Я понял, что это планета, и замедлил сферу до скорости, позволяющей изучить это тело, кружившееся так быстро, что невозможно было что-либо рассмотреть в калейдоскопе многочисленных маячивших перед нами видов. Мне казалось, что я вижу моря и континенты, острова и горы. Планета приблизилась и закружилась перед нами круговоротом очертаний, напоминающих растительность.

Моя рука застыла на рычаге, поворот которого должен был закончить наш полет. Мы головокружительно парили в зеленом водовороте, и я остановил машину, без сомнения, рискуя разбиться. Послышался страшный треск, и сфера безумно завертелась. Затем она, кажется, выправилась и окончательно остановилась, но с креном на один бок, так что я почти вывалился со своего места, а Ли Вонг растянулся на полу. Но, тем не менее, мы приземлились.

Все еще испытывая головокружение, я вылез из сиденья и, стараясь сохранять равновесие, приник к прозрачной стене. Передо мной открылось таинственное и буйное сплетение поразительных растительных видов. Машина времени застряла между непомерно высокими темно-каштановыми стволами каких-то растений и висела на расстоянии четырех или пяти футов над красноватой топкой почвой, из которой торчали похожие на рога коричнево-пурпурные верхушки неизвестной поросли.

У нас над головой висели огромные бледные обвислые листья с фиолетовыми жилками, в которых я заметил что-то вроде медленной пульсации. Листья выходили из вершин луковичной формы наподобие круга плоских рук, тянущихся из безголового туловища.

Там были и другие растения, теснящиеся и нелепо колеблющиеся в зеленом парном воздухе, таком плотном, что раскинувшийся перед нами пейзаж можно было бы сравнить с неким подводным садом. Со всех сторон нас окружали пальмы со стволами, похожими на питонов, отовсюду свисали бледно-коралловые листья и белые или ярко-красные цветы размером с маленький бочонок. Плотную атмосферу рассекали оливково-золотистые лучи скрытого за переплетенными вершинами солнца.

Первым моим чувством было изумление. Затем, постепенно присмотревшись к мешанине внеземных видов окружавшей нас растительности, я испытал смертельный ужас и самое настоящее отвращение.

Мое внимание привлекли огромные шарообразные цветы, которые росли на сильных, покрытых жесткой щетиной трехногих стеблях, окрашенных в отвратительно зеленый и пурпурный цвет гниющей плоти. В этих шарах теснились множество насекомых – или, вернее, что-то такое, что я принял за насекомых, – они свисали над краем шаров в какой-то настороженной неподвижности, опустив к земле свои странные то ли щупальца, то ли другие органы или члены.

Казалось, эти чудовища дразнят цветы окрашенного в трупный цвет растения. Они вызывали невыразимое отвращение, и я даже не берусь описать с какой-либо степенью точности их анатомию. Упомяну лишь три, как у улитки, рога, на концах которых поблескивали рубиново-красные глаза, обозревающие окружающий лес с мрачной настороженностью.

Возле основания каждого из трехногих стеблей я заметил валяющиеся остовы огромных животных в различной стадии разложения. Из разлагающейся падали тянулись вверх новые растения точно такого же вида, с не успевшими еще развернуться темными отвратительными ростками.

Пока я рассматривал эти растения и их стражей, какое-то шестиногое животное, напоминающее то ли бородавочника, то ли игуану, вынырнуло из глубины джунглей в дюжине футов от сферы. Оно подбежало к одному из шарообразных цветов и потянулось носом к волосатому трехногому стеблю. И тут, к моему ужасу, свернутая в шаре спираль молниеносно выбросилась вперед и вонзилась в спину беспомощного животного ножевидным жалом. Жертва слабо боролась и скоро свалилась, в то время как противник продолжал вонзать ей в спину какой-то орган, похожий на яйцеклад у наездника.

