Снежана хотела спросить: где же брат ее мужа? А тот сразу ответил на не заданный вопрос:

– Брат тоже служит. Он капитан стражей.

Молодая женщина задумалась и снова получила ответ, не задавая вопроса:

– У нас так принято. Один мужчина остается в клане, другой уходит в большой мир. Наши леса тоже уязвимы, поэтому мы служим человеческим королям, и бережем свою родину.

В домике чувствовалась холостяцкая простота и запустение.

– Прости, – чуть смутился Иврен, – я никого не предупреждал, что приеду не один. Летом можно перекинуться и в траве поспать. Сейчас сменим постель, и ты сможешь отдохнуть, а остальное попозже сделаем. Снежана попыталась отнекиваться, но в домик протиснулся отец Тулона с огромным тюфяком, набитым свежим сеном.

– Так, вот это на кровать, давайте сразу постелим, а Лиарона моя сейчас белье принесет. Ты бы Ив сходил, матери помог с одеялами!

Капитан сразу исчез, а пожилой оборотень легко, как охапку соломы сгреб с кровати подушки, одеяла, перинку, и выбросил в окно! Потом туда же улетел старый слежавшийся тюфяк.

Голые доски выглядели пыльными, но целыми. Мужчина огладил их мозолистыми руками, проверяя на трещины, а тут и жена его влетела с ведром и тряпками:

– Пять минут, Снежа, и ляжешь! – заверила она, протирая кровать полынным отваром – от дурного глаза и насекомых.

Мельничихе стало стыдно – за ней давно никто так не ухаживал. В самое короткое время кровать застелили всем новым – от тюфяка, до покрывала, Тулон внес их багаж, выставил в коридор корзину с грязными пеленками и подошел к Снежане.

– Я знаю, не время сейчас, но… ты отдохни и подумай, может я тебе все же сгожусь в мужья? Приезжать часто не смогу, раз в полгода только. Или если оказия будет. Здесь вы с Радмилой в безопасности, а мне с тобой хорошо… – тут оборотень снова потянулся к шее Снежаны, но сам себя остановил. – Прости. Отдыхай. Если я тебе не люб, в центре есть храм. Можно будет пойти и развестись. Тебя никто здесь не обидит, из дома не выгонит. Мужчин у нас больше, чем женщин, если захочешь – найдешь себе молодого по сердцу.

С этими словами Иврен ушел, не успев узнать, что Снежана не собирается менять мужа. Ее вот такой немногословный, но внимательный и ответственный капитан привлекал куда больше, чем юнцы с границы, жадно пожирающие глазами вырез ее блузы.

Поначалу три десятка младенцев вызывали жгучее любопытство Двора. Обсуждались пеленки, кормилицы, комнаты. Велись споры о том – знает ли король, кто из человеческих личинок является будущей королевой? Но через неделю королевская тайная служба навела в «детском» крыле полный порядок.

Каждой «будущей королеве» выдали стопку одинаковых пеленок, рубашек и чепчиков. Кормилиц переодели в одинаковые платья и передники. Для каждой девочки нашлась строгая сухопарая дама с бляхой «тайной службы» и умением бить файерболами мух. Каждую коляску сопровождал паж в королевских цветах. Каждое появление Его Величества сопровождалось дарением всем девочкам одинаковых серебряных погремушек или бусиков из коралла.

Да, король заглянул в каждую колыбельку, пытаясь угадать – кто же та самая предсказанная Великая Королева? Эта краснолицая крикунья? Или та бледненькая тихоня? А может вот эта смуглянка с яркими черными глазами? Ничто в душе монарха не шевельнулось, и расстроенный правитель сразу после визита в детские комнаты, отправился в башню звездочета.

– Магистр, – король Дагобер расстроенно упал в кресло и принял кубок, подплывший к его руке, – я ничего не чувствую к этим девочкам. Просто дети в кружевах и пеленках. Мне трудно представить, что через двадцать лет кто-то из них станет моей женой и великой королевой.

– Не сразу, Ваше Величество. Предсказано лишь рождение Великой королевы. А станет она Великой в двадцать, сорок или шестьдесят – неизвестно.

