— Слезай, — не глядя, позвал мистер Кенуэй, и мистер Кормак даже вздохнул.

Наблюдать за этой сценой было куда интереснее, чем за картинным заламыванием рук актеров в каком-нибудь театре.

Шэй спрыгнул на камни пола, распрямился и протянул сыну руку:

— Рад тебя видеть.

— Я тоже, — Коннор лукаво сощурился. — А еще очень рад видеть, что ты восстановился до той степени, что лазаешь с отцом по стенам. Правда, это можно было преподнести и не столь…

— Эффектно, — подобрал за него слово Хэйтем. — Кстати, ты как? Не очень сильно ударился?

— Все нормально, — ляпнул Коннор. — Шэй учил меня уходить от убийства сверху, и я бы успел, если бы не увидел тебя и не растерялся.

— Надеюсь, если это буду не я, ты не растеряешься, — оставил за собой в споре последнее слово мистер Кенуэй. — Что ты здесь делаешь? Полагаю, ты следил не за нами, иначе бы не удивлялся так.

Коннор сразу засопел:

— Это я хотел тебя спросить, что ты тут делаешь! Даже подумал, что ты за мной следил, но я еще сам час назад не знал, что здесь окажусь, а вы были тут раньше меня.

Мистер Кенуэй думал недолго:

— Значит, место назначения ты узнал примерно час назад. А в нескольких милях отсюда — лагерь Вашингтона на Вэлли Фордж. Думаю, не ошибусь, если предположу, что ты выполняешь поручение Вашингтона. А вот что он тебе наплел?

— Ничего он не плел, — буркнул Коннор и вскинулся. — Сказал, что обозы начали пропадать — совсем как прошлой весной. Он связал эти нападения с главой медицинской части, мистером Черчем, который до этого попался на том, что передавал британцам сведения. А мистер Черч — тамплиер, его я тоже помню. Я не понимаю, чего ты добиваешься, отец! Ты же говорил, что помог колонистам с битвой при Саратоге! Ты сам отправил меня и Шэя на Гудзон! Если Орден служит Короне, то зачем? В прошлом году ты сам велел, чтобы я предупредил Вашингтона, чтобы он позаботился о снабжении. Только для того, чтобы твой собрат по Ордену смог его украсть? Но это нелепо.

Мистер Кенуэй вскинул бровь и произнес с непередаваемой смесью сарказма и одобрения:

— Ты сам признаешь, что это нелепо, уже хорошо. Когда-то ты обвинял меня в том, что Орден заражает собак… или одежду… не помню уже, что именно.

Шэй счел необходимым вмешаться, пока Коннор не вспыхнул, как порох — терпение его явно было на исходе.

— Мистер Черч нам такой же собрат, как и тебе, — максимально доходчиво объяснил он сыну. — И мы здесь, потому что шли по его следу.

Хэйтем раздраженно пошевелился и даже прошелся по заброшенной церкви, как будто один вид опустевшего склада помогал ему собраться с мыслями. Наконец он повернулся к Коннору и, явно что-то для себя решив, проговорил веско и четко:

— Орден не служит Короне. Орден не воюет за Корону, идиота Георга Третьего и мистера Армитеджа, хотя это имя тебе вряд ли что-то говорит. Сейчас Ордену в Америке нужно то же, что и тебе, ассасину. Независимость, свобода и закон. Ну, может, с последним я немного погорячился, Братству это не очень нужно…

— Подожди, — Коннор взмахнул рукой — и Хэйтем прервался, позволяя сыну все осмыслить. — Вы пришли сюда, чтобы вернуть припасы Вашингтону?

Мистер Кенуэй презрительно поморщился:

— Не Вашингтону, а его армии, которая вопреки его руководству еще не разбежалась.

— Мистер Вашингтон… — начал было Коннор и осекся.

— Вот именно, — подчеркнул это мистер Кенуэй, но дальше говорил уже без язвительности. — Ты не дослушал меня, Коннор, а это важно. Когда я… попросил тебя позаботиться о снабжении колониальной армии, я сделал это, разумеется, не просто так. Я получил сведения о том, что в наших рядах, похоже, завелся предатель. У меня на подозрении было двое, а кроме того, нельзя было исключить, что действует и некая третья сила. Но тогда времени выяснить это у меня не хватило — зима пошла на убыль, военные действия возобновились, и мне пришлось заниматься более первоочередными задачами. Если бы во главе армии был бы более умный и решительный человек… Но что об этом говорить. Позже я пытался возобновить поиски осенью, когда военные действия естественным образом замедлились, однако как раз прибыл генерал Бургойн и его флот, а после этого… После этого, как ты помнишь, мне было не до того. И вот когда после Рождества мистер Кормак уверенно встал на ноги, а ты растворился в Нью-Йорке по своим таинственным ассасинским делам, я наконец смог заняться поисками вплотную. Отчасти мне повезло, но этим везением я обязан тому, что зимой с провизией гораздо хуже, чем в теплое время, а потому действия предателя были куда заметнее. И я выяснил, кто это.

