Его партнер, Хун Ту Ли, насмешливо посмотрел на него.

   - Друг мой, гвардейцы не курят на публике.

   «Я полагаю, они тоже не носят зажигалки», - засмеялся другой.

   «Это для другой цели», - строго сказал товарищ. Теперь вы сами можете оценить достоинства нашего костюма; Вы видите, как весь мир отворачивается от нас?

   Это было правдой. Кстати, форменная одежда и шапки из лисьего меха возымели свое влияние. Удивленный, Ник увидел, что все от них отворачиваются.

   «Давай!» - воскликнул он, готовый к действию. Если мы не будем отдыхать очень часто, мы можем прибыть к воротам города в среду вечером.

   -Ты нетерпелив, Ло Мэй Тэн ... Но ладно; .Давайте продолжим.

   Американец, направлявшийся к маленькой городской площади, внезапно остановился. Русский проследил за ее взглядом; Был переполох: прохожие останавливались, отступая, словно по невысказанному приказу.

   "Вот и она!" Вот и она! Последовал единодушный шепот.

   Осторожно Ник и Товарищ пробились в первые ряды толпы. В этот момент воцарилась тишина, и это неудивительно, поскольку в этой мощеной улочке, пропитанной запахом рыбы и морской соли, материализовалось нечто, словно возникшее из сна.

   Это был паланкин из «Тысячи и одной ночи», который держали четыре мощных китайца, одетые в стиле монгольских воинов. Несмотря на унылый серый день, паланкин сиял золотыми и изумрудными украшениями. Четверо монголов продвигались размеренными шагами и мягким ритмом кресла-качалки. Когда они приблизились со своим драгоценным грузом, толпа неуклюже прислонилась к земле в знак уважения к королеве, растянувшейся на паланкине.

   Ник затаил дыхание: женщина была невероятно красивой. У него были классические скульптурные черты лица; брови цвета рыбы-черные, идеальный нос, алый рот, приоткрытый, ровный, блестящие, как жемчужины, зубы. Из ее ушей свисали нефритовые серьги, нежное зеленое свечение которых добавляло красоты коже цвета слоновой кости и черным волосам. Ее глаза были темными, как безлунная ночь, и властными, как глаза императрицы. На ее голове диадема сверкала лучами, заключенными в рубины, бриллианты и изумруды.

   Товарищ потянул Ника за рукав и поклонился, но слишком поздно: американец, казалось, был очарован красотой перед ним. Его бдительное шестое чувство подсказывало ему, что эта встреча важна, не путаться с этой бесформенной и подобострастной толпой.

   Женщина что-то пробормотала, и паланкин остановился перед молчаливыми горожанами.

   "На колени, идиот!" - Советский агент зарычал это сквозь зубы и в мольбе бросился на землю.

   Со своей стороны, Ник гордо стоял прямо, глядя на это видение.

   Она сделала знак, не сводя с него глаз; один из монголов повернулся к нему и быстро сказал по-китайски:

   «Дочь Дракона приказывает тебе подойти ближе».

   Сложив руки в обычном жесте вежливости, Ник подошел ближе.

   приблизившись к паланкину. Она смотрела на него с интересом.

   «Вы - гвардейцы», - сказала она знойным голосом. Куда вас ведет ваше путешествие?

   «На место всемогущества, в Запретный город», - сказал Картер.

   «Очень хорошо», - улыбнулась она. Будда поставил вас на моем пути. Как тебя зовут?

   - Ло Мей Тенг и мой товарищ Лонг Ту Ли. Мы были в отпуске и теперь возвращаемся к своим обязанностям в Городе.

   «Знай же, что я Ясунара, Цветок лютни, наложница Мандарина». Я приказываю, чтобы вы, Ло Мэй Тэн, и ваш товарищ, Хун Ту Ли, сопровождали меня.

   Хотя восторг переполнял сердце Картера, его лицо оставалось безмятежным.

   «Цветок лютни командует, и мы подчиняемся», - сказал он.

   «Добро пожаловать», - изящно сказала она. Встаньте рядом с моим правым плечом, а он - слева; Ты мне будешь нужен.

   -Служить тебе - мое скромное желание; Надеюсь, я его достоин.

   -Будешь. А теперь поехали.