Полина Сергеевна Веденеева будто наворожила: голоса идущих я услышала, вообразила смутные очертания двух фигур.

И надолго застыла на смотровой площадке, смотрела вниз, на влажные поверхности крыш, опутанные деревьями, лишь кое-где меж ветвей проглядывали гламурные стены элитных домов. Новенькие, ждущие. Кондоминиумы у подножия горы раскинулись амфитеатром, каждый метр продается задорого!

– А ведь там, внизу, три церкви стояли, стройные, их уничтожили. Уничтожают у нас, как вы знаете, зверски. И новые постройки на месте тех церквей время от времени самовозгораются… но это никого ничему не учит. Строят и строят. – Полина Сергеевна загадочно улыбнулась голосу, подняла голову – нам навстречу шел невысокий седеющий парень, и придумывать его образ было незачем: ко мне приближался вылитый Кот Бегемот, его Михаил Афанасьевич Булгаков давно придумал, и задумка блестящая.

А тут фантазия наяву: черная рубашка и узкие джинсы, черные очки в круглой оправе, небольшая черная шляпа модели «котелок» сдвинута чуть к затылку, светлые пряди волос выбиваются наружу, в руке стильная трость. Тоже черная. Театральный персонаж, театральные реплики при появлении. Я не могла поверить, что он настоящий, успела шепнуть Полине:

– Это ваш экспонат из музея? Вы ведь обещали чудеса…

– Он и есть чудо, – отшепталась невозмутимо Полина, почти не шевеля губами. – Не удивляйтесь. – И громко: – Володя, наш сотрудник. Настоящий клад! Он знает все и обо всех вам расскажет. Рекомендую, Светочка, уверена, вы подружитесь. Владимир – моя правая рука.

– Владимир Цыбушкин, правая рука и левая нога Полины Сергеевны, – отрекомендовался Бегемот церемонно, глядя на меня вполне человеческими глазами.

– Видите, Света. Никакого нет пиетета перед начальственной особой. Совсем я в руководители не гожусь, – улыбнулась Полина. Видно было, что эту сцену они играют не впервые.

Владимир церемонно изогнулся, поцеловал ручку – вначале Полине, потом мне, и громко произнес, выпрямившись:

– У меня и перед царственными особами пиетета нет, днем и ночью с ними общаюсь. Такие подробности! Пиетет-иммунитет. Но перед прекрасными дамами склоняюсь, готов выполнять приказания! – и чуть тише добавил: – Между прочим, прибыл по вашему распоряжению, несравненная Полина Сергеевна. В распоряжение несравненной Светланы – как вас по батюшке?

– Лучше по имени, – отмахнулась я. – Вы с моим отцом тезки, он тоже Владимир. Не будем путаться. Я отчества в принципе не люблю, Полина Сергеевна – исключение, такое сочетание редкость, приятны звуки для произнесенья вслух.

– По-моему, Света, вы с Володей нашли друг друга, в чем я не сомневалась, еще не было гостя, к которому наш заведующий Отделом исторических подробностей не подобрал бы особый ключик. Вы взаимообогатитесь, я уверена.

– Полина Сергеевна, матушка, никакого ключика я не искал. Как научили общаться, так я и общаюсь, – обиженно мурчал Бегемот, над приспущенными темными очками из пены маскарадной бравады на меня устремлен чистый и ясный взгляд; Владимир приподнял шляпу, у него короткие светлые волосы. Ладный, бурлескный, неожиданный.

Симпатичный Кот Бегемот. Росту небольшого, но без признаков обжорства, подтянут.

– Что же, Светлана, панорамное вы увидели, но прежде чем спуститься вниз, я вам кое-что наверху покажу. Давайте через площадь перейдем. Вы идите рядом, а я по дороге буду рассказывать. В бывшей столице Сибири каждый камень тайны хранит. И каждая картина. Пожалуй, вначале один интереснейший портрет соблаговолите рассмотреть. Вместе со мной.

Полина Сергеевна улыбалась нам:

– Ну вот, откланиваюсь, но если есть во мне необходимость – я в своем кабинете. Переодеться, вещи оставить, отдохнуть – милости прошу. Да и чаю с печеньем – в любой момент. Не стесняйтесь, заходите! – Она неспешно удалилась, скрывшись через мгновение за огромной дверью Дворца Наместника. Я проводила ее взглядом, и Владимир тоже проводил. Теперь мне приходится задавать вопросы самостоятельно:

– Володя, вы знаете тайны и секреты сибирские, «все и обо всем», как мне сообщили. Свидетельства, книги, событий клубок. Тугой клубок. Пишете, наверное?

