Из-за угла показался знакомый капюшон, но сейчас его обладатель не выглядел грозным убийцей, скрывающим свой хищный оскал. Коннор вымок, капюшон служил ему самой прямой защитой от дождя, а вид сын имел крайне недовольный.

— Вы что тут делаете? — буркнул он. — Братству пришли мешать?

— А ты что тут делаешь? — не остался в долгу Шэй. — Тебя, кажется, отжимать можно.

— Я тут пытаюсь что-нибудь узнать, — независимо произнес Коннор. — Тут самая высокая концентрация пьяных британцев и им сочувствующих, где же еще я должен искать информацию?

— От агентов? — приподнял бровь Шэй. — Ты в ранге мастера уже несколько лет, пора бы иметь собственную сеть, а не бегать самому под дождем.

— А отец тогда чего бегает? — парировал Коннор, но сник и даже хлюпнул носом. — Кстати… Как он? Уже не вспоминает, что мы его убивать Биддла не взяли?

Шэй машинально прикинул:

— Последние недели — нет.

— А этот… Армитедж который… — Коннор еще больше напрягся. — Он действительно угрожает отцу?

— Уже вроде бы нет, — подумав, сообщил мистер Кормак. — Мистер Армитедж, получив фальшивый судовой журнал и карту грабежей, принес Хэйтему извинения. Но я тебе говорил, у них давняя вражда.

— Хотел бы я знать, из-за чего так получилось, что тамплиеры враждуют друг с другом, — вздохнул Коннор. — Но ты ничего не скажешь, а отец и подавно.

— А я тебе говорил, что не каждый ассасин тебе друг, — наставительно заметил Шэй. — Внутри ячеек или лож тоже встречаются натянутые отношения, хотя и гораздо реже, чем в других… организациях.

— Может быть, ты теперь мне скажешь, почему отец отказался, чтобы я взял все на себя? — хмуро спросил Коннор. — Я бы вполне мог заявить, что и Черч, и Биддл — моих рук дело. В бой отправлялся мой корабль, и у меня были все причины желать остановить этих людей.

Шэй отрицательно качнул головой:

— Я не вправе тебе объяснить. Но говорил тебе, что этой вражде очень много лет, она началась еще в те годы, когда твой отец был немногим старше тебя сейчас. Хэйтем бы, скорее, безымянный палец себе согласился отрезать*, чем впутал тебя в эту историю.

— Ничего себе, — задумчиво пробормотал Коннор. — Но в истории с Биддлом все равно вспоминают меня. Все видели «Аквилу», а отца особо никто не видел. Он не рвался на абордаж, как было с «Верным рыцарем», а кто там оставался на борту — всем наплевать. А чего вы тут делаете-то?

— С осведомителем общаемся, — со вздохом пояснил Шэй и невольно обернулся.

— Мало мне было вашего мистера Дербишира, — брезгливо оглядел Коннор мужика.

— Это его… м-м-м… протеже, — ляпнул Шэй.

— О Атаэнсик, — простонал Коннор. — А подойти можно?

Хэйтем стоял спиной, но Шэй счел, что против присутствия Коннора тот вряд ли возразит. Все равно с этим так называемым осведомителем никаких серьезных разговоров вести нельзя.

Когда оба приблизились, мистер Кенуэй как раз говорил, и голос его звучал хоть и ровно, но с долей недовольства:

— Сейчас нам нужно узнать планы лоялистов.

— Я пытался! — возражал мужик. — Но солдатам ничего не говорят. Только ждать приказов сверху.

— Пытайтесь дальше. Приходите, когда узнаете что-то нужное.

Мужик отошел и бессильно потряс головой — видно, решил, что спорить себе дороже, а мистер Кенуэй резко развернулся, окинул обоих оценивающим взглядом и приподнял бровь:

— Дебет с кредитом не сходится, — бросил он насмешливо. — Я отпускал одного.

— Повадки ассасинов мне слишком хорошо известны, — усмехнулся Шэй в ответ. — Разумеется, я заметил врага и отконвоировал его к вам, великий магистр.

— Полагаю, вы выяснили все его скрытные планы, мистер Кормак?

— Отец, — Коннор привычно засопел. — Зачем тебе лоялисты?

— Затем же, зачем и тебе, — Хэйтем принял серьезный тон. — Если ты не за нами следил — а я могу поручиться, что не за нами, поскольку проверял отсутствие слежки — то ты, наверное, здесь потому же, почему и мы. Армия получила снабжение и пережила зиму, пора переходить в наступление, а не только прятаться от Короны.

— Может быть, этим займется Чарльз Ли? — язвительно уточнил Коннор. — Он в плену отъелся.

