Но мистер Кормак понимал, что это не конец. Это не торговое и не пиратское судно, и на борту — не просто матросы, а солдаты. Они не сдадутся после гибели капитана, потому что дерутся не с капитаном Кенуэем, а с колонистом Кенуэем.

И видимо, Коннор тоже это понимал, но вот что он собирается делать? Время как будто замерло, и Шэй видел, как Коннор вытягивает руку для выстрела. Мистеру Кормаку не было видно, куда тот целится, но оглушительно громко пальнув, Коннор заорал — и обращался к нему, к Шэю:

— Назад! Отводи всех назад! Найди отца, тут сейчас все полыхнет!

Из трюма раздался первый взрыв.

— Мачту мне в зад! — выпалил Шэй.

Стрелять в пороховой трюм, находясь на борту — безумие похлеще, чем таранить линейный!

Но времени размышлять не было.

— В воду! — рявкнул Шэй так, что горло обожгло. — В воду! Хэйтем!

Мистер Кенуэй замер, услышав голос, и Шэй, мигом его настигнув, потянул за руку. Мистер Кенуэй попытался вырваться:

— Где Коннор?!

— Здесь, — сын первым рванулся по горящей палубе. — Не стойте!

Матросы «Аквилы» и «Морриган» бросились врассыпную. Некоторые успели перебраться на «Морриган», которая стояла ближе, остальные просто попрыгали с бортов, торопясь убраться подальше. Кто-то из британских солдат тоже, но явно не все.

Но Шэю уже не было до этого дела. Коннор спрыгнул в воду первым, а Шэй упрямо дождался, чтобы Хэйтем был следующим. И последовал за возлюбленным только тогда, когда палуба под ногами дрогнула.

Отплевываясь и пытаясь понять, что происходит, Шэй торопливо проинспектировал рядом вынырнувших и сына, и Хэйтема — и поднял взгляд наверх.

Линейный с грохотом полыхнул и гораздо тише сложился, как карточный домик. Мелкие обломки разлетелись с искрами и с шипением гасли, приводнившись. Над водой тут и там было видно чьи-то головы. «Аквила» отошла чуть подальше, и мистер Кормак машинально отметил, что ее таран восстановлению не подлежит. Проще сделать новый.

«Морриган» успела отойти еще дальше. Ну да, Куинну тут торчать смысла не было. Помочь в абордаже он не мог, а перебираться обратно на нее… Все правильно сделал.

— Отец, — Коннор отплевался и даже посетовал. — Какой-то гадости наглотался, тьфу. Отец, ваш бриг дальше, поэтому ты не будешь против, если я приглашу вас на «Аквилу»?

— С удовольствием, — Хэйтем даже в таком положении едва не капал ядом. — Если вас, капитан Кенуэй, это не слишком обременит.

— Я тоже треуголку потерял, — попытался утешить его Коннор, сильным движением выгребая в сторону «Аквилы».

— Тоже? — Хэйтем фыркнул и с брызгами поднял руку. — Моя осталась со мной.

— Сначала воду из нее вылей, — посоветовал Шэй.

Шэй забрался на борт «Аквилы» первым и подал руку любовнику. Коннор независимо влез сам и первым делом обратился к Фолкнеру:

— Доложитесь, старпом.

— Ай, Кенуэй, брось, — отмахнулся тот. — Из-за тамплиеров стал такой вежливый? Так и у них вид — не с рождественского бала. После того, что ты устроил, «доложитесь», «старпом»… Ты — чокнутый!

Коннор независимо выжал тяжелый промокший хвост и, перехватив штурвал, откликнулся:

— Ты не первый, кто мне это говорит. Даже Анэдэхи говорила.

— Ты зачем на таран пошел? — мистер Кенуэй отжал не только волосы, но и, по возможности, треуголку. — Мистер Фолкнер прав, это было… безрассудно.

— У нас кончились боеприпасы. Вообще все, — со вздохом пояснил Коннор и крикнул, обращаясь к кому-то на палубе. — Бросьте в воду веревки, помогите спасшимся!

— Подведи «Аквилу» вровень с бортом «Морриган», — попросил Шэй. Сам он даже хвост отжимать не стал — по сравнению с ледяными водами Северной Атлантики, водичка в Чесапикском заливе в начале сентября была тепленькой. — И нам нужно отвести корабли чиниться. Пойдешь с нами?

— Нет, — тут же отозвался Коннор. — Нам нужно защитить Йорктаун.

— Да ты чего? — Шэй хлопнул его по плечу, обдав брызгами. — Не знаешь, что ли, как это бывает? Это редкость, чтобы один флот другой потопил. Наверняка постреляли — и остановились. Солнце уже почти село, а значит адмиралы еще долго будут тут болтаться, оценивать потери и преимущества, а потом либо сойдутся еще раз, либо разойдутся в стороны. До Йорктауна еще хватит времени. Высохнем — и отведем корабли. И по стаканчику рома, м?

