В начале главы я уже говорил, что функции ГАУ непрестанно расширялись. Количественно рос и его аппарат. За годы войны в наш состав вошло, например, управление заказов и производства реактивных систем ("катюш"), выведенное из подчинения командования гвардейских минометных частей. Из ВВС нам переподчинили управление воздухоплавания, а от командующего бронетанковыми войсками - тракторное управление. Передача всех этих управлений, конечно же, усложнила работу ГАУ, принесла немало новых забот. Но к чести начальников принятых к нам управлений, они довольно быстро вошли в общий ритм работы нашего ведомства, нашли свое место в уже сложившемся, очень опытном, технически квалифицированном коллективе ГАУ. И это было отрадно. Ведь мне, честно говоря, не хватило бы никакого времени для ввода в строй "новичков".

Конечно, мне большую помощь оказывали заместители. Я уже упоминал этих людей - исключительно трудолюбивых, с высоким чувством ответственности за порученное дело. Это они освобождали меня от массы текущих дел, в общем-то и не требующих моего личного вмешательства. Но есть ведь люди с такой психологией: с любой мелочью, но только - к начальнику! Вот от них-то мои замы и освобождали меня. Поэтому основное время я и мог посвящать главному - связям с промышленностью.

Сразу скажу, что уже за первые несколько месяцев войны я познакомился с сотнями до той поры неизвестных мне людей, занимавших довольно ответственные посты как в промышленности, так и в армии. Ведь куда только не приглашали, где я только не побывал! С наркомами оборонной промышленности встречался едва ли не каждый день. Часто заходил в Госплан, был на приемах у членов ГКО, так как каждый член ГКО обязательно чем-то ведал в народном хозяйстве и у него надо было отстаивать интересы своего ведомства, каковые в конечном счете были все же интересами фронта.

Справедливости ради надо сказать, что отношение членов ГКО к Главному артиллерийскому управлению было безупречным. Первое время, правда, меня удивляла (потом привык) их реакция на запросы и звонки по телефону, Бывало, позвонишь - члена ГКО нет на месте. Но можно было быть уверенным, что, когда он появится, обязательно позвонит тебе сам. Такого я не знал по своей службе в довоенное время. А ведь члены ГКО одновременно были и членами Политбюро ЦК ВКП(б), так что дел у них хватало и без меня.

Такой же порядок был и у наркомов. И это постоянное внимание создавало ту деловую обстановку, когда работа спорилась.

* * *

До войны да и едва ли не в первые два ее года наша армия не имела самоходной артиллерии. Среди руководящих военачальников Наркомата обороны были разногласия в определении основных средств, необходимых для борьбы с танками врага. Артиллерийские начальники настаивали на приоритете артиллерии. Начальники бронетанковых войск - на приоритете танков. Теперь это, конечно, уже прошлый спор. Но именно он привел к тому, что, несмотря на тревожную обстановку, еще более усугубившуюся с середины 30-х годов, наша артиллерия в стрелковых дивизиях так и осталась с 45-мм и 76-мм орудиями на конной тяге.

Вопросы механической тяги для артиллерии перед войной, а тем более в ходе ее являлись одними из самых злободневных. Повторяю, дивизионная артиллерия имела лишь конную тягу. Надежность ее была низкой. Почему? А давайте поразмыслим. Превосходство немецкой авиации над нашей в первый период войны было подавляющим. О причинах такого положения рассказывать, думается, не стоит: они и так уже достаточно глубоко раскрыты в официальных трудах по истории Великой Отечественной войны. Скажу только, что в этих условиях конная тяга оказалась довольно уязвимой. Требовалось заменить ее в кратчайшие сроки другими средствами. И ими на первых порах явились обычные колесные автомашины.

Но проходимость таких тягловых средств вне дорог с твердым покрытием была, конечно же, невысокой, а надежность незначительной. Специальных же машин трехосного автомобиля ЗИС-6, а тем более полугусеничного ЗИС-42 - было крайне мало. А то количество машин, которое все же имелось, не могло полностью заменить собой конную тягу.

