– А что это за изначальный ритм, папа? – спросил отца Светломир.

Отец в который раз улыбнулся и, оторвав локоть от подлокотника, положил свою руку на руку сына.

– Это и есть ритм Творца, – просто ответил он. – Тот самый ритм, который живет в каждом из нас, его надо всего лишь услышать. Этот ритм ощущается абсолютно везде: и на земле, и вдали от всего, под облаками. Здесь мало привычных нам плотных энергий, мы больше не вовлечены в них, и от этого становится так спокойно.

– Это как медитация? – спросил отца Светломир.

– Да. Это абсолютно точно так же, как медитация, – ответил он.

Вертолет поднимался всё выше и выше, дома и поля становились всё меньше и меньше, а спустя несколько мгновений воздушная машина внезапно вошла в большое серое облако, и не успел Светломир испугаться, как они вынырнули из него с противоположной стороны.

Мальчик несколько раз поморгал глазами, привыкая к более яркому свету, и не сразу понял, где они оказались. Когда же глаза привыкли, он осознал, что вокруг… вокруг была неописуемая красота. Настолько волшебная, что он не смог бы, наверное, себе такое даже представить. Небо над головой было ярко синее-синее, светило теплое ясное солнце, а под вертолетом, насколько хватало глаз, расстилалось море облаков… Кучевые, большие, белые и серые, пологие и высящиеся горами, со своими ущельями и пиками, в форме разных фигур и домов, замков, картин и волшебных созданий… Это было пространство физического безмолвия и тишины, однако теперь Светломир чувствовал кое-что ещё – в этом пространстве была и своя собственная энергия, свой звук.

– Папа, это невероятно… – пролепетал Светломир. – Я такую красоту никогда еще не видел…

Отец молчал, давая ребенку в полной мере насладиться красотой открывающегося вида.

– Папа, я чувствую здесь какую-то тонкую энергию, – произнес Светломир. – Она очень воздушная, но она чувствуется.

– Да, так и есть, – негромко отозвался папа. – Энергия везде, где-то более плотная, где-то менее, но энергия везде. И вся она – Творец…

Вертолет плавно скользил между облаков, облака расступались в стороны, уплывали назад, а вместо них в поле видимости возникали новые – большие и могучие, сияющие в ярком солнечном свете. Солнце светило в боковое стекло, отражаясь сотнями лучиков на приборной панели и переливаясь маленькими искорками, окрашенными во все цвета радуги на лобовом стекле. Винт работал почти бесшумно, и даже время, кажется, почти остановилось в этом пространстве звенящего чистого мира, простертого над безграничным полем сверкающих облаков.

– Хорошо, что сегодня облака были так низко, – сказал папа. – Я давно хотел показать тебе это место.

Светломир кивнул.

– Спасибо, папа. Я его никогда не забуду, – честно признался он. – Это одно из самых красивых мест, что я видел.

Вертолет продолжал свой неспешный ход, облака проплывали мимо, а солнце светило ярко и по-душевному тепло. Стрелка на приборной панели, показывающая уровень топлива, доползла до желтой отметки, и зажегся предупреждающий фонарик. «Скоро пора на посадку», – говорила она.

– Полетели вниз, – сказал папа, бросив взгляд на приборную панель. – У нас не очень большой бак, его не хватает надолго. Сделаем поворот возле гор, и как раз останется топливо на обратный путь.

Светломир, посмотрев напоследок ещё раз на окружающую сверкающую красоту, отклонил рычаг управления в сторону от себя, и машина опять нырнула в облака. Несколько мгновений они летели в серой пелене, а потом она растворилась, исчезнув так же быстро, как и появилась, и внизу снова показался привычный мир – поля, леса и знакомая речка, текущая по долине.

– С возвращением обратно домой, – улыбнулся папа. – Мы были словно в другом мире, да? Хотя, если подумать, всё находится достаточно рядом. И одновременно совсем нет, это как посмотреть, – загадочно добавил он. – А теперь держи курс вон на ту гору, сделаем там разворот.

Папа показал на белые шапки гор, высящиеся на горизонте, и Светломир скорректировал курс на самую большую и величественную из них. За последний час он так освоился в воздушной машине, что уже чувствовал её практически продолжением себя самого.