— Можно… — неуверенно заметил Коннор. — Но у меня есть еще одно дело. Если дождешься, Шэй…

— Секрет? — улыбнулся мистер Кормак.

— Это мое дело, — неожиданно серьезно возразил Коннор. — Отец, может быть, сопроводить тебя в каюту, пока бой не закончится?

— Нет нужды, — вдруг бросил Фолкнер и прищурился. — Вижу корабли. Под французскими флагами. Подкрепление!

— Вовремя, — хмыкнул Хэйтем. — Как вы можете разглядеть там флаги? Вы же смотрите без линз.

— Так старый стал, — развел руками Фолкнер. — Флаги разглядеть могу, а вот в своем стакане не вижу, чай или пиво.

— Значит, все еще не так плохо, — задумчиво прокомментировал Хэйтем. — Коннор, я надеюсь, что ты завершишь свои таинственные дела побыстрее. В прошлый раз нам не дали договорить…

— Постараюсь, — кивнул сын. — Шэй, так подойдет или подвести еще ближе?

— Нормально, — оценил мистер Кормак. — Где встретимся?

— Пока не знаю, — вздохнул Коннор. — Но можно зайти в Джеймс-ривер и там разместиться в Уильямсбурге. Там раньше была ставка Лафайета, да и сейчас там нас все поддерживают. А еще там есть таверна, но ночевать лучше все равно на корабле, потому что таверна… не очень.

13 сентября 1781, Уильямсбург

Небольшой костер потрескивал и грел, в небо срывались золотистые искорки. Коннор палочкой пошевелил сучья и плюхнулся обратно на большой плоский камень. Шэй вытянул ноги к костру, оперся ладонью на поваленное дерево, на котором сидел, и спросил:

— Доволен?

Коннор вытянул ввинченную во влажный прибрежный песок бутылку чего-то крепкого и, отхлебнув и переведя дыхание, покачал головой:

— Еще нет. Еще нужно, чтобы вернулся флот де Грасса. Чтобы мистер Лоуренс переправил сюда с флотилией де Барраса артиллерийские орудия. Чтобы соединенная армия Вашингтона смогла атаковать — и победить, наконец.

— Но это уже была победа, — заметил Хэйтем, сидевший рядом с Шэем. — Не припомню, чтобы британский флот терпел такие поражения. Из девятнадцати линкоров пять полностью выведены из строя, один затоплен. Чесапик освобожден.

— Ты мог бы съездить к Анэдэхи, — подмигнул Шэй Коннору и предложил бутылку рома Хэйтему. Тот понюхал горлышко, вздохнул, но не отказался.

— Не могу, — упрямо помотал головой Коннор. — Может быть… Чуть позже. Я надеюсь успеть к тому моменту, когда она… Ну…

— Когда родится ребенок, — выручил мистер Кенуэй.

— Это если ребенок, — вдруг ляпнул Коннор.

Шэй непонимающе поглядел на сына:

— Это… как?

Коннор нервно приложился к бутылке и почти шепотом поведал:

— Доктор Лайл говорит… Что это могут быть близнецы. Он не сказал Анэдэхи, но сказал мне, что если ребенок один, то он очень большой, и Анэдэхи будет трудно. Я волнуюсь за нее.

— Тогда тем более тебе бы стоило быть рядом с ней, — почти осуждающе заметил Хэйтем.

Шэй опасался, что сын ляпнет что-нибудь насчет своей матери, но Коннор только опустил плечи:

— Анэдэхи знала, на что шла. Я был в Дэвенпорте перед тем, как отправился сюда. И постараюсь вернуться как можно скорее.

— Как она, кстати? — Шэй улыбнулся.

— Жалуется, — коротко, но с облегчением бросил Коннор. — Говорит, что никогда не была такой неповоротливой. Она не может охотиться, не может работать в деревне… Даже мокасины на себе затянуть не может сама, а больше в Дэвенпорте это делать никто не умеет. Анэдэхи шутила, что хочет, чтобы ребенок пришел в мир побыстрее, а то в ноябре босиком — холодно.

— А остальные как? — полюбопытствовал Шэй.

После странной свадьбы в Дэвенпорте было действительно интересно.

— Как обычно, Шэй, — Коннор улыбнулся ему в ответ. — Вот разве что Кэтрин… Диана теперь возится с Раксота одна, потому что Кэтрин носит восьмого. Годфри так радовался, что теперь они с Терри сравняются, что устроил грандиозную пьянку, где они подрались. Опять. Но Анэдэхи вмешалась, и они побоялись продолжать драку. А она стукнула обоих.