Было даже удивительно, как, учитывая огромные промежуточные эпохи исторических и географических изменений, этот народ сумел сохранить множество традиций из времен, предшествовавших атомным войнам, и даже кое-что из классической старой средиземноморской культуры. В их языке чётко прослеживались элементы латинского, греческого, испанского и арабского языков.

Остатки других народов субэкваториальной Азии и Америки пережили всеобщее оледенение, зарывшись под землю. Радиосвязь с этими людьми поддерживалась до недавнего времени, а затем прекратилась. Считалось, что они вымерли или одичали, растеряв все прежние достижения своей цивилизации.

Час за часом, без всяких происшествий, с перерывами команды на еду и сон, «Фосфор» мчался всё дальше сквозь чёрную, неизменную пустоту. Хилару временами казалось, что они находятся не в открытом космосе, а всего лишь летят по более тёмной и громадной пещере, дальние стены которой украшены звёздами, словно сияющими шарами. На Земле он думал, что будет чувствовать непреодолимое головокружение в бездонном, не имеющим краёв пространстве. Вместо этого у него появилось странное чувство, будто окружающая ночь и пустота сжимаются вокруг него со всех сторон, и это сопровождалось ощущением циклического повторения, будто всё, что происходило, случалось много раз раньше и так будет повторяться снова и снова в течение бесконечных грядущих кальп.

Было ли такое в прежние циклы существования, что Хилар и его спутники точно так же отправлялись зажигать предыдущие погибшие звёзды? Отправятся ли они снова, чтобы возродить солнце, которое вспыхнет и умрёт в какой-нибудь последующей вселенной? Было ли так всегда, будет ли такое всегда – Родис, ждущая его возвращения?

Такими мыслями Хилар делился только с Хэном Йоасом, отличавшимся наличием врождённого чувства мистицизма и склонностью к размышлениям о космосе. Но в основном приятели говорили о тайнах атома и его тифонических силах, обсуждая проблемы, с которыми им вскоре предстоит столкнуться.

Корабль нёс несколько сотен разрушительных бомб, многие из которых никогда ранее не испытывались на предмет выяснения их мощности: неиспользованное наследие древних войн, которые оставили на планете шрамы в виде глубоких пропастей и смертоносных, тысячемильных радиоактивных зон, в настоящее время укрытых ледниками. Там были бомбы из железа, кальция, натрия, гелия, водорода, серы, калия, магния, меди, хрома, стронция, бария, цинка – из всех тех химических элементов, которые когда-то в древности были обнаружены в солнечном спектре. Даже на вершине своего безумия воюющие страны мудро воздержались от одновременного использования хотя бы нескольких таких бомб. Иногда возникали цепные реакции; но, к счастью, они сами собой прекращались.

Хилар и Хэн Йоас рассчитывали распределить бомбы на одинаковом расстоянии друг от друга по всей окружности Солнца; желательно в крупных залежах тех же элементов, которыми были начинены бомбы. Корабль был оборудован радиолокатором, посредством которого можно было засечь наличие различных веществ и их месторождения. Таймеры бомб были настроены так, чтобы они взорвались одновременно, насколько это будет возможно. Если всё пойдёт хорошо, «Фосфор» выполнит свою миссию и пройдёт большую часть обратного пути до Земли раньше, чем начнутся взрывы.

Высказывалось предположение, что под поверхностью Солнца всё еще остаётся расплавленная магма, покрытая относительно тонкой коркой. Доказательством тому был бурный поток вещества, извергаемого вулканами. Только один из этих вулканов был виден с Земли невооруженным глазом, но многие другие были открыты благодаря исследованиям поверхности Солнца с помощью телескопов. Теперь, когда «Фосфор» приблизился к месту назначения, все эти вулканы постепенно становились видимы невооружённым глазом, вспыхивая на огромном, медленно вращающемся шаре, который затемнял четвёртую часть эклиптики, полностью скрывая из виду созвездия Весов, Скорпиона и Стрельца.