Вертолет был волшебным, а мир вокруг ещё волшебнее. «Сколько еще удивительного скрывается в окружающем мире?» – в такие моменты задавал себе вопрос Светломир и ощущал при этом сильное желание изучать и познавать все тайны видимого и невидимого мира, однако и понимая, что не хватит, наверное, целой жизни, чтобы узнать всё. Или, может быть, есть какие-то другие способы?

Этот вопрос пока оставался без ответа, и они летели дальше. Под вертолетом пронеслась вся долина, речка ушла куда-то в сторону, а вместо неё началось предгорье – широкое плато, заросшее хвойным лесом. Сюда дети ещё никогда не заходили сами, только проезжали мимо на машине с родителями по дороге к морю. Светломир с интересом всматривался в лес внизу, подмечая тропинки, полянки и опушки, чтобы когда-то пройти по ним и изведать этот новый и непривычный для них с Идой край.

– Жалко, что сегодня не взяли с собой Иду, – сказал он, продолжая свои мысли вслух. – Ей бы очень понравилось всё то, что мы уже видели.

– В следующий раз вы можете полететь вдвоем, – произнес папа. – Я хотел, чтобы ты научился летать, но дальше вертолет будет в вашем распоряжении.

– Правда?? – Светломир в который раз за сегодняшний день выглядел ошеломленным. – Мы правда можем брать теперь вертолет, когда захотим?

– Да, правда, – ответил папа. – В любое время, когда захотите.

Светломир был и удивлен, и поражен, и обрадован одновременно. Мечта получить в использование свой собственный вертолет была верхом его воображения после сегодняшнего полета. И эта мечта осуществилась очень быстро.

– Спасибо тебе, папа, – он не знал, как благодарить в такой ситуации, поэтому говорил просто от сердца. – Мы всегда будем предупреждать вас, когда захотим полетать.

– Ещё можете иногда давать нам с мамой его покататься, – с юмором сказал папа. – А так, он целиком ваш. Когда вернёмся – научу тебя, как его заправлять. И, может быть, сможем увеличить объем бака или улучшим двигатель – поставим гибридный.

Сквозь облака проглянул первый лучик солнышка и осветил высокие хребты заснеженных гор, что возвышались уже совсем рядом. Между крутыми склонами виднелось серой полоской широкое море – оно волновалось на ветру и разбивалось волнами о берег. Светломир приоткрыл форточку и, придерживая одной рукой штурвал, принюхался к запаху ветра, задувающего в кабину вертолета.

– Соленый! – с радостью констатировал он. – Когда-нибудь потом обязательно полетаем над морем с Идой. Папа, сейчас разворачиваемся?

Отец кивнул.

– Да, давай уже обратно. Хорошо сегодня полетали. Ты молодец.

Светломир плавно повернул штурвал влево, и вертолет, последовав за ним, сделал размеренный вираж возле склона большой горы, а затем, так же неторопливо, заскользил обратно – в сторону родного леса и дома на полянке посреди него.

– А расскажи мне еще о прадедушке, – вернулся к начатому разговору Светломир, поставив вертолет на нужный курс. – Какой он все-таки был?

Папа призадумался над вопросом, смотря в окно на то, как постепенно расходятся в разные стороны тучи, а плывущую внизу землю освещают проходящие сквозь них косые лучики теплого солнца. Лучи падали с небес как маленькие нити-дорожки, и по ним бежала мягкая светящаяся живительная энергия, напитывая каждое деревце, каждую травинку, растущую в лесах, на полях или опушках. Эта энергия искрилась и с нежностью прикасалась к земле, согревала её своими маленькими золотыми ладошками, наполняла солнечной силой и красотой.

– Ты знаешь, он чем-то был похож на этот свет, – сказал папа, наконец. – В те времена его образ мыслить и мечтать был еще редкостью. Папа мне рассказывал, что дедушка настолько сильно излучал любовь и мудрость, что иногда даже казалось, что вокруг него светилось само пространство. Он был как большой сильный лучик, уверенный в том, что он делает. И при этом он никогда не навязывал свой образ жизни, однако всегда говорил, что для себя видит его самым гармоничным.