Его брови поднимаются. Он начинает говорить, и я прижимаю палец к его губам еще сильнее.

— Я серьезно. Не надо все портить.

И я протягиваю руку и хватаю его за хозяйство.

Я не девственница. Я уже раньше хватала за хозяйство. Но… это не просто хозяйство. Это, типа, хозяйство с заглавной буквой «Х». Этот парень оснащен чрезвычайно гигантским членом, а под ним парой нереального размера яиц.

От моей хватки он прищуривает глаза, и вдруг он хватает меня и прижимает к себе.

— Я знал, что ты посмотришь на это моими глазами…

— Шшш, — перебиваю я, прежде чем он успевает все погубить. — Тут все контролирую я и только я.

Его губы растягиваются в легкую улыбку, он втягивает меня в дом и закрывает за мной дверь.

— Скажи, что тебе нужно.

«О, Боже, что мне нужно». Я провожу рукой по его обнаженной груди.

— Мне нужно, чтобы ты закончил то, что начал на стоянке.

Я чувствую, как он под моей ладонью напрягается. Он хватает меня за задницу и грубо обхватив ее ладонями, вынуждает меня немного раздвинуть ноги, чтобы удержаться на ногах.

— Хочешь, чтобы я встал на колени и лизал твою сладенькую киску до тех пор, пока ты не изольешься для меня сливками?

Когда он преподносит все именно так? Да, да, хочу!

Но сначала я заставляю себя установить несколько основных правил. Он должен знать, что даже если он станет доминировать надо мной, я все равно остаюсь за главную.

— Прежде чем мы продолжим, я должна кое-что прояснить.

Я поглаживаю пальцами по его твердокаменной грудной мышце, и честное слово, я промокаю, кончиками пальцев лишь касаясь этой конкретной мышцы.

— Говори.

— Мое безопасное слово — «йогурт».

Он вскидывает брови.

— Алекс, тебе что, нравится развратное дерьмо?

Мне? Я замираю, но тогда задумываюсь над этим.

— Я готова пойти на это, покуда то, чем мы занимаемся, для меня, а не для тебя.

Если он считает, что это заявление странное, то его это не волнует. Его рука на моей заднице сгибается, напомнив мне, что мы тянем время.

— Что-нибудь еще?

— Предохранение. Нам не помешает. Я не на таблетках.

— У меня есть презервативы.

— И я контролирую все, что происходит, — заявляю я ему. — Это означает, что если я решу, что мне нужно встать и уйти, а ты еще не закончил, что ж, очень жаль.

Он приподнимает бровь. Только одну. Как раз достаточно, чтобы разозлить меня.

— Все должно быть именно так. — Я легонько толкаю его в грудь. — Если тебе не нравится, можешь меня отпустить.

— Просто любопытно, с чего ты решила, будто тебе захочется встать, прежде чем я закончу.

Для оправдания себя я могу придумать целую кучу причин.

— На случай, если все совсем плохо?

На его лице снова появляется дерзкая улыбка.

— О, с этим проблем не будет.

Глава 5

ГРИФФИН

Я накрываю ее губы своими, и в тот момент, когда наши губы соприкасаются, я осознаю, что мы целуемся в первый раз. Я зачастую представлял то, как языком раскрываю ее вишневые губы и погружаюсь глубоко внутрь. Но это не похоже ни на что, что я нафантазировал.

Я и не подозревал, что от соприкосновения ее мягких губ с моими, у меня задрожат колени. Я и не подозревал, что от ее неуверенного движения языком по моему у меня голова пойдет кругом. Я и не подозревал, что ее стон у меня во рту навсегда изменит мой мир.

Однако это так, и мне ни капельки не жаль.

В поисках обнаженной кожи я проникаю рукой под ее ночную рубашку. Сама мысль о том, как ласкаю языком ее груди, просто непреодолима. Она здесь. Она вовсе не плод моей фантазии. Какая-то пригрезившийся в бреду Алекс, порожденная лишь моим воображением потому, что не могу заполучить реальную. Она здесь во всей своей восхитительной плоти. Чтобы вдоволь ею насладиться, потребуется некоторое время.

— Завтра идешь на работу? — спрашиваю я, отрываясь от ее аппетитных губ.

— На работу? — она несколько одурманена, и это наполняет меня сумасшедшей радостью. Так что это только справедливо, что ее способность мыслить выходит из-под контроля, когда она в моих руках. Со мной происходит то же самое, всего лишь находясь рядом с ней, всего лишь вдыхая ее запах.

