— Он за войну в Америке или против? — требовательно осведомился сын.
— Он за разумное ведение дел, — парировал мистер Кенуэй. — Цель Ордена — навести порядок в мире. Война не годится в качестве средства, это, скорее, ваши методы.
Шэй видел, что Коннор собирается возразить, и вовремя вмешался:
— Лучше не спорь, Коннор. Про идеалы Братства лично я слышал немало, мне заранее скучно.
— Ты что-то неправильное слышал, раз ушел от нас, — пробурчал Коннор. — У меня не так, как у Раксота. Хоть он и учил меня.
— Агитируешь? — улыбнулся Шэй, пробираясь через кусты. — Лучше расскажи, как у тебя дела. Ну, что можешь рассказать.
— Я получил письмо от мисс Скотт… — вздохнул Коннор. — Об идеалах ассасинов она тоже писала. Мне нравятся ее мысли. Это было лучше, чем рассказывал Раксота, и лучше, чем рассказывал ты, Шэй. Я даже прочитал вслух Раксота куски из этого письма, но он все раскритиковал, и мы тогда немножко поругались… Впрочем, мы нередко спорим. Но тогда я особенно не спорил. Раксота, он… Он болен.
— Чем же? — аккуратно спросил Хэйтем. Шэй коротко взглянул на него, и увидел, что тот беспокоится. Не за Ахиллеса, конечно, а за сына — ведь Коннор был привязан к своему наставнику.
— Меня не было в поместье, когда с ним приключился удар, — Коннор отвернулся и зашагал быстрее. — Доктор Лайл мне рассказал, что Раксота почти месяц лежал. Ноги отказали. Но потом поднялся, хотя ходит он теперь совсем плохо.
— Ему много лет, — сочувственно вздохнул мистер Кормак. Попытался прислушаться к себе — нет, никакой жалости к старому ассасину он не испытывал. Сочувствовал он, скорее, Коннору.
— Я знаю, — сын посмотрел в небо. — И понимаю, что это… Это жизнь. Но мне было тяжело смотреть на него. Пока он не отчитал меня за бардак в гроссбухе и за то, что в доме наследил. Как будто не мне убирать.
Шэй опустил голову и подавил фырканье. Вот что значит — верность принципам!
— У тебя даже нашлось время побывать в Дэвенпорте… — протянул Хэйтем. — Не ожидал. Учитывая, что именно теперь генерал Клинтон проявил активность.
— Мне… Мне было надо, — вдруг ощетинился Коннор. — У меня там куча дел.
— Никто не спорит, — удивленно приподнял бровь Хэйтем.
Коннор явно боролся с собой, после чего выдохнул и заговорил спокойнее:
— Вообще-то дел еще больше. Меня тревожит мистер Брант. Он так и не вернулся в земли индейцев, но до меня долетели вести, что он купил ферму недалеко от форта Ниагара. Развел там себе рабов, поставил дело на широкую ногу. Я знаю, сколько стоит поднять поместье, и мне интересно, откуда у него такие деньги. Вернее, за что он их получил. Кто ему заплатил и за что? За Черри-Вэлли? Но тогда надо признать, что в Канаде есть кто-то, кто платит за жизни колонистов. Или, если он получил эти деньги авансом, то чего от него ждать? Я не верю, что чего-то хорошего. Но и как узнать, не имею понятия.
Мистер Кенуэй долго думал перед тем, как ответить, и наконец проговорил с явным сомнением:
— Сложная задача. В Канаде Ордена нет. Это подвластная Британии территория, и теоретически подчиняется британскому же Ордену. Но на практике британский Орден много лет считал войну в колониях бунтом, а о дикой Канаде, полагаю, едва слышал. Если я переадресую твой вопрос нынешнему великому магистру Британии, это займет уйму времени, и крайне маловероятно, что ответ нам что-то даст. И это не говоря о том, что сам мистер Брант наверняка проявит себя раньше. Уехать я сейчас не могу, да и отправить мне туда просто некого. Все члены Ордена заняты, а мистер Блессингтон не может открыто действовать на подконтрольной Британии территории. У меня один вопрос: а ты-то откуда об этом узнал? Неужели у вашей шпионской сети такие возможности?
— Это… Это не оттуда сведения, — запнулся Коннор. — Я поддерживаю связи с союзными колонистам племенами, так что о перемещениях противоборствующих племен немного знаю. А мистер Брант, как бы ни желал во всем походить на белых, остается членом племени ганьягэха.