Долгое время шар Солнца, казалось, висел над путешественниками. И вдруг, точно выполнив какой-то изумительный трюк, этот шар внезапно оказался под кораблём – чудовищный, постоянно расширяющийся эбеновый диск с глазами пылающих кратеров, испещрённый прожилками и пятнами, с вкраплениями неизвестных, мертвенно-бледных радиоактивных веществ. Это было похоже на щит какого-то макрокосмического гиганта ночи, который окопался в пропасти, лежащей между мирами.

«Фосфор» стремительно падал на него, как стальной осколок, притягиваемый каким-то огромным магнетитом.

Каждый член экипажа был заранее подготовлен к той роли, которую он должен был сыграть; всё было рассчитано с предельной точностью. Сибал и Самак, инженеры антигравитационных магнитов, принялись работать с переключателями, которые должны были создать сопротивление солнечному притяжению. Генераторы, высотой в три человеческих роста, с индукционными катушками, напоминающими некоего колоссального Лаокоона, могли извлечь из космического пространства отрицательную силу, способную противодействовать гравитации разных планет. В прошлые века астронавты легко бросали вызов притяжению Юпитера; и корабль мог даже плыть рядом с пылающим Солнцем, насколько это позволяли бортовые системы изоляции и охлаждения, обеспечивающие его безопасность. Поэтому было разумно ожидать, что путешественники смогут достичь своей цели – приблизиться к шару потемневшего Солнца, облететь вокруг него и удалиться, когда все разрушительные заряды будут сброшены в нужных точках.

Монотонные инфразвуковые колебания, которые скорее можно было ощутить, нежели услышать, начали исходить от магнитов. Они сотрясали корабль и вызывали боль у путешественников. Напряжённо, не выдавая тревоги на своих бесстрастных лицах, они следили за датчиками, наблюдая медленное, постепенное нарастание силы тяготения – их гигантские указатели ползли как часовые стрелки, регистрируя этапы снижения силы тяжести, до тех пор, пока не были нейтрализовано сопротивление, эквивалентное силе тяготения пятнадцатикратно превышающей земное. Наконец, гравитация Солнца, притягивающая корабль со скоростью снаряда и вдавливающая людей в кресла с неумолимым увеличением веса, была ослаблена. Указатели ползли… всё медленнее… до шестнадцати… до семнадцати… и, наконец, остановились. Падение «Фосфора» было замедлено, но не остановлено. А переключатели уже стояли на последней отметке.

В ответ на невысказанные вопросы своих товарищей, Сибал заговорил:

– Что-то не так. Возможно, произошло какое-то не предвиденное ухудшение работы катушек, в составе которых использовались неизвестные сложные сплавы. Некоторые из элементов, возможно, были нестабильны или сделались нестабильны с возрастом. Возможно также, что виной всему какая-то посторонняя сила, по рождённая умирающим Солнцем. Во всяком случае, мы не можем получить мощность, превышающую силу тяготения в двадцать семь единиц антигравитации, кото рая потребуется нам, чтобы подойти достаточно близко к поверхности Солнца.

Самак добавил:

– Реактивные тормозные двигатели позволят повысить наше сопротивление до девятнадцати единиц антигравитации. Но этого всё равно будет недостаточно даже на данной дистанции.

– Сколько у нас времени? – спросил Хилар, поворачиваясь к штурманам Калафу и Карамоду.

Те, посовещавшись, принялись за расчёты.

– При использовании реактивных тормозных двигателей пройдёт два часа, прежде чем мы достигнем Солнца, – наконец объявил Калаф.

Его слова прозвучали словно приказ. Эйбано, инженер по ракетным двигателям, принялся быстро манипулировать рычагами, управляя потоками пламени на носу и по бокам «Фосфора». В результате этого их спуск немного замедлился, тяжесть, угнетающая людей, слегка ослабла. Но «Фосфор» всё равно необратимо и стремительно падал на Солнце.

Хилар и Хэн Йоас обменялись взглядами понимания и согласия. Они резко встали со своих мест и тяжёлой поступью направились к оружейному складу, который занимал половину всего корпуса корабля, где хранились сотни разрушительных бомб. Не было необходимости объявлять о своей цели; никто не сказал ни слова в одобрение их поступка, никто не выразил протеста.