Все это выглядело в высшей степени отталкивающе. И еще более отвратительным было мое открытие, что создания, похожие на насекомых, в действительности оказались частью цветка, с которого свисали. Они подвешивались с помощью длинных мертвенно-бледных канатов, вроде пуповины, выходящих из центра цветка. И после того как отвратительное создание покончило со своей жертвой, отросток начал сокращаться, поднимая цветок назад, в засаду. Растение свернулось, как и прежде, приготовившись к охоте, и принялось высматривать свежую добычу своими рубиновыми глазками. Совершенно очевидно, эта тварь принадлежала к полуживотному виду и откладывала свои семена (или яйца) в тела убитых животных.

Я повернулся к Ли Вонгу, который наблюдал эту сцену с явным неодобрением.

– Мне не нравится это, – он покачал головой.

– Не могу сказать, что испытываю восторг, – ответил я. – Если рассматривать эту планету, как место для приземления, она оставляет желать лучшего. Думаю, нам надо пролететь еще пару миллионов или триллионов лет и попытать удачу где-нибудь в другом месте.

Я снова стал вглядываться, стараясь узнать, обладали ли другие виды растений какими-нибудь неприятным и агрессивным характером подобно шарообразным цветам. Я не успел в этом убедиться, когда заметил, что несколько пальм со змеевидными стволами наклонились к сфере, а одна из них уже достигла ее и поползла по стене своими крошечными усиками с круглыми присосками на концах.

В этот момент среди поднимающихся испарений и массы растений появилось поразительное существо и бросилось к машине времени, явно спасаясь от одного из свесившихся на пуповидных отростках чудовищ. Выброшенный с высокого цветка, тот приблизился к своей ускользающей добыче на расстояние один или два дюйма и угрожающе завис в густом воздухе, раскачиваясь, как маятник, прежде чем вонзить свое длинное жало. Существо имело рост среднего человека. Передвигалось оно на двух ногах, но имело четыре руки, две из которых выходили по бокам его длинной, как столб, шеи, а две другие из тонкой осиной талии. Черты его лица были нежны, как у эльфа, и высокий резной гребень цвета слоновой кости поднимался над лишенной волос макушкой.

Нос его, или то, что можно было принять за таковой, украшали подвижные усики, которые свисали по сторонам маленького складчатого рта, а круглые оттопыренные уши представляли собой трепещущие, прозрачные перепонки, тонкие, как листы пергамента, на которых имелись странные иероглифические знаки. Маленькие, словно блестящие сапфиры, глаза укрывались под черными полукружьями, которые резко выделялись на жемчужно-бледной коже. Короткая накидка из какой-то ярко-красной шелковистой ткани, прикрывала его тело; сверх этого на нем не было ничего, что можно было бы назвать одеждой.

Уклонившись от нескольких растений-чудовищ, он приблизился к машине времени. Очевидно, он заметил нас; и мне показалось, что его сапфировые глаза молили о помощи.

Я нажал на кнопку, с помощью которой поднимался люк, и открыл вход в сферу. Как только люк распахнулся, на нас с Ли Вонгом хлынул настоящая лавина незнакомых запахов, большинство из которых не отличались благовонием. Сферу заполнила волна воздуха, насыщенного кислородом и парами каких-то неизвестных химических элементов.

Длинным летящим прыжком странное создание взвилось в воздух и достигло прозрачной стены сферы. Я схватил гибкую трехпалую ладонь нижней руки и потянул его внутрь. И сразу же захлопнул вход, оборвав опасное, похожее на сталь, жало одного из выброшенных с цветка чудовищ, бросившееся за своей жертвой. На прозрачной стене сферы остался подтек янтарно-желтого яда.

– Добро пожаловать, – приветствовал я незнакомца.

Наш гость тяжело дышал; волоски на его лице подрагивали от дрожи его прозрачных ноздрей. Очевидно, ему не хватало дыхания, чтобы ответить, но он несколько раз кивнул своей украшенной гребнем головой и выразительным движением тонких пальцев показал, что признателен и благодарен.

Восстановив дыхание и придя немного в себя, он начал говорить очень высоким голосом с резкими модуляциями и медленно возрастающими интонациями, сравнимыми разве что с пением какой-нибудь тропической птицы. Конечно, мы с Ли Вонгом могли только догадываться о смысле слов, если можно так назвать произносимые с интервалами звуки, которые совершенно не были похожи ни на один человеческий язык или диалект.