— Иди уже, — усмехнулся вдруг Хэйтем. — И если ты сбежишь с миссис Кенуэй, я… пойму. В конце концов, не настолько я стар.

— Мне несколько тревожно оставлять здесь… всех, — выразил мысль Коннор.

— Брось, — Хэйтем даже кружкой махнул. — Я уже обсудил с мистером Лафайетом преимущества и недостатки французских шпаг и английских сабель, а с мистером Годфри — то, чем замечательны ирландцы. Иди, Коннор, я обещаю — все будет в порядке. На мое слово ты можешь положиться.

Коннор поднялся и посмотрел так, что слова были не нужны. Шэй ему подмигнул, Хэйтем отвернулся, а мистер Лафайет азартно воскликнул:

— Так вы продолжаете утверждать, что ваши сабли — лучшие?! Это вы наших пистолетов не видели!

Шэй глубоко вздохнул. Как раз французских пистолетов он видел много. И ему очень даже было что сказать.

20 ноября 1780, поместье Дэвенпорт

После завтрака отправляться в свои комнаты не хотелось, но день был прохладным, и на улицу не тянуло тоже, а потому Шэй предложил любовнику посидеть за чаем подольше. Народу в зале таверны было уже немного — местные разошлись по домам, индейцы ушли в свой лагерь, а те, кто съехались ради торжества, проводили время по-разному: кто-то еще даже не просыпался, а вот ассасины, напротив, рассредоточились по местности. И вроде бы поддатый Ахиллес обещал их вчера «и не такому научить»…

В комнате молодых поутру царила тишина.

— Интересно, как они там, — не очень понятно выразил свою мысль Шэй и попытался объясниться. — В смысле, как у них брачная ночь прошла.

— Благодаря им, тут у половины гостиницы ночь была «брачная», — съязвил Хэйтем. Он пил уже третью чашку чаю, и миссис Коринн просто принесла на стол закопченный чайник. — По крайней мере, я точно слышал… м-м-м… голос миссис Лафайет.

— Ты еще и слушал?! — изумился Шэй.

Ему самому глубокой ночью, когда все разошлись, было как-то не до того, чтобы подслушивать. Гораздо больше его занимало то, что Хэйтем, не имевший возможности подать голос, разумеется, расцарапал спину. В голову пришли абсолютно неожиданные воспоминания, и Шэй ляпнул:

— Интересно, а Лежащий Поперек еще жив?

— Кто? — не сразу понял Хэйтем, а потом сообразил. — А, ты про корабельного кота «Аквилы»? Понятия не имею. Но вообще-то не так уж много лет прошло, кошки живут дольше.

— На корабле жизнь нервная, — ляпнул мистер Кормак. — Там и люди-то порой гибнут.

— Так то люди, — возразил мистер Кенуэй. — А кошки умнее.

— Кстати, — Шэй даже подобрался. — Как ты смотришь на то, чтобы…

— Нет, — покачал головой Хэйтем. — По крайней мере, не сейчас. Только кота нам не хватает. Как только мы вернемся в Нью-Йорк, нам придется вплотную заняться капитаном Тарлтоном, а это означает необходимость быть готовыми в любой момент сорваться куда-то.

— Понятно, — Шэй вздохнул.

— Ты сейчас совсем как Коннор, которому не дали собаку, — буркнул Хэйтем.

— В следующий раз буду просить собаку, тогда, может, ты согласишься на кота, — пошутил Шэй.

Хэйтем явно собирался ответить чем-то язвительным, но слова не успели сорваться с его губ. Шэй, ухватившись за спинку стула, повернулся на сто восемьдесят градусов и увидел, как в зал по лестнице медленно спускается Коннор. Уже умытый и причесанный, но сонный и в одной рубахе поверх приличных штанов.

— Доброе утро, — поприветствовал сына Хэйтем и скептически его оглядел. — Позволяешь себе появляться в нижнем белье?

Коннор мотнул головой и зевнул, благопристойно прикрыв рот рукой. И плюхнулся на незанятый стул.

— У меня здесь только вчерашний костюм, — пояснил он. — Я представил себе, как буду его натягивать, и решил пойти так. А остальные мои вещи в доме у Раксота, надо будет забрать, а то мне и выйти не в чем.

— А жена твоя где? — улыбнулся Шэй. — Еще не вставала?

— Анэдэхи спит, — Коннор еще раз зевнул и помотал головой, окончательно просыпаясь. — Она устала.

— Я думал, воины племени онейда встают с рассветом, — фыркнул Шэй.