— Ага, потому что эта ночь — или утро, называй как хочешь — будет очень долгой. Никто из нас еще долго не сомкнет глаз.

Ее глаза округляются.

— Мне… э… мне завтра на работу.

— Тогда тебе придется выпить много кофе, а я отвезу тебя на работу и обратно. Не хочу, чтобы ты ездила по дорогам уставшей и с ватной головой.

— Гриффин, ты не обязан обо мне заботиться. То, что между нами, просто физическая связь.

Она пытается вырваться из моих объятий, но я ей не позволяю. Она явилась ко мне. Она приехала ко мне домой посреди ночи и стучала в мою дверь до тех пор, пока я не открыл. Она никуда не сбежит.

— Как скажешь.

— Да, именно так, — она откашливается. — И я хочу быть уверенной, что ты понимаешь, что мне нужна та скидка на строительные материалы.

Мои губы растягиваются в широкую улыбку.

— Конечно же, дорогая.

Так вот как она убедила себя приехать. Она собирается меня использовать. Что ж, Аллилуйя. Слава богу, хоть что-то сработало.

Я подумываю о том, чтобы заняться Алекс прямо здесь, в прихожей моего дома, потому что боюсь, что она передумает. Впрочем, она проделала весь этот путь. Сейчас два часа ночи. Я что-то сомневаюсь, что она приложила бы все эти усилия только для того, чтобы сейчас сбежать. Кроме того, как бы мне ни хотелось ее связать, чтобы оставить ее у себя, я в курсе, что Совет Оборотней, как правило, такого рода вещи осуждает.

Черт, с формальной точки зрения мы не должны строить отношения с людьми. Устраивать им сопровождение по лесам, продавать им товар, заставлять тратить деньги, но брать их в пары? Это уже твердое «нет».

Но раз это делают другие, то и я тоже.

— Тогда давай перестанем попусту тратить время на разговоры и поднимемся наверх.

Подхватив ее на руки, я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая по две ступеньки за раз. В своей спальне я опускаю ее на край кровати.

— Внизу ты говорила, что все это для тебя, поэтому скажи, чего ты хочешь, чтобы я сделал.

Она поднимает голову, обнажив нежную кожу своей шеи. Жду не дождусь оставить там свою метку.

— Хочу, чтобы ты доставил мне удовольствие.

— Какие-либо конкретные пожелания?

Щеки Алекс розовеют, но взгляд она не отводит.

— Нет, оставлю это на твое усмотрение.

Я берусь за пояс ее джинсов.

— Пожалуй, начну я с того, что буду ласкать тебя пальцами. Уже очень долгое время я мечтаю коснуться твоей киски. А после того, как от моих ласк ты изольешься мне на ладонь, твоими соками я покрою свой член.

Она приподнимает свою попку, чтобы я мог стянуть с нее джинсы. Делаю я это медленно, дабы насладиться этим раздеванием. Передо мной предстают голубые трусики, а вслед за ними сливочные бедра. Коленки у нее гладкие, и я уделяю время, чтобы поласкать ее лодыжки и ступни. И тогда, как будто я только что не наговорил ей самых грязных непристойностей, я непринужденно продолжаю.

— Как только я промокну твоими соками свой член, я зачехлюсь и раздвину твои ноги, чтобы я мог своим членом растянуть твою тугую киску. Я знаю, что на то, чтобы ты ко мне привыкла, потребуется некоторое время. Я ведь крупный парень. Но ты примешь меня. И как только я размещусь полностью, тебе будет трудновато дышать, настолько ты будешь переполнена. Это то, чего ты хочешь, детка, да? Чтобы твоя киска была набита моим членом?

Я отклоняю голову обратно, подняв взгляд с ее хорошеньких пальчиков ног, и вижу, что у нее порозовели щечки, как цветы в июне у миссис Блисс.

Алекс прочищает горло. Один раз. После чего еще раз. Ну а потом:

— Ты много болтаешь, но мало делаешь.

Я улыбаюсь ей.

— Что ж, тогда приступим к делу.

Я целую ее с обеих сторон коленок, после чего, покусывая и целуя, прокладываю путь вверх, направляясь к стыку ее ног. Вздыхая, она откидывается назад, ноги ее раздвигаются, так что я вижу, насколько сильно промокли ее трусики.