– Сегодня у меня много дел в городе. Я же объяснила: мы с одноклассниками договорились разыскать любимых учителей.

– Нашли?

– Роман Аркадьевич только что сказал, что учительница умерла! – не выдержала Самоварова.

– Да, – горестно вздохнула Марина Николаевна. – Я приехала, мне никто не открыл. Потом пожар этот… Я так и подумала: наверное, мне лучше задержаться, я же видела, как все было, могу свидетельствовать. Да и Лидия Петровна могла куда-то ненадолго отойти. Вдруг, думаю, вернется. Я же не знала…

– Камер в подъезде нет, так? – обратилась непонятно к кому дознавательница.

– Увы, – подтвердила Варвара Сергеевна.

– Плохо, – та уже заканчивала заполнять бумаги. – Короче, вы и вы, – ткнула она ручкой в сторону Романа Аркадьевича и Марины Николаевны, – будете и свидетелями, и понятыми.

– А что потом? – с опаской спросил сосед.

– Я передам все необходимые документы в местный РОВД. Они и будут с этим разбираться.

– Ух ты! – присвистнула Самоварова. – В большинстве случаев подобные дела получают отказ. Чтобы добиться от них открытия уголовного дела, надо очень постараться…

Дознавательница впервые с интересом посмотрела на Варвару Сергеевну:

– Что, горели уже?

– Слава богу, нет.

– Есть свидетельские показания поджога, значит, им и разбираться, – повторила дознавательница и вновь помассировала ручкой затылок.

Чтобы отвлечь себя от мыслей о Валере, Варвара Сергеевна машинально включила кофе-машину.

– Если вас не затруднит, можно мне первой все подписать? – посмотрела на наручные часы Марина Николаевна. – Время поджимает.

Дознавательница, с выражением садистского удовольствия на лице, на ее просьбу не отреагировала.

– А я никуда тороплюсь, – заверещал сосед, покосившись на мигающий огонек кофеварки.

Через несколько минут Марина Николаевна, не читая протокола, поставила, где нужно, подпись и, быстро попрощавшись, ушла.

После ее ухода дознавательница будто выдохнула. Удобно устроившись за обгоревшим столом, она развязала пояс пальто. Короткая плиссированная юбка обнажила кружевную резинку черного чулка. Роман Аркадьевич заметно оживился и нехотя отвел от ее ног ставшие стыдливо-масляными глаза.

– Кофе будете? – из вежливости спросила у дознавательницы Самоварова.

– Не откажусь. – Перебирая на столе заполненные документы и что-то сосредоточенно выискивая, она иногда черкала в них ручкой. – Так… Варвара Сергеевна, квартира застрахована?

– Не знаю.

Летом, когда еще жили на даче, Самоварова, будто что-то предчувствуя, предложила доктору застраховать квартиру, но тот, отвлекшись на приготовления к обеду, ей так и не ответил.

– Можно мне тоже маленькую чашечку? – На старческом лице Романа Аркадьевича появилось какое-то детское, глуповатое выражение.

– Конечно, – пожала плечами Самоварова.

«Если собеседование назначено на одиннадцать, около двенадцати можно будет набрать. Нет, лучше написать, чтобы он, как сможет, перезвонил».

Словно считав ее мысли, дознавательница оторвалась от проверки бумаг и бухнула:

– Так! Мне срочно нужен хозяин квартиры! Кто-то сказал, он работает недалеко отсюда. Вы как лицо здесь непрописанное можете выступить лишь в роли свидетеля. Да! – вдруг осенило ее. – И на кой черт нам была нужна эта Марина Николаевна? Вы можете быть и вторым свидетелем, и понятым.

– Понятым могу. Вторым свидетелем – нет. Я, в отличие от Марины Николаевны, не видела, как начиналось возгорание.

Ответ Варвары Сергеевны окончательно разозлил дознавательницу:

– Так. Где хозяин квартиры?!

– Прямо сейчас я не могу с ним связаться… – тут же пожалела о сказанном Самоварова.

Все это время она напряженно ждала, когда эта тетка вспомнит про Валеру. По-хорошему, она должна была его дождаться, а потом уже приступить к бумажной волоките. А если совсем по закону – и подписывать акт, составленный пожарными, она должна была только в его присутствии. Но душевное состояние этой женщины, очевидно, было таково, что, стараясь побыстрее отделаться от своих обязанностей, она легко переступала через предписания и правила.

