Литмир - Электронная Библиотека

Очень осторожно, но вместе с тем решительно, существа разместили его на ложе. Он всё ещё пытался сопротивляться им, сам толком не представляя чего боится. Двое существ протянули свои ленты поперёк его лежащего тела, переплетая их разделённые концы точно пальцы; а двое других точно таким же образом охватили своими конечностями ноги Сэркиса. Плавая чуть выше пола, они крепко удерживали его на ложе, словно врачи, связавшие буйного пациента.

Совершенно беспомощный, он увидел, как двое оставшихся существ взмывают ввысь и исчезают за краем башни. Спустя некоторое время он прекратил свою бесполезную борьбу, но двое сопровождающих всё ещё держали его связанным с помощью своих плоских липких лент.

Сэркис испытывал болезненные муки, продолжительность которых не могла быть измерена земным временем. Красное небо, казалось, опускалось на него, становясь всё тяжелее и ближе, и загадочные детали скульптур на стенах башни беспокоили его коварными предположениями о чуждой гнусности и страхе. Он видел сатанинские лица, которые кричали в ликовании или непристойно хмурились, и безликих существ подобных горгульям, трепетавших подобно злотворным душам в водопаде малинового света.

В небе возникло ужасное пламенное свечение. С невыносимой медлительностью огромное солнце, поднимаясь к зениту, заполняло своей сферой чашу, образованную окружностью башни. Замысловатые резные фигурки словно удваивались под движением лучей этого света, звёздные монстры и горгульи источали ядовитое рубиновое сияние, вливавшееся в глаза Сэркиса, сводя его с ума, пока он не сомкнул свои веки. Но и с закрытыми глазами он продолжал видеть разъедающий, неумолимый, раздражающий цвет, клеймом впившийся в его разум. Наконец, на него навалилась великая тьма. Всё ещё преследуемый плавающими пятнами едкого малинового цвета он бесконечно долго тонул в медлительных свинцовых водах Леты, прежде чем потерять сознание.

Он проснулся в каком-то оцепенении, заторможенный и измученный, будто его нервы были сожжены этим жестоким красным буйством. С кошмарным усилием он открыл глаза и увидел небо погребального фиолетового цвета. Красное солнце сменилось столь же огромным фиолетовым солнцем двойной звезды; и этот пурпурный шар нависал сейчас над башней без крыши скорбным блестящим полумесяцем.

Сэркис никак не мог собрать воедино свои разрозненные мысли; но в его уме возник бесформенный страх, осознание чего-то непоправимо неправильного и гибельного. Его всё ещё удерживали ленты четырёх существ. Покрутив головой вокруг, он увидел, что рядом с ложем тихо плавают еще несколько этих созданий. В их ловких конечностях, более гибких и широких, чем руки, они держали множество странных предметов.

Увидев, что Сэркис проснулся, они подплыли к нему, предлагая некие гладкие, удлинённые штуки, похожие на фрукты. Одно из существ прижало к губам человека неглубокую миску, наполненную густой, вязкой жидкостью, явно намекая, что он должен её выпить.

Совершенно сбитый с толку и расстроенный Сэркис, вновь в ужасе отпрянул от этих существ. Их необычайные тела, залитые траурным фиолетовым светом, были похожи на трупы, на мёртвых инозвёздных существ. Бескрайняя меланхолия изливалась из пурпурного солнца, опускалась каскадами с наклонных стен, струилась с чудовищных резных фигур. Жужжание его помощников, которые, несомненно, пытались успокоить Сэркиса, было тяжелым и ужасающим, походя на заупокойную мессу. Отказавшись от предлагаемой еды и питья, он закрыл глаза и лёг неподвижно, поддавшись охватившему его мрачному безумию.

Всё, что последовало за этим, было словно частью этого безумия, и не отделялось от переполнявших его фантазмов. Сэркис был снят с ложа своими спутниками, образовавшими своего рода колыбель из собственных конечностей, в которой они вынесли его из башни и повлекли по какой-то бесконечной дороге. Периодически он открывал глаза, глядя на ужасные растения, которые плавали и качались в фиолетовом воздухе, подобно морским водорослям в океанском течении.

