— Я прикрою.

Мистер Кормак облегченно выдохнул. Ему было привычно действовать в одиночку, но насколько же проще, когда рядом — Хэйтем, которому можно доверить и спину, и жизнь.

Шэй рванулся кустами, оставляя зацепки на шерстяной ткани сюртука, и рванулся вперед очень вовремя — из-за беленькой аккуратной ограды, в которой кто-то заботливый заранее отжал несколько досок, выдвинулись несколько фигур. Они были одеты как типичные бродяги, а лица скрывали полумасками, что сразу заставило Шэя изменить планы. Он-то надеялся, что нападающих удастся усыпить, а потом аккуратно вырубить и доставить Коннору или тому же Ноксу, но ведь неизвестно, для чего эти маски? Если просто скрыть лицо — это одно, а если такие же, как у самого Шэя? Нет, тратить время на прицеливание нельзя.

Шэй сбил одного с ног, так и не определившись, убивать или нет, и тут послышался свист метательного ножа. Мистер Кормак с досадой цокнул языком, понимая, что не успеет, но тут с крыши свалился Коннор. Он не метил в нападающих, а приземлился прямо на попытавшегося удрать Клинтона и покатился с ним по мерзлой земле.

Послышался очень похожий свист воздуха — и тот, кто пытался поразить Клинтона, осел с хрипом. Мистер Кормак сомневаться перестал и ударом каблука перебил шею поверженному противнику.

И только теперь оценил, какая царила тишина. Схватка была почти бесшумной, все участники понимали, что стоит привлечь внимание — и еще неизвестно, чем дело кончится. Так что сопение, хрипы, возня да взрезаемый свистом лезвий воздух — и ничего больше.

Из четырех убийц остались двое. Один попытался было действовать ва-банк, помчался к Клинтону, не разбирая дороги, а вот второй, видно, был поумней — попробовал улизнуть в дыру в заборе.

Ну, нападать на Клинтона, погребенного под мощным телом Коннора, было глупо. Коннор, может, и не успел понять, что происходит, но инстинкт защититься и защитить объект у него сработал куда раньше — и у незадачливого убийцы только шейные позвонки сухо щелкнули. А вот из-за забора послышался оглушительный выстрел, и в дыру заглянул улыбающийся мистер Дербишир. В одной его руке дымился пистолет, а во второй поблескивала матовым светом бутылка темного стекла:

— Что, все? — разочарованно протянул он. — Мало.

— Бэзил! — недовольно бросил Хэйтем. — Неужели нельзя было действовать тише?!

— Так рука занята, — булькнул бутылкой мистер Дербишир. — Что ж, мне ради них пол-литра вина угробить?!

Коннор сел и, отплевавшись от чего-то, недовольно обратился к спасенному:

— Вставайте, мистер Клинтон. Ваши враги никуда не делись, но на сегодня вы в безопасности. До следующего раза.

— Кто вы? — слабо вякнул мистер Клинтон. — Я вас, кажется, видел.

— Коннор Кенуэй, Массачусетс, — буркнул Коннор и даже воротник поправил. — Будем знакомы, губернатор.

Шэй даже фыркнул — настолько нелепо смотрелось это почти британское представление. Впрочем, он тут же оценил, что Коннору, как ныне уважаемому землевладельцу, вполне приличествовало так представляться.

— А откуда вы узнали, что на меня нападут?

Коннор поднялся на ноги и протянул ему руку:

— Так получилось, что в мои руки попало письмо вашего недруга. Я собирался передать его из рук в руки мистеру Хэйтему Кенуэю из городского совета, однако ситуация вышла из-под контроля, и нам пришлось вас защищать.

— А, так вы же его сын, — даже просиял мистер Клинтон. — Конечно, я вас помню! То-то имя знакомое! Я выражаю вам благодарность за спасение. И, конечно, буду свидетельствовать за вас в суде.

— В каком суде? — тяжело вздохнул Хэйтем и вышел из тени. — У нас есть только трибунал, до организации судебной ветви власти еще далеко.

— А это кто? — мистер Клинтон, еще не полностью оправившийся, кивнул на улыбающегося Дербишира.

— А его тут не было, — жестко произнес мистер Кенуэй-старший и безукоризненным жестом указал соратнику на дыру.

Тот даже спорить не стал — убрался по-быстрому.

— А это — мой друг, Шэй Кормак, — со вздохом закончил Хэйтем, и Шэй подошел ближе. — Может, позовем главнокомандующего? Что-то никто не спешит явиться на выстрел.