Специальных артиллерийских тягачей тоже недоставало. Даже такие маломощные, как "Ворошиловец", "Коминтерн" и "Комсомолец", созданные в тридцатых годах, мы имели в весьма ограниченных количествах. Поэтому приходилось, как говорится, пускаться во все тяжкие, приспосабливать под тягачи для орудий даже тракторы ЧТЗ-65, а иногда и ЧТЗ-60!

Но что было делать? Наша страна, энергично развивая в довоенное время тракторостроение, заботилась в соответствии с решениями партии в первую очередь об оснащении ими сельского хозяйства. А решить полностью за две с небольшим пятилетки такие разносторонние задачи, как оснащение сельского хозяйства тракторами, а армии - специальными арттягачами в требуемых для этого количествах, было, конечно же, нам не под силу. Поэтому, хотя жалобы старших артиллерийских начальников на необеспеченность тягачами (я опять же имею в виду довоенный период) и были обоснованны, все же нельзя было не учитывать и народнохозяйственные нужды.

А тут грянула война, к этому времени еще не во всем имелся нужный достаток, в том числе, к сожалению, и в механической тяге для артиллерии.

И совсем по-иному был решен этот вопрос у противника. Немецко-фашистские захватчики, разгромив западноевропейские армии и оккупировав территорию почти всей Европы, получили в качестве трофеев всю механическую тягу этих армий. Но самое главное - возможность производить ее на заводах порабощенной Европы. Естественно, что той нужды, которую мы испытывали в механической тяге, гитлеровская армия не знала.

Итак, дивизионная артиллерия вступила в войну на конной тяге. И перевести ее на механическую, особенно в тяжелейшем 1941-м и даже в 1942-м году, было весьма сложно. Но мы искали и находили выход. Правда, импровизациям не было конца.

И только уже с 1943 года в войска пошел специальный быстроходный артиллерийский тягач Я-12. Но пошел, вполне понятно, не в таком уж большом количестве, чтобы разом свести на нет проблему. В целом муки ГАУ с мехтягой были неописуемыми, данная проблема оставалась одной из нерешенных едва ли не до самой победы. Вот на этом-то фоне я хочу рассмотреть вопрос о самоходной артиллерии.

Начну с того, что в ходе боев резко обострилась и без того крайняя нужда в непосредственной поддержке пехоты артиллерийским огнем. Воины 45-мм противотанковых батарей, 76-мм и 122-мм батарей дивизионной артиллерии делали все от них зависящее, чтобы справиться с этой задачей. Но конная тяга являлась довольно уязвимой для вражеского огня на поле боя. И танки противника, которые им широко применялись, во многих случаях не встречали с нашей стороны должного отпора.

Не могли в полной мере поддержать пехоту и наши "бэтушки". А танков Т-34 было еще крайне мало.

Но и это еще не все. Ведь вполне понятно, что наши танки на поле боя и сами подвергались артогню как со стороны танков противника, так и его артиллерии. И следовательно, тоже нуждались в огневой поддержке. Да и атаки нашей пехоты из-за отсутствия своевременной поддержки артогнем то и дело захлебывались. Возникла острейшая необходимость в артиллерии сопровождения как пехоты, так и танков на поле боя.

Но вновь появились разные мнения относительно того, как штатная батальонная, полковая и дивизионная артиллерия должна сопровождать пехоту и танки при атаке, а также при бое в глубине. В любом случае для этого нужна была артиллерия повышенной проходимости и с более надежной защитой орудийных расчетов от огня противника. Ну хотя бы стрелково-пулеметного. А ею могла стать только самоходная артиллерия.

Но в противовес этому от некоторых артиллеристов исходили такие суждения. Ведь если противник, говорили они, подобьет тягач, буксирующий пушку, то его можно легко заменить другим, и орудие вновь будет способно вести бой. А вот если враг поразит самоходку, допустим, даже только ее ходовую часть, то она дальше уже действовать не сможет. Следовательно, нужна ли самоходная артиллерия?