Вскоре он понял, что его носильщики спускаются с крутого склона, словно направляясь в какой-то еще более глубокий круг этого скорбного ада. Стены, которые, возможно, были наклонными катакомбами, освещёнными синеватым, смертным сиянием, подавляли его своей близостью.

Наконец, Сэркис обнаружил себя в большой комнате, обстановка которой в его расстроенных глазах состояла из страшных и многообразных орудий пыток. Тревога Сэркиса возросла, когда плоскотелые существа растянули его на слегка вогнутой плите из бледного минерала; принадлежности и механизмы по бокам и оконечностям которой напоминали средневековую дыбу.

Каменящий страх подавил его силы, остановил его дыхание, так что Сэркис даже не мог сопротивляться. Один из его предполагаемых мучителей плавал над ним в адском синем свете, в то время как другие, собравшись в некое подобие кольца, парили вокруг плиты. Плавающее существо накрыло бахромистыми кончиками своей средней ленты рот и ноздри художника, и он ощутил странный шок от этого контакта.

Ледяной холод вливался через его лицо в лоб и голову, в шею, руки и в туловище. Казалось, что существо применило какую-то странную, ошеломляющую силу – за потоком холода последовала потеря всех ощущений и необычная отстранённость от ужаса и недомогания, которые его мучили. Без тревог и размышлений он рассматривал находящихся вокруг него существ, которые сняли с него одежду и прикладывали к его телу зловещие маленькие диски и игольчатые пластины, являвшиеся частью механического оборудования плиты.

Всё это было для него бессмысленным. Каким-то образом – он даже не пытался понять, как именно, – вся сцена приобретала всевозрастающую тусклость и отдалённость, словно он отплывал от неё и от самого себя в другое измерение.

II

Его возвращение в сознание было похоже на новое рождение. В нём присутствовала некоторая странность – Сэркис, словно ребёнок, рассматривал новое окружение, но его страх и боль полностью исчезли. Он не обнаружил ничего чудовищного, неестественного, или угрожающего в мире, который был теперь открыт его чувствам.

Позднее, когда он научился легко общаться с обитателями Млока, те рассказали ему о необычных и радикальных операциях, которые они сочли необходимыми произвести с ним. Эти операции затронули его нервы и органы чувств, изменив все его каналы восприятия и даже определённые подсознательные функции, чтобы облегчить мучения, которые он испытывал от образов и колебательных излучений мира, в котором человеческие чувства не могли функционировать должным образом.

Поначалу местные обитатели не понимали его страданий, поскольку сами, будучи гораздо более приспособляемыми, чем люди, не испытывали какого-либо заметного дискомфорта при переходе из одного мира в другой. Однако после проведения диагностики состояния Сэркиса, они поспешили облегчить его мучения, благодаря достижениям их науки, превосходящей человеческую.

Сэркис так никогда и не смог полностью понять, что с ним сделали; тем более, что результаты операций, подарившие ему совершенно новый диапазон восприятия, были почти незаметны. Хозяева этого чужого мира искренне хотели, чтобы он мог слышать, видеть, чувствовать и воспринимать всё точно так же, как и они сами.

Пожалуй, наиболее основательные изменения произошли в его восприятии визуальных образов. Он видел новые цвета божественной мягкости и красоты. Красный дневной свет, который чуть не свёл его с ума, стал теперь чистым и безымянным оттенком, который Сэркис каким-то образом ассоциировал с изумрудно-зелёным. Фиолетовый свет двойной звезды больше не подавлял его, а её ультраспектральный цвет отдалённо ассоциировался у него с бледным янтарём.

Его представления о форме также претерпели соответствующие изменения. Тела и конечности инопланетных обитателей, которых он считал почти двумерными, некогда напугавших его своей гоблинской гротескностью, на самом деле представляли собой множество соединённых тонких плоскостей и кривых. Их сложность и глубина доказывали существование по крайней мере ещё одного, совершенно нового измерения. Облик их был эстетически приятным, с фундаментальной симметрией, подобной той, какую он ранее различал в хорошо сложенных человеческих телах. Местная растительность, пейзажи и архитектура больше не воспринимались им как ненормальные или чудовищные.

6
{"b":"727481","o":1}