Пока я размышлял, любуясь величественной картиной космоса, двойная звезда Альфа Центавра осталась позади, и пилот снова принялся щелкать рычагами, увеличивая скорость до предельно возможной. Прошло всего несколько мгновений, и мы уже неслись сквозь пространство со скоростью, больше чем в тысячу раз превышающей скорость света. Благодаря новейшему изобретению – детрансформирующим генераторам, которые вырабатывали поступательные колебания с частотой почти в тысячу раз больше световых, мы могли передвигаться с колоссальной скоростью. Только несколько кораблей во всей Галактике могли бы с нами сравниться. Несмотря на то, что каждую секунду мы приближались к Солнцу на несколько миллионов миль, крохотная желтая звезда, казалось, совсем не увеличивалась.

Дверь почти бесшумно отворилась, и на мостик вошла Дал Нара – второй помощник капитана, продолжательница старинной династии знаменитых космолетчиков. Девушка отдала мне честь, а затем приветливо улыбнулась.

– Через двенадцать часов мы будем на месте, сэр, – доложила она.

Ответив ей одобрительной улыбкой, я поинтересовался:

– Вы не жалеете, что приходится возвращаться в Солнечную систему?

– Нет, что вы! – воскликнула Дал Нара, энергично мотнув головой. – Может, она не так грандиозна, как Канопус и остальные, где мы побывали, но ничего подобного ей не найти во всей Галактике. Единственное, что меня немного удивляет, это внезапность, с которой нас отозвали. Я уже давно ломаю голову, почему такое могло произойти.

– Признаться, я тоже этим озадачен, – ответил я, нахмурившись. – Чтобы корабли какой-либо планеты были вдруг отозваны из флота Лиги… Для этого должна быть очень веская причина, на моей памяти ничего подобного не происходило.

– Так или иначе, – беззаботно отозвалась собеседница, – мы возвращаемся домой, вот что самое главное, правда? Другим приходится еще труднее, чем нам, особенно тем, кто сейчас пытается выжать из генераторов еще несколько световых скоростей.

Дверь с щелчком закрылась за Дал Нарой. Я сперва рассмеялся, вспоминая, как она старательно отдавала мне честь по всей форме, а затем погрузился в тягостные размышления, не сводя глаз с желтой звезды. Внезапность, с которой нас отозвали из флота, вызывала у меня серьезное беспокойство. Я не преувеличивал, говоря, что для отзыва корабля из Флота Лиги Планет, объединяющей населенные миры Галактики, должна быть очень серьезная причина. Ведь от него зависела безопасность межзвёздного пространства, при этом отсутствие такого сильного крейсера, как наш, не лучшим образом отразится на боеспособности флота. Но в полученном нами сообщении о ней ничего не сообщалось. Нам было приказано как можно скорее вернуться в Солнечную систему и незамедлительно доложить о своем прибытии в Бюро астрономической информации на Нептуне.

Рассудив, что рано или поздно причина все равно прояснится, а ломать над ней голову – нерациональная трата сил, я переключился на более насущные задачи. Но несмотря на все усилия, ситуация продолжала тревожить меня. Поэтому, когда двенадцать часов спустя мы вошли в пределы Солнечной системы, я с возрастающим нетерпением наблюдал, как впереди растет, становясь все крупнее, желтая звезда – родное Солнце.

Мы постепенно замедляли движение, приближаясь к Нептуну – самой отдаленной планете Солнечной системы, а также пункту прибытия и отправления межзвёздных торговцев. С одной световой скоростью, которая показалась нам чудовищно медленной, мы оставили позади единственный спутник Нептуна и вошли на переполненную трассу, ведущую к космопорту.

Отсюда, из космоса, планету полностью закрывали тысячи кораблей, зависших на высоте пятидесяти миль над ней. Движение над этим гигантом было настолько сложным и запутанным, что представляло собой настоящий кошмар не только для неопытного пилота. Всюду, куда хватало взгляда, теснились разнообразные летательные аппараты, прибывшие со всех концов Галактики. Здесь были громадные корабли, доставившие зерно с Бетельгейзе, комфортабельные пассажирские лайнеры с Арктура и Веги, танкеры с грузом радиоактивной руды. В толпе сразу бросались в глаза почтовые корабли с далекого Денеба – длинные, чем-то напоминающие диковинных рыб.