— Я тоже, — припечатал Коннор. — Бенджамин Черч.

— Да, — Хэйтем говорил резко и решительно. — Твоя задача — вернуть припасы. Моя — покарать того, кто предал Орден.

Речь вроде бы звучала законченной, но Шэй повернулся к любовнику и ясно видел, что тот собирается сказать что-то еще. Что-то, что ему самому, похоже, нелегко дается. Разумеется, признавать, что в Ордене есть предатели, неприятно, но Хэйтем не выглядел уязвленным. Он как будто задумался о чем-то на несколько мгновений, нахмурился и развернулся к Коннору.

— У нас общая цель, — ровно и четко произнес Хэйтем. — Я предлагаю перемирие, Коннор. Союз… Союз пойдет нам на пользу.

Коннор непонимающе поглядел на отца, потом — на Шэя, словно ждал, что тот «переведет». Но Шэй и сам не очень понимал, чего хочет добиться Хэйтем. И Коннор эти сомнения озвучил:

— Но мы никогда и не… Не враждовали. Я имею в виду, по-настоящему, как нам было бы положено. Шэй, ты же понимаешь, что я имею в виду? Я мог бы убить и мистера Дербишира, и мистера Рутледжа, и даже мистера Блессингтона, хотя тут бы пришлось повозиться, чтобы пробраться в расположение британских частей. И Чарльза Ли тоже — его вообще в первую очередь! И, отец, ты бы тоже мог убить Добби, или…

— И мистера Колли, и мистера Зенгера, — хмыкнул Хэйтем. — Да, мог бы, и это бы не составило труда. Ты, вероятно, меня не понял, Коннор. Я, великий магистр американской ложи Ордена тамплиеров, предлагаю тебе, мастеру Братства ассасинов, союз.

Шэй много чего ожидал от любовника, тот порой был абсолютно непредсказуем, но сейчас… Сейчас Шэй только хрипло перевел дыхание и полез в карман за трубкой, пожалев, что с собой нет фляги с глоточком-другим рома. Очень бы пригодилось сейчас. По лицу Коннора тоже можно было сказать, что слова отца полностью выбили его из колеи. И только Хэйтем терпеливо дожидался ответа.

— Временный? — хрипло переспросил Коннор. — Союз… временный?

— Разумеется, — снисходительно откликнулся мистер Кенуэй-старший. — Как только общие цели Ордена и Братства — одна или несколько — будут достигнуты, мы вернемся к былому порядку вещей или перейдем к иным способам коммуникации.

— Такое вообще бывало? — удивленно спросил Коннор.

— Всякое бывало, — откликнулся Хэйтем. — Жизнь порой очень непредсказуема… Так ты согласен, мастер-ассасин?

Коннор задумался, точно так же, как Хэйтем, нахмурился, но потом поднял взгляд и ответил так же четко:

— Идет, — он кивнул. — Я согласен. А ты уже знаешь, где искать Черча? — Коннор стряхнул с себя мрачную решительность и посмотрел с любопытством.

Мистер Кенуэй вздохнул:

— Ты сразу же заставляешь меня сомневаться в выборе союзника, Коннор. Если бы я знал, где его искать, мы бы с Шэем не торчали в этой, прошу прощения за каламбур, Богом забытой церкви. Нам известно только то, что здесь у Черча был склад, но, очевидно, его разведка работает не хуже, чем моя. И это заставляет думать, что он не самый простой соперник.

— Я могу попробовать выследить его, — предложил Коннор. — То есть не лично его, а его обозы. Большой груз нельзя вывезти бесследно.

— Тогда вперед, — Хэйтем кивнул. — Мы отправимся с тобой. Только не очень спеши, Шэй еще слаб.

Мистер Кормак выпустил струю дыма и вздохнул:

— Я в порядке, Хэйтем. Кроме легкого потрясения и полной прострации — со мной все хорошо.