Шэй поглядел на сына с еще большим подозрением. И в Дэвенпорте у него «дела», и с союзными племенами «поддерживает связь». Мистер Кормак прекрасно понимал, что у Коннора бы просто не нашлось столько времени, чтобы побывать в Дэвенпорте, съездить к индейцам и наладить свою шпионскую деятельность в Нью-Йорке. За два месяца? Что-то определенно было нечисто. И Шэй даже догадывался, что.
— А чем сейчас заняты союзные племена? — спросил он с любопытством. — Пока мистер Вашингтон общается с Конгрессом и просиживает штаны?
Коннор обернулся и ответил таким укоризненным взглядом, что Шэю стало почти стыдно.
— Это неважно, — веско проговорил сын. — Важно то, что они делятся со мной информацией.
Хэйтем с возрастающим подозрением оглядел обоих, но не вмешивался, и Шэй постарался сгладить напряжение:
— Если у тебя есть свободные агенты, ты мог бы отправить их на ферму Бранта. Скажем, наняться на работу.
— Брант не платит за работу, — отрезал Коннор и вздохнул. — Многие говорят, что хотят быть свободными, но на самом деле хотят отнять свободу у других. Хорошо, что ганьягэха отказались от меня. По крайней мере, теперь я могу называть его «монстром Брантом», а не «вождем Тайенданегеа».
— В таком случае остается только ждать, — Хэйтем пожал плечами. — Форт Ниагара слишком далеко, чтобы организовать постоянное наблюдение, а способов узнать, что у него на уме, ни у кого из нас нет. Если твои друзья из союзных племен могут за ним приглядеть, это было бы неплохо. Он ведет себя, как дикарь — в худшем значении этого слова. И это бросает тень не только на тех, кому он присягнул, но и на всех, кто рядом. Боюсь, по его поступкам колонисты будут еще долгое время судить обо всех индейцах.
— И я этого боюсь, — отрезал Коннор. — У меня даже были мысли…
— Лучше не надо, — сразу понял Шэй. — Тем более что сейчас он вроде как добился своего и поутих. Посмотрим, что будет делать дальше.
— Надеюсь, меня успеют предупредить, если… — Коннор запнулся. — Если он захочет повторить то, что случилось в Черри-Вэлли. Шэй, твое предложение перекусить в силе?
— В силе, в силе, — подтвердил Хэйтем. — Я еще не успел тебя как следует расспросить про твою поездку в Дэвенпорт.
========== 18 августа 1779, Нью-Йорк ==========
— Странная тенденция, — мистер Кенуэй прочел очередной короткий отчет и поднял голову, привлекая к себе внимание Шэя.
Мистер Кормак обычно отчетов не читал. Он сочетал в себе должности советника и завхоза одновременно, оставив любовнику право единолично заниматься стратегией и политикой. Но Хэйтем нередко советовался — хотя бы потому, что Шэй обычно смотрел на положение вещей совершенно с другой стороны.
— Что не так? — поинтересовался Шэй, отвлекаясь от подсчета прибывших грузов от союзной Испании.
— Я наблюдаю за всеми друзьями Коннора… — пробормотал Хэйтем и уточнил. — За всеми его друзьями, чье мнение для него имеет значение, и кто при этом способен действовать, а не только шнырять по городу. И мне докладывают о том, что все трое ближайших подручных Коннора покинули город. Это не может быть совпадением.
— Возможно, Коннору где-то требуется помощь Братства? — предположил Шэй. — Вашингтон планирует наступление, но может чего-то не знать.
Хэйтем кивнул:
— Мне известно о том, что планируется нападение на Паулус-Хук, Вашингтон объявил об этом в Мидлбруке еще десять дней назад. Вполне возможно, что и собрался. Но Коннор не склонен помогать ему явно.
— А местные ребята и не склонны работать явно, — парировал Шэй. — Настоящие ассасины, работают в тени. Вполне вероятно, что Коннор тоже удрал.
— Вот это меня и беспокоит… — пробормотал Хэйтем. — Должно быть, планирует что-то масштабное.
В дверь постучали, и Хэйтем торопливо сжег распечатанное послание на подставке подсвечника, а остальные запер под ключ. И прошел к двери кабинета, встречая того, кто осмелился нарушить покой.
Шэй тоже поднялся с места. Он прекрасно знал, что в доме не принято беспокоить хозяев, если те работают, а раз кто-то позволил себе стучать, то на то должны быть веские причины.
