Вован вдруг вытащил из пакета бутылку виски, глотнул прямо из горлышка.
- Все, приехали!
Он дыхнул Натэлле в лицо смесью жутких соусов и перегара, и обнял ее своей лапищей. От отвращения Натэллу чуть ни вырвало.
Машины остановились на площадке у монолитной башни. Вован с трудом выбрался, встал, покачиваясь, видно, по дороге его развезло. Рябой Геха сунул в карман ключи от Тойоты.
- Пожалуйста, ключики верните, любезный! - возмутилась Натэлла. - Все-таки, моя машина!
Геха поглядел на Вована. Тот насуплено молчал.
- Вы же не угонщики? - съязвила Натэлла.
Вован неожиданно загоготал и сказал протрезвевшим голосом.
- Ну, Наташка! Молоток! Палец в рот не клади! Отдай ключи, Геха!
Геха неохотно протянул Натэлле ключи, и она их тут же спрятала в сумку.
- Идем! - Вован подхватил Натэллу под руку и поволок к подъезду.
Геха и Димон остались во дворе у машин, закурили, о чем-то разговаривали, но Натэлла их уже не слышала. А тот, что ехал на БМВ, так и не вышел из машины, и остался сидеть за темными стеклами.
- Вот тебе моя избушка-хороминка.
Вован включил свет, и Натэлла увидела огромный холл, покрытый толстенным ковром. У стены стояли две статуи в человеческий рост - мужчины и женщины. Женщина была из коричневатого мрамора, сверху до пояса обнажена, а на голове у нее красовался пышный черный парик. На мужчине атлетического сложения сверкали бронзовые боевые доспехи, а лицом он необычайно напоминал самого Вована, только в улучшенном варианте. Гладкую круглую голову венчала почти такая же клоунская шапочка.
- Что, залюбовалась? - спросил Вован.
- Да, интересные скульптуры, - ответила Натэлла, с трудом сдерживая смех.
- Между прочим, ученик самого Церетели делал! - произнес Вован с гордостью. - Тоже твой земляк! - И вдруг пропел хорошо поставленным голосом. - Не пой, красавица, при мне, ты песен Грузии печальной!
Наверное, все это мне снится, - думала Натэлла. - В жизни так не бывает. Слишком страшно, и слишком смешно. Похоже на абсурдистский спектакль. Но как же меня угораздило в него попасть? Адреналинчика захотелось, острых ощущений? Что ж, получаю по полной программе! Попала Алиса в страну чудес!
Вован распахнул дверь в комнату.
- Смотри, Наташка! - радостно крикнул он.
Большая комната с абсолютно белыми, ровными стенами. На окнах - тяжелая штора из расшитого золотом бархата, похожая на театральный занавес. По торцевой стене - сверкающий бронзой высокий пандус, отдаленно напоминающий сцену. Вован нажал на какую-то кнопку, и из-под пандуса, прямо на середину комнаты, под музыкальное сопровождение выдвинулась гигантская кровать, накрытая розовым парчовым покрывалом.
Натэлла ахнула.
Вован задумчиво посмотрел на нее и сказал изменившимся, печальным голосом.
- Знаешь, когда-то я работал в театре. Я пел и играл, как бог! И был влюблен в примадонну.
- Красавицу брюнетку? - осторожно спросила Натэлла.
- Конечно! Но мне не давали роли! А потом эти суки меня выгнали, как паршивого щенка! И я решил доказать им, на что я способен! И доказал! Теперь я богат! Я могу купить любой театр, со всеми актерами и режиссерами! Я свой человек в правительстве! Я владелец лучшего в Москве автосервиса!
"Автосервиса!" - пронеслось в сознании Натэллы. - И этот рябой про масло сказал. И БМВ! Номер могли поменять, стекла затонировать...
- Я изменил всю свою жизнь, но любовь к театру живет в душе, - продолжал изливаться Вован. - Потом эти суки приползали ко мне, просили вернуться! Но им был нужен не я, а мое бобло! А бобло побеждает зло! Даже в песне об этом поется! С каким наслаждением я их выгнал! Вся моя жизнь - театр, и без них театр!
Натэлла была поражена. Триллер окончательно превратился в фарс. Но кто бы мог подумать? Разбогатевший актер-неудачник! Дашка бы сказала - счастливая жертва собственных комплексов! Вот откуда его дурацкие манеры, одежда, и понт! Действительно, театр абсурда, в который он превратил свою жизнь... Натэлле вдруг стало жаль этого полусумасшедшего чудака, с которым она попала в дурацкую передрягу. В сущности, ничего страшного не произошло. Никто ее не унизил, не оскорбил. Может быть, все еще и обойдется...
- Раздевайся! - вдруг приказал Вован.
- Зачем? - оторопела Натэлла.
Он гоготнул.
- Со статуей хочу сравнить! Она, конечно, хороша, но с ней, сама понимаешь, не потрахаешься!
Натэлла почувствовала, как пол уходит из-под ног. Да, рано она расслабилась. Надо хотя бы газовый баллончик с собой носить! Надеяться уже было не на что. Те, двое, наверняка торчали под дверью. Может быть, и трое... Она медленно стала снимать одежду.
- Думаешь, я сумасшедший? - вдруг зло спросил Вован, и уставился на нее, буравя своими глазками. - Нет, Наташка, я не сумасшедший! Плохо мне. Душа болит. Ты хоть приласкай меня! Мне ведь ничего больше не надо! Я даже потрахаться не могу! Сколько бобла грохнул, не встает!
Он сбросил пиджак на пол, со всего роста плюхнулся на свою парчовую кровать, и в голос зарыдал.
Натэлле уже не было жаль его. Она быстро натянула спущенные брюки, осторожно прокралась к двери.
- Стоять! Ни с места! Стреляю! - заорал Вован.