– Да нет, не пишу. Не умею. Говорить-то недавно научился. Я ведь до знакомства с Полиной Сергеевной молча с документами работал, а она появилась и практически силой заставила экскурсии вести. Я спорил с ней – какой из меня экскурсовод? Много лишнего сообщаю, в тесных рамках мне трудно. А она свое: тут разные люди приезжают, одни пишут, другие фильмы снимают. Им подробности интересны, знаете ли. Ну да, Отдел исторических подробностей как исполнившаяся мечта. И без меня вон сколько народу пишет, и вы, мне сказали, пишете. Я краевед. Чем могу, стараюсь быть полезным.

Мы беспрепятственно проходили по залам музея, повсюду компьютерные программы, экраны, на которые кликнешь – и подзаголовок, вызвавший интерес, растолковывается дикторским голосом. В деталях. Чудеса! Это и в европейских музеях редкость, а тут Сибирь, я думала, в глухомань еду…

– Ох, Светлана, это в последние годы мы так преобразились, демонстрируем «уровень мировых стандартов». Президенту город очень понравился, вы уже о том наслышаны, уверен – вот он и распорядился его в порядок привести. И что? Мигом!

Создали специальный фонд, банкиры наши объединились с бизнесменами, музейные заявки не остаются без внимания, чудеса в решете как из рога изобилия посыпались.

Обсуждая увиденное по пути, мы перемещаемся в нижний этаж. Таинственная, набитая самыми неожиданными предметами комната. Владимир остановился у портрета в уголке экспозиции. В полутьме небольшого зала огнем горели глаза жгучего брюнета, жадные и смелые.

– Кто бы вы думали? Это Ермак собственной персоной, работа неизвестного художника, восемнадцатый век. А ведь вылитый Фернандо Кортес! Конкистадор, покоритель Мексики… С чего бы это? Каким ветром занесло отъявленного авантюриста в Россию?

И ведь как умен был! Я уверен, вначале он завоевывал Сибирь для себя, и ведь чистая случайность помогла! И не намеревался, но когда стало складываться – просто повезло, азарт! – и стал как в карты играть. В конце концов объявил, что выполнял поручение царя, да и не совладал бы иначе с превосходящими силами противника. Татарские воины считали Ермака дьяволом.

Но у меня главный вопрос: почему он так выглядел? Ведь первые портреты именно такие, художники друг у друга перерисовывали. А потом уже – вот, полюбопытствуйте – небольшая скульптура рядом – «Завоевание Сибири Ермаком», здесь уже славянский тип лица, простой мужик, русский казак. Таким его теперь изображают. А совершенно загадочная фигура на самом деле, кто таков – до сих пор непонятно. Это – кстати о тайнах и секретах. Тут куда ни встань – везде тайна, есть версии, но нет четкого неопровержимого мнения, как и что происходило, все очень приблизительно. Версии появляются, опровергаются. Что известно определенно?

С вашим прадедом как раз определенная история. Все сходится: кто да что, где жил. Откуда происходил, дети семья жена и прочее.

Я тут же перебиваю, жду уточнений: почему он так уверен? Но Владимир продолжает, не обращая на меня никакого внимания:

– В остальном… Историческая правда – это сплошные белые пятна. Что логично, а что нет, дедукция и индукция. Применяю, всматриваюсь, делаю выводы… мужик.

Вот город наш основан в 1587 году, с конца семнадцатого века – столица Сибири. А что первым выстроили, как только струги казацкие стали разбирать и для хозяйственных нужд применять, обживаться? Первым делом – острог. Из этих самых лодейных досок, вон видите – здание, похоже на домики из спичек, такие раньше дети клеили, – это ресторан «Ладейный». В самом центре города. Дорогой, богатый ресторан имени первого острога. Неподалеку – Тюремный замок. Мы его так красиво называем, а это на самом деле – бывшая тюрьма. Прямо напротив Дворца Наместника, как вы заметили, и каменного Кремля, первого и единственного в Сибири.