— Воины онейда не могут встать с рассветом, когда на рассвете только заснули, — возразил Коннор.

— А ты тогда чего подхватился? Спал бы дальше.

— Пить очень хотелось, — вздохнул Коннор. — И я попил из тазика для умывания. А когда умылся — по привычке, понял, что больше не засну.

— Кого-то мне это напоминает, — усмехнулся Хэйтем.

— А что, ты так же делаешь? — спросил Коннор у мистера Кормака и вдруг ляпнул: — Спасибо, Шэй. Я воспользовался твоим советом, и все хорошо прошло. Анэдэхи совсем не боялась, потому что кто-то успел ей рассказать про меня. Ну, она вчера дала понять, что знает, что у меня были… женщины. Но поначалу все равно все так глупо получалось! А потом мы над этим посмеялись, и стало лучше. А под утро уже совсем хорошо выходило, когда ей начало нравиться. Только у меня уже сил почти не осталось.

Мистер Кенуэй закрыл глаза ладонью и простонал:

— Будет лучше, если на этом ты остановишься.

— Еще чего! — возмутился было Коннор и осекся. — Или ты про рассказ?

— Хэйтем, — негромко окликнул любовника Шэй. — У него сейчас все мысли… не в голове.

— Да, это заметно, — согласился мистер Кенуэй. — Что ж, хорошо, что у вас с мисс Анэдэхи все сложилось удачно. Чем ты планируешь заняться, пока она спит и… м-м-м… не может тебе соответствовать?

— Я собирался разыскать вас, — честно откликнулся Коннор. — А потом думал отправиться в наш будущий дом, чтобы поскорее переехать из гостиницы. И к тому же, тяжелая работа… отвлекает от всякого.

— Понятно, у тебя медовый месяц, — фыркнул Шэй.

Коннор отреагировал нервно — хлопнул себя по лбу и торопливо пояснил:

— Мы забыли вчера выпить медовую настойку, которую нам Коринн приготовила.

— Ничего страшного, — фыркнул Хэйтем. — У тебя и без настойки все хорошо. А какие у тебя дальнейшие планы? Я имею в виду, когда медовый период закончится?

Коннор отпил чая из чашки Шэя и проговорил чуть более осмысленно:

— Пока не знаю. Этот месяц мы, наверное, проживем здесь, а дальше посмотрим. Если захочешь, отец, можем приехать на Рождество в Нью-Йорк. Анэдэхи давно хочется увидеть настоящий город, и я ей это обещал. А потом… Пока не знаю. Зимой военные действия почти не ведутся, но мне все равно нужно будет вернуться в Нью-Йорк, потому что надо приглядывать за «Кольцом Калпера». А еще я давно не был на «Аквиле», и вчера Фолкнер меня за это стыдил. Он прав… Да и его делом занять не мешает, потому что он опять начал пить.

— Кстати! — Шэй поглядел с интересом. — Лежащий Поперек, он жив? Мы его только что обсуждали.

— Да что ему будет, — хмыкнул Коннор. — О, и кота заберу. И привезу сюда. Когда я водил Анэдэхи на «Аквилу», ей он очень понравился.

— Здравая мысль, — похвалил Хэйтем, коротко взглянув на Шэя.

— А щенка вы с женой не хотите? — брякнул мистер Кормак. — Мистер Ли говорил, что у него по весне будут. То есть не у него, а у его собак.

— Мне ничего не надо от Чарльза Ли, — отрезал сын. — Если Анэдэхи захочет собаку, найдем. А вы? Что будете делать вы?

— То же, что и ты, — ровно откликнулся мистер Кенуэй. — Наблюдать. Направлять события в сторону победы над Великобританией. И, разумеется, мы с Шэем будем рады, если ты привезешь супругу на Рождество в Кенуэй-холл. Но вам придется занять гостевую спальню — кровать в твоей старой комнате не рассчитана на двоих.

— Спасибо, — Коннор улыбнулся. — Тогда мы приедем, если все будет в порядке. А вы сегодня уедете?

— Да, — ясно откликнулся Хэйтем. — В городе у нас сейчас хватает дел, я слишком спешно делегировал свои обязанности своим соратникам, потому что твое письмо было… неожиданным.

— Мы и сами не очень ожидали, — Коннор засмеялся. — Когда Анэдэхи предложила мне брак, я подумал, что стоит подождать до весны, чтобы было тепло и можно было праздновать на свежем воздухе. Но потом мы оба поняли, что не дотерпим. И пришлось планировать срочно, потому что зимой холодно, и семья Анэдэхи, возможно, не смогла бы приехать.