Все они безостановочно вращались на орбите Нептуна. Время от времени какой-то из кораблей, получив световой сигнал от регулировщика, шел на посадку. Иногда через просветы между кораблями можно было разглядеть, как над самой поверхностью планеты снует во все стороны целый рой крохотных проворных катеров, перевозящих бессчетное количество пассажиров на Юпитер, Венеру и Землю. По сравнению с огромными космическими транспортниками они казались маленькими и хрупкими, словно детские игрушки.

Нам не пришлось вращаться на орбите в ожидании разрешения. Едва мы приблизились, корабли, как по команде, расступились в разные стороны, уступая крейсеру дорогу. Символ Лиги Планет, изображенный на его носу, был известен в самых отдаленных уголках Галактики. С корабля-регулировщика тут же поступил сигнал, указывающий нам прямую траекторию, ведущую к поверхности планеты.

Крейсер плавно скользнул по открывшемуся воздушному коридору и, на мгновение зависнув над лабиринтом белых строений и пышных зеленых садов, медленно снизился над громадным величественным зданием с плоской крышей. В нем и располагалось Бюро астрономической информации.

Пока длился спуск, я смотрел в иллюминатор, невольно сравнивая представший передо мной солнечный пейзаж с ледяной пустыней, которую представляла собой поверхность этой планеты-гиганта всего лишь две тысячи лет назад. Но передатчики тепла, изобретенные учеными Солнечной системы и установленные у самой поверхности светила, улавливали тепловую энергию и передавали ее в виде высокочастотных колебаний на Нептун. Там колебания снова преобразовывались в тепло, под действием которого планета так неузнаваемо изменилась…

Мягко и аккуратно мы совершили посадку на плоской крыше, где уже стояло несколько десятков космических кораблей. Спустившись в автоматическом лифте, имеющем форму конуса, я направился по длинному коридору со стенами, сверкающими ослепительной белизной. Затем, поприветствовав ожидающего посыльного, я последовал за ним к высокой черной двери. Он почтительно открыл ее передо мной и мягко закрыл, когда я вошел. Комната, где я оказался, немного напоминала недавно оставленный капитанский мостик. Высокий потолок, три стены цвета слоновой кости, передняя вся из стекла от пола до потолка. Только вместо космической черноты там виднелись зеленые сады, освещенные солнцем и обдуваемые легким ветерком. Я невольно залюбовался этой картиной. Хозяин кабинета – невысокий человек с седыми серебристыми волосами и проницательным взглядом – при виде меня тут же поднялся из-за стоящего посреди комнаты письменного стола и направился ко мне. Это был не кто иной, как сам Хурус Холл, начальник Бюро астрономической информации.

– Ран Рарак, наконец-то! – нетерпеливо воскликнул он. – Мы ждем вас уже целых два дня.

– К сожалению, пришлось немного задержаться на Альдебаране, сэр, возникли небольшие проблемы с генератором, – ответил я с почтительным поклоном.

Молча указав на стул, стоящий у стола, Хурус Холл уселся в свое кресло. Несколько мгновений он внимательно разглядывал меня, а затем заговорил:

– Вас, конечно, удивляет приказ немедленно вернуться в Солнечную систему. Так вот: мы нарочно не стали указывать в открытом послании причину срочного вызова. Если бы она стала известна, то послужила бы причиной паники и хаоса во всей Галактике.

Немного помолчав, пристально глядя мне в глаза, он продолжил:

– Вы, конечно, хорошо знаете, что во Вселенной, помимо нашей Галактики, имеется множество других, отстоящих друг от друга на миллиарды световых лет. Также будет излишним напоминать, что Галактика имеет форму диска, у самого края которого расположено наше Солнце.

За его пределами на огромных просторах находится множество других Галактик, куда наши корабли еще не долетали. Как, впрочем, и другие управляемые летательные аппараты. Но недавно астрономы заметили, что по направлению к нашей Галактике движется гигантская черная звезда – потухшее солнце, по размерам превосходящее все известные небесные тела. Согласно показаниям точных астрономических приборов, это давно потухшее светило намного крупнее Канопуса, Антареса или Бетельгейзе, и в несколько миллионов раз больше Солнца. И этот гигант, как я уже сказал, приближается с невероятной скоростью.