– Он на работе. У него сейчас важная встреча.

– Я тоже на работе. Я не могу здесь целый день торчать! У гражданина треть квартиры выгорела, а вы не можете ему позвонить!

Самоварова посмотрела на микроволновку. Вмонтированные в нее электронные часы показывали без четверти двенадцать.

– Давайте немного выдохнем и выпьем кофе, – голосом завзятого психотерапевта предложила Варвара Сергеевна. – Через пятнадцать минут, обещаю, я позвоню хозяину. – Она аккуратно поставила перед женщиной чашку и сахарницу. Вспомнив про притихшего Романа Аркадьевича, приготовила и ему маленькую чашку кофе.

– Никогда не видел таких аппаратов. – Старик, жмурясь от удовольствия, неторопливо прихлебывал кофе. – Мы-то по-простому, растворимый пьем. Тут, правда, сыну на пятьдесят лет на работе кофе-машину подарили, но я ее даже не видел, он тут же ее в интернете продал, денег-то не хватает…

Дознавательница достала из кармана мобильный и, резко тыча пальцами в клавиши, отстучала кому-то сообщение. Закончив, вернулась к бумагам.

– Так. Ознакомьтесь с протоколом, расписывайтесь и можете быть свободны, – бросила дознавательница Роману Аркадьевичу.

– Ага, – нехотя привстал он с табуретки. – Тока я без очков-то плохо вижу.

– Ну вы еще за очками полгода ходить будете!

– Я могу прочитать вслух. – Варвара Сергеевна взяла со стола протокол. – Вы же не против? – обратилась она не столько к соседу, сколько к дознавательнице.

– Читайте, – пожала плечами та.

Протокол, не придерешься, был составлен по всем правилам. Варвара Сергеевна, старательно оттягивая время, громко и медленно поясняла Роману Аркадьевичу изложенное дознавательницей на бумаге.

В тот момент, когда старик дрожащей рукой пытался аккуратно вывести в нужных местах свою подпись, на кухню забежал его правнук, семилетний мальчишка, которого разведенная внучка Романа Аркадьевича, упорхнув в Европу на поиски лучшей жизни, без зазрения совести сбагрила на попечение старого бездетного дяди.

– Деда! – глазастый растрепанный мальчишка в расстегнутой куртке, которая была ему явно велика, не обращая ни малейшего внимания на остальных, потянул старика за рукав. – Меня Женька со второго этажа пидарасом назвал!

– Ой, – зависнув над протоколом, рука Романа Аркадьевича заходила ходуном. – Что ты придумываешь, Валя? – заверещал он испуганно-извиняющимся голосом.

Дознавательница, неожиданно громко, от души рассмеявшись, принялась с любопытством разглядывать мальчика.

– Да! – развернулся в ее сторону мальчишка. – Так и сказал: и дядя твой пидарас, и ты пидарас! – дважды с удовольствием повторил он бранное слово.

Дознавательница извлекла из кармана мобильный.

– Знаешь, малыш, сколько сейчас пидарасов вокруг! – прошипела она в темный экран телефона.

– Послушайте, – не выдержала Самоварова, – поддерживать подобные разговоры с ребенком непедагогично!

– Я вроде все подписал, мне можно идти?

Роман Аркадьевич бросил ручку на стол и, схватив мальчишку под локоть, поволок на выход.

Электронные часы показывали без пяти двенадцать.

– Спасибо за кофе, – когда старик и мальчик ушли, как ни в чем не бывало сказала Самоваровой дознавательница.

Варвара Сергеевна кивнула и полезла в сумку за телефоном.

Но раздумывать над текстом сообщения Валере не пришлось – заполошный доктор уже вбежал на кухню.

– Варя, что же ты мне сразу не позвонила?! – с порога набросился он на Варвару Сергеевну. – В клинике я вырубил телефон, а когда освободился, на нем было пять неотвеченных вызовов от Марии Юрьевны. – Я тебе звоню-звоню, а у тебя «абонент не абонент»!

Ну конечно…

Варвара Сергеевна удрученно вспомнила, что, отвлекшись с кассиршей на «залипаки», напрочь забыла о том, о чем думала все утро: о необходимости срочно погасить скопившийся на телефоне долг.