Король что-то недовольно буркнул себе под нос. Аристократические семьи все без исключения обладали магическими силами. Но получил ребенок магию или нет, можно было сказать лишь в подростковом возрасте. К тому же у женщин магия часто оставалась локальной – девушка могла передать ее детям, а сама получала лишь долголетие и здоровье.

Казалось бы, при таких условиях, долгоживущие аристократы должны были заполонить страну, но чем сильнее был род, тем меньше рождалось детей. Сам король – сильнейший маг столетия, был единственным ребенком у своих родителей. Войны с соседями, несчастные случаи, дуэли и просто юношеские глупости уносили жизни аристократов так же, как горожан и крестьян. А король требовал от своих подданых не сидения в теплых креслах Совета, а реальных действий по укреплению страны.

В пятнадцать лет все аристократы, что мужчины, что женщины проходили тест на магическую склонность, и получали направление с королевской печатью – кто в Академию магии, кто в Школу лекарей, кто в Офицерский корпус. Этот же тест, но по желанию, мог пройти любой житель страны. Таким образом Корона подгребала себе таланливых самоучек, бастардов высоких родов и редких природных магов, с ярко выраженными стихиями. Все знали – есть магия, значит будет кусок хлеба, должность и почет. Даже женщины шли на королевскую службу, не желая просиживать юбки за вышиванием.

– Жанлис, ты же знаешь, что на детей уже было несколько покушений? Отравили еду кормилиц, подсыпали в камины нескольких комнат ядовитый порошок. Даже пеленки умудрились обсыпать перцем, и девочки чуть не умерли от ожогов! Что если моя королева погибнет?

– Ваше Величество! – укоризненно сказал магистр, – вы же сами собирались защищать будущую супругу и потому собрали детей во дворце! Так защищайте!

– Я не думал, что их будет так много! – признался Дагобер, – к тому же семьи самых знатных давят на меня, требуя не разлучать крошек с семьей, остальные просят покои во дворце и должности «чтобы хоть издалека видеть нашу девочку».

– Тут вы и сами разберетесь, мой король, – хихикнул в бороду магистр, – я же пытаюсь узнать у звезд, как определить будущую королеву.

– И как? – тоскливо спросил монарх, отпивая из кубка большой глоток отличного красного вина.

– Звезды пока молчат. Известно лишь, что ее испытания уже начались…

– Значит она вероятно среди тех, кто пострадал? – Дагобер на миг оживился, потом опять потускнел, – они все пострадали. Если не ядовитый дым, значит перец, если не перец, значит болеет кормилица. Я не думал, – искренне признался Его Величество, – что моей Тайной службе придется срочно искать три десятка кормящих женщин!

– Зато теперь вы можете быть уверены, мой король, что ваша Тайная служба может все! – с легким ехидством поклонился звездочет.

– Магистр, магистр, – покачал головой король, щелкая ногтем по кубку. Жидкость внутри закипела, и поднялась, подбираясь к краям. – Вы думаете почему я так уцепился за ваши слова о Великой королеве?

Звездочет изобразил живой интерес. Именно изобразил. Старик уже почти три сотни лет жил в башне около дворца, и забыл больше, чем помнили дворцовые летописи. Знал и то, что ни одна любовница короля не могла похвастаться рождением ребенка. Его магия не позволяла случиться зачатию. Ни настойки, которые принимали хитрые дамы, ни магические попытки сохранить семя коронованного любовника в себе, и забеременеть в нужный день, ничего не помогало.

Проблему собирались решить законным браком с одной из принцесс. А для подстраховки изучили все предсказания, собранные в королевской библиотеке в отдельную секцию. Вдруг королю Дагоберу предсказано оставить трон племяннику или кузену? Тридцать архивариусов почти год перерывали ветхие свитки, каменные таблички и потрепанные тетради. И нашли! Предсказание говорило о Великой королеве, супруге «короля с отметиной на боку», которой предстояло «усмирить стихии, разорвать оковы и принести на землю мир и благоденствие».

Сначала Дагобер не относил это предсказание к себе – у него не было никаких отметин на теле. Да и редко они бывали у магов, славных отменным здоровьем и быстрой регенерацией. Но как раз в то время, когда шли поиски предсказаний, он упал на охоте, прокатился по земле, разорвав одежду, и влетел в куст ядовитого сумаха. Ожог залечили, но на коже остались разводы, словно кольца на срезе дерева.