Бывшая синяя футболка взял у него из рук чемоданчик, передал его фигуре в кресле и призрачно застыл рядом с ним в бликах огня.

   - Ну, я пересчитывать не буду, - услышал Форли знакомый тенорок. - Вот, говорят, нельзя доверять адвокатам, а я верю. Меня самого адвокаты два раза просто спасли. Так что тебе повезло. С другим бы я поступил не так мягко.

   Он заворочался в кресле, забрасывая одну мощную ногу в широкой темно-зеленой штанине на другую.

   - Тебе прекрасно известно, что в машине, которую ты ударил, находилась девушка. Прекрасное юное созданье. Она по твоей милости ударилась головой.

   Форли похолодел. Вот оно! Как же был наивен, когда мечтал раз и навсегда избавиться от братков.

   - Я не хотел! Прошу прощения и у нее, и у вас, - заговорил он, пытаясь искренне изобразить раскаяние.

   Неизвестно, удалось ли ему это, но то, что он смертельно напуган, было видно невооруженным взглядом.

   - Опять-таки верю тебе, - спокойно и медленно заговорил человек в кресле. - Если бы ты, как ты выражаешься, хотел, тебя бы давно уже на этом свете не было, поверь мне.

   Теперь наступила очередь Форли, верить или не верить. Он поверил - у него не было и тени сомненья в том, что его собеседник не шутит.

   - Она девушка благородная и не хочет для тебя неприятностей. Поэтому ты должен принести в качестве моральной компенсации такую же сумму - сам понимаешь, такая девушка не может стоить дешевле машины. Через два дня. И тогда мы будем в расчете.

   Форли до того обалдел, что даже на какое-то время перестал бояться. Да и в самом деле, какая разница, когда его грохнут - сейчас или через два дня. Таких денег ему все равно достать неоткуда.

   - Нет у меня таких денег, - заорал он. - Можете резать меня хоть сейчас!

   Человек в кресле отщипнул виноградину со стоящего перед ним на низком столике блюда с фруктами, отправил ее в рот, прожевал и проглотил.

   - Зарежем, не сомневайся, - все так же спокойно сказал он. - Я бы даже сам с удовольствием это сделал. Подумаешь, проблема - одним адвокатом на свете меньше станет! Вас и так как собак нерезаных.

   - Ну, я вас прошу, я же не отказывался платить, но эта сумма абсолютно для меня нереальна. Мне, действительно, легче покончить с собой прямо сейчас, чем тянуть агонию. Мне негде взять такие деньги!

   Бывшая синяя футболка переступил с ноги на ногу. Сидящий в кресле выпрямился.

   - Хорошо. Я дам тебе неделю срока. Если ты хороший адвокат, ты их достанешь, а если нет - зачем нужен плохой адвокат.

   Браток в серой футболке, выводя совершенно убитого Форли за дверь, на прощанье прошипел:

   - Он еще и спорит, козел!

   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

<p>

Мы получаем, но лишь то, что отдаем.</p>

<p>

Сэмюэль Тейлор Кольридж, английский поэт-романтик</p>

   Безвыходных положений не бывает, безвыходных положений не бывает, - билась и билась в мозгу Форли одна и та же спорная мысль. Ведь неизвестно, что считать выходом. Кому-то и застрелиться в подобной ситуации покажется выходом.

   Но только не Евгению Форли. Жизнь он считал самым ценным подарком, какой получает человек. Еще в детстве он представлял себе длинную цепочку собственных родственников, растянувшуюся между ним и его пращуром, выходившим на мамонта с дубинкой в руке.

   Сколько их должно было не погибнуть, уцелеть в войнах, не умереть в родах, чтобы, в конце концов, на вершине эволюции позволить Евгению Форли наслаждаться радостями бытия.

   Разве они мерзли, страдали и болели для того, чтобы он из-за каких-то козлов в крутой тачке предал их бесконечные усилия передать ему жизнь.

   Ничего у них не выйдет, со злостью подумал Форли. Но думать можно было сколько угодно, необходимо было и что-то предпринять.

   Итак, собираясь с мыслями, думал Евгений Форли, что мы имеем?

   Денег у него нет ни копейки. У всех, у кого он мог их занять, он занял. Все, что мог, продал. Он может даже и не беспокоиться о самоубийстве. Придут - и сами грохнут его забесплатно.

   Но такое решение проблем не устраивало его.

   Сидя на кухне, он, вытянув ноги и устремив взгляд в пространство, барабанил пальцами правой руки по поверхности стола. Взгляд его выражал спокойствие и сосредоточенность отчаяния. Последние минуты перед казнью - и абсолютная, приходящая откуда-то извне, уверенность в помиловании.

   Испачканной Золушкой сидел он в запущенном из-за последних событий кухонном пространстве, тупо уставившись в бесполезную записную книжку и ожидая сказочную фею, которая обеспечит ему счастливый хэппи-энд.

   Неожиданно насмешливая мысль о фее связалась в подсознательной игре разума с номером телефона, записанным в его книжке поверх адреса химчистки. Тут же его память услужливо показало картинку - расшалившаяся женщина скользит шариковой ручкой по страницам его записной книжки.