— О, — мистер Кенуэй сразу встрепенулся. — Значит, ты его видел? И он уже успел добраться до Вэлли Фордж? Мне он пока оттуда не писал. Последняя весточка пришла из… Впрочем, неважно. Тогда мистер Ли еще не успел вернуться в расположение армии.

— Конечно, не писал, — насупился Коннор. — Ему не до того. Мундиры, перины, собачьи расчески… Напишет еще, когда решит свои более важные дела.

Шэй почувствовал, что сын сказал не все, и потребовал:

— Что не так с собачьими расческами? У каждого есть слабости.

— А у тебя, конечно, слабостей нет, — фыркнул Коннор, не дав досказать. — Мистер Ли подрывает авторитет главнокомандующего! Зря его вообще на кого-то меняли. Лучше бы лошадь хорошую выторговали.

— Это не мой приказ, — сразу отперся Хэйтем. — Я не требовал подрывать авторитет Вашингтона.

— Я знаю, — хмуро бросил Коннор. — Я видел сам момент прибытия Ли в лагерь и точно знаю, что ты бы просто не успел. А он, как только вернулся, сразу высказал мистеру Вашингтону все, что накопил за этот год. Ли отслеживал все события — его британские друзья ему охотно в этом помогли — и разразился такой речью, что среди офицеров начали ходить байки.

— О Боже, — несчастно выдохнул Хэйтем. — И с этими людьми мне приходится защищать Америку*!

— Других не завезли, — хмыкнул Шэй и вдруг осекся. — Хм… Действительно, именно не завезли.

— Не все такие, — возразил Коннор. — Шэй, ты же, как и я, родился на этой земле. Ее надо защитить! И если ваш «осведомитель» может только пить и дурно пахнуть, то очевидно, что нужно действовать иначе.

— Как? — с преувеличенной заинтересованностью спросил Хэйтем. — Учитывая, что мы ничего не знаем о планах британцев?

Коннор оглянулся на Шэя и свел брови:

— Разве у вас нет людей среди британцев? Я думал, у тамплиеров везде глаза и уши. Ваш Блессингтон…

Мистеру Кенуэю явно не понравилось, и он перебил:

— Так было, пока ты не начал их резать. Мистер Блессингтон не всесилен. Ты и сам приложил руку к тому, чтобы осведомителей среди британцев стало меньше. Твой товарищ-мясник из Бостона зачем-то убил мистера Стрэкера…

— А? — Коннор вскинулся и вдруг показался смущенным. — А я не знал. К Стрэкеру бегала одна такая… супруга конгрессмена. Мы не могли допустить, чтобы англичанин узнавал секреты Конгресса.

— А убивать даму, да еще и такую красивую, рука не поднялась? — съязвил мистер Кенуэй, но в голосе звучала досада. — Я столько времени потратил, чтобы мистер Стрэкер стал работать на нас и на Конгресс!..

— Прости, — Коннор, кажется, расстроился. — Но сейчас твой человек сказал — приказы сверху. Значит, нужно просто выследить командиров лоялистов.

— Просто? — фыркнул Хэйтем. — Ну что ж, другого выхода ты мне все равно не оставил. Идем, Шэй. Коннор, если желаешь, можешь присоединиться к нам. Предложение о союзе в силе.

Коннор все еще мрачно кивнул, но вдруг немного расслабился и даже улыбнулся:

— Кстати, о союзе. Шэй, Фолкнер писал, что работы почти закончены. Я выберусь в Дэвенпорт сразу, как смогу, и приведу «Морриган»… куда-нибудь. Куда укажешь. Хоть бы и в тот же поселок, откуда мы отплывали за Черчем.

— Кстати, а что тебе сказал Ахиллес, когда ты привел «Морриган» в Дэвенпорт? — полюбопытствовал Шэй. — Злорадствовал?

— Вовсе нет, — улыбнулся Коннор. — Когда увидел, очень удивился. Спросил, как тебе удалось это с ней сделать.

— Ну вот, а говоришь, не злорадствовал, — Шэй улыбнулся в ответ. — Хэйтем, куда направляемся?

Мистер Кенуэй демонстративно отряхнул воротник и манжеты и бросил:

— В Брайдуэлл.

Коннор машинально попятился:

— Зачем?

Хэйтем поглядел на него снисходительно:

— А где, по-твоему, можно «просто» отыскать командиров лоялистов? Впрочем, могу тебя обрадовать — их так называемый штаб не в самой тюрьме. Они собираются в старом корпусе. Здание полуразрушено, но окружено высоким крепким забором. Нам придется пройти верхами.