски он более не знает, чем себя занять. Кричать уже не хочется, рвать на себе волосы от запутанности своей катящейся на дно жизни тоже.

Две с половиной недели прошли.

Обычно в сказках, которые мать читала ему в детстве, герои не доходили до такого состояния. Им словно с небес приходил ответ на их вопросы, решение их нерешаемых проблем.

А ему не приходит абсолютно ничего.

«Да потому что нет никаких небес, глупый, ты один на этом свете, один»

Он не знает, что ему делать. Не знает, как спасти себя, как распутаться во всём, что сам наворотил.

Стоп…

А почему сам?

В мозгу, наперекор тоске и совести, вновь возникает эта удушающая мысль, которая преследует его всю его жизнь.

Это не он виноват. Да, далеко не он.

Вся его жизнь зависела только от одного человека, и сломана теперь только им.

Его отцом. Его родным папочкой.

Это слово хотелось выплюнуть, как невкусную еду.

Еду?

Нет. Любая еда, даже тухлая — деликатес по сравнению с этим словом.

Как дерьмо.

И нет более виноватого во всей этой хрени существа, чем его отец. Именно существа. Грёбанное пресмыкающееся, ползающее на четвереньках у ног Тёмного Лорда, как маленький, ничтожный домовой эльф, которому хозяин от нечего делать поломал ноги и заставил догонять его.

Отвратительно.

И он тянет и тянет за собой своего единственного сына. Чтобы тот тоже превратился в безмозглую подстилку под лордовские ноги.

Драко Малфою противно думать об этом. Он сглатывает ком в горле. Его лицо на мгновение кривится от отвращения и обиды, которую он только что проглотил. Снова.

Нет выхода. Он Малфой. Он сын этой мерзости и он ничего поделать с этим не может. Куда бы он не свернул, он встретится с позором. С осуждением. С презрительными взглядами.

Вот и кончилось его детство. Началась чёрная полоса и без того гнилой жизни.

Гниль, гниль…

Она везде. Она повсюду. Она течёт по его жилам. До гнилого чистая кровь. Не осквернённая маггловской жидкостью…

Рядом лежал ежедневный пророк. Новая убитая маггловская семья Фелпсов. Правительство считает, что это дело рук семьи Малфоев…

Семьи…

Семьи грёбаных Малфоев.

Все, кто знают Нарциссу, понимают, что фраза «семья Малфоев», не подразумевает её.

«Мужская составляющая семьи Малфоев», вот как следовало выразиться.

Она никого не убивала в этой жизни, а Драко мог. Он трус. Трусы непокорны голосу совести. Они покорны лишь голосу страха и самосохранения.

А дождь за окном стихал. Медленно проходил, оставляя Малфою наблюдать лишь безжизненное небо.

О, это небо. О, эта тишь.

Она так несвойственна его жизни, но так свойственна этому поместью.

Томная, аристократическая тишина, которая показывает чёткое воспитание и крепкую сдержанность всех живущих здесь. Даже домовые эльфы, ходящие в обносках, не в силах засрамить впечатление от этого дома. Все пропахло усталой темнотой, влиянием и гордостью.

Хоть сейчас его отец пресмыкается перед Тёмным Лордом, он, Драко, не допустит такого же падения их рода в глазах других людей. Он сохранит свою гордость хотя бы перед своей школой.

Да, школой.

Они ведь не знают, кто он… Но…

Драко сглотнул вновь. Её образ предстал перед ним. Её карие, волнистые волосы, черные глубокие, бездонные глаза, длинные ресницы и выразительные брови. Её маленькое лицо, её взрослый взгляд.

Две с половиной недели он не видел её, но вспоминал каждый день. И он понимал, что с его детством уходит и она.

Подобно Ромео и Джульетте, которые показали людям, что мир всегда разделён на две части, и чтобы избежать боли, лучше цепляться за «своих» людей.

И…что? Он только что вспомнил маггловскую сказку, которую она когда-то читала ему вслух. И тогда, казалось, вся его малфоевская броня падала на пол и он становился обычным человеком, который увлечённо слушал её голос. Без стереотипов, которыми его писали с детства.

Это были прекрасные дни. Личные дни. Скрытые от чужих глаз, ушей и ненужных, совершенно ненужных в тот момент слов. Он привязался к ней. Привязался очень сильно, вопреки всей его циничности и воспитанию. Вопреки своему внутреннему голосу, который твердил ему «беги». Он неопытен в этих делах. Он не умел голосом разума заглушать сердечные крики.

Как много она ему показала. Как облегчила его душу. Как запутала его в себе. Это было самое прекрасное лето в его жизни.

Он почувствовал себя обычным.

Чувствовал, когда они сидели вдвоём на берегу озера, смотря на безмятежную гладь воды.

Когда прятались в самых нелюдимых местах города для того, чтобы ни одна живая душа их не видела. Потому что шпионы повсюду. Никому нельзя доверять.

Но даже она сейчас не смогла бы ничего сделать с его сердцем.

Он будет скрывать это от неё, дабы удержать. Но это когда-нибудь всплывёт. Взорвётся. И этот взрыв разнесёт их на разные стороны этого мира. Он не думал об этом. Потому что хотел верить, что это произойдет нескоро…

И хоть он будет тогда клясться, что тёмные силы не тронут ни её, ни её семью, она не поверит.

Её ум сильнее чужых убеждений.

Он не сможет без неё.

Ни его циничность, ни его ненависть ко всему миру не распространялись на неё. Он не верил в маггловскую фразу «рядом с ней я другой человек», пока не испытал это на самом себе.

О, как же он понял…

За окном окончательно кончился дождь.

И вдруг…стук в дверь. Тихий. Аккуратный. Он знал кто это. Потому что больше в гости к ним никто не приходит, а все, кто приходят, сами открывают дверь. Без приглашения кого-то, кроме Малфоя старшего.

Драко спускается с подоконника на холодный пол. Холодный для других, но не для него. Его босые ноги привыкли к этому холоду. Им даже не надо было привыкать. Его душа холоднее, чем этот пол.

Он медленно проходит к входной двери и тихо спрашивает «Кто это?»

На всякий случай. До боли родной голос произносит своё имя, и Малфой открывает дверь с, почему-то, тяжёлым часто бьющимся сердцем. Он предчувствует. Знает, что эта встреча будет значительно отличаться от других встреч.

Девушка смотрит на него с настороженностью, которую тщетно пытается скрыть. Её глаза, уставшие, тоскливые.

Как же это неправильно.

Она должна излучать свет. Должна озарить собой всю его берлогу, словно солнце в первый день весны.

Но вместо этого она слилась в одну гамму с этим домом. Как бы она хорошо смотрелась здесь, будь она не маглорождённой волшебницей, а чистокровной, как и он. Если бы Люциус принял её присутствие здесь. Но это было так же невозможно, как если бы Драко попросил у отца разрешения взять в жёны домовую эльфийку.

Он ждёт каких-нибудь действий с её стороны, но она лишь стоит, немного промокшая из-за недавнего дождя и с сожалением смотрит на него. Кажется, будто какие-то невидимые силы борятся внутри неё. Он покорно ждёт. Стоит перед ней, на фоне зловещей обстановки холла поместья, подобно замороженному принцу, вышедшему из детской сказки.

— Привет…– тихо шепчет она. В её голосе читается всё, чего Малфой боялся.