Но в доме уже и впрямь раздались шаги и басовитый голос мистера Штойбена:

— Ну пальнули — и пальнули. Может, на радостях. Я не успел доесть бутерброд!

Немая сцена, возникшая в небольшом промерзлом садике, на взгляд Шэя, была достойна кисти лучшего художника. Штойбен, шедший первым, оглядел три трупа и даже рот приоткрыл, едва успев поймать трубку зубами за самый край мундштука. Мистер Адамс некрасиво присвистнул, а генерал Нокс угрюмо вздохнул:

— А я уж думал, война закончилась.

И только Вашингтон вышел вперед и уставился на Коннора так, как будто привидение увидел.

— На меня совершилось покушение, — срывающимся тоном заявил мистер Клинтон. — Вот все эти господа, которые сейчас тут разбросаны… Хотели меня убить. Мистер Коннор Кенуэй, то письмо, изобличающее заговорщиков, у вас с собой?

— С собой… — несколько неуверенно протянул Коннор.

Хэйтем понял его с полунамека и принял удар на себя:

— Если вы позволите, главнокомандующий Вашингтон, письмо я заберу, чтобы продемонстрировать его в городском совете. Это дело как раз по нашей части, поскольку цель заговора — не допустить возвращения мистера Клинтона на пост.

— Все это… требует расследования, — неуверенно протянул мистер Адамс. — То есть… У меня нет причин не доверять вам, мистер Кенуэй, однако же о том, что здесь случилось…

— Кто будет расследовать? — повернулся к нему мистер Нокс. — Конгресс еще не собрал кворума даже для ратификации мира.

— С сегодняшнего дня мы не имеем право проводить судейство по закону военного времени, — растерянно бросил Вашингтон.

Мистер Клинтон согласно кивнул и добавил:

— У Конгресса нет прав проводить судебные разбирательства, а в Нью-Йорке городской совет — высшая инстанция. Как губернатор я требую провести дознание — и ограничиться этим.

— Я доставлю письмо на ближайшее заседание, как только вы объявите время, — слегка поклонился Хэйтем и, глянув на Адамса, нехотя добавил. — Или, если это необходимо, отдам документ на сохранение мистеру Клинтону.

— Нет-нет, — торопливо воскликнул мистер Клинтон. — Собрание проведем завтра же, чтобы изобличить и наказать заговорщиков, но все-таки следует проявить благоразумие. Если так случится, что проявленная мной осторожность не поможет мне избежать клинка убийцы, то я хочу, чтобы виновные понесли наказание. Спасибо вам, господа. Мистер Кенуэй, мистер Кенуэй-младший, мистер Кормак… Я обязан вам жизнью. Все вы — всегда желанные гости в моем доме.

— Удивительно… — пробормотал Вашингтон, по очереди оглядев всех названных, и гораздо громче добавил: — Пройдемте в дом, господа, очень уж холодно. Мистер Нокс, вам следует отдать распоряжения, чтобы убитых доставили на ледник… На всякий случай. И потом, если Марта увидит, ей может сделаться дурно.

Шэй повел плечами, как только оказался в тепле дома. То, что он только что убил человека, его как-то не слишком волновало. Напротив, горячка боя, напряжение сил действовали бодряще, и Шэй был вполне доволен собой. Особенно после печальной мысли о том, что с Коннором ему больше не равняться. Как бы то ни было, сегодня именно тамплиеры действовали решительно, а Братство — в лице Коннора — прибыло тогда, когда от цели уже бы один хладный труп остался.

Как только мысли направились в эту сторону, Шэй почувствовал, что чего-то не хватает… И теперь жаждал узнать историю целиком. Тем более это пригодится, когда Хэйтем будет принимать участие в совете. Его положение и без того достаточно щекотливо, стоило заручиться поддержкой и выяснить все, что можно и нельзя.

— Все правильно, — громогласно рассуждал по пути мистер Штойбен. — Только закончились внешние дрязги, начнутся внутренние. Неплохо бы поторопиться, там, в Конгрессе! С армией непонятно что, с налогами непонятно что… А еще надо немедленно наладить торговлю со Старым Светом. Черт с ними, с лимонниками, что с них взять? Овса? Да нашим солдатам уже лошадям в глаза стыдно смотреть, потому что за них весь овес сожрали! Нет, господа! Надо налаживать торговлю с приличными странами. Чтобы и сосиски были, и копченая грудинка, и горчица ядреная, а не эта водянистая дрянь.