Несколько случаев панического страха, самоубийств через окно, депрессии – все это похоже на пустые корабли, которых раньше боялись и называли «Летучими голландцами». А когда разгадали секрет, стало легче. На дне океана подводные взрывы образуют мощную волну инфразвука: эти волны начинают действовать на живые объекты и вызывают жуть. Сначала крысы бегут с корабля, затем люди прыгают за борт. Меня давно терзают сомнения: а не лежит ли инфразвук в основе таких общеизвестных явлениях, как гипноз (телекинез, телепатия и т.д.)? Предположим, что замок «насылает порчу» на эмоционально доступных для этого людей. «Порча» – это есть ни что иное, как бытовое гипнотическое внушение установки на неблагополучие. Здесь работает тот же самый механизм, как кодирования от алкоголизма. Исполнение внушенной программы происходит не сразу, а по истечении какого-то времени. Именно поэтому, как говорят, непосредственно «в замке не произошло ни одного ЧП». Итак, рабочая версия: если инфразвук гипнотизирует человека, то человек в гипнозе может излучать инфразвук. (предположим, что здесь работает принцип: «СИЛА ДЕЙСТВИЯ РАВНА СИЛЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ»). Будем последовательны. Сначала нужно выяснить, возникает ли гипнотическое состояние при контакте с замком, и если оно возникает, то где именно. И я надумала исследовать этот объект, выступая в роли гипно-чувствительного прибора.

Наша тройка приехала в Нетронь. Мы ходили вокруг здания, любуясь великолепной кладкой и осматривая подсобные помещения, которые давно сделались жилыми домами (скажете: возражаем, почему же тогда все жители Нетрони и все ее посетители не ходят по миру в состоянии гипнотического транса? Отвечу: существует привыкание и врожденный иммунитет. Также возможны нестойкость транса и произвольный и непроизвольный выход). С каменного моста открывается вид на шоссе. По этому мосту гости Графини Н. уходили после бала в Гостиный дом, где сейчас шумит детский садик. Мост уперся в два склона бывшей балки, отвесы которой выложены настоящим природным камнем. Шоссе пробегает по ее дну, напоминая быструю речку. Впечатляюще, красиво но «парапсихологии» нет. Выходим к лестнице. Она ведет вниз, к сахарному заводу, соединяя вверху три террасы. Самая верхняя – большая, отгороженная обломками балюстрад. От нее полукругами отходят по обе стороны две лестницы к средней террасе, ниже и вдвое меньше, чем та. Средняя терраса напоминает балкон оперного театра. Заднюю ее стенку составляет сам холм, на вершине которого зиждется замок. В этой стене сделан искусственный грот за решетчатыми дверями в сводчатых арочных проемах. Арки – их три – со всех сторон выложены камнем известковой породы, поставленным на ребро. В верхних отделах этот камень уложен в три яруса, один ниже другого, чтобы создавалась иллюзия глубины. Кто говорит, что эти двери были входом в замок через подвал, кто – что в гроте жили тигры. Сейчас там никто не живет, но, видимо, посещает. Может, не совсем «парапсихологическое», но все же парадоксальное явление: несмотря на нетронутые амбарные замки на решетчатых дверях, отчетливо прослеживаются следы человеческой цивилизации, а именно, общественной уборной, причем совсем свежие. То ли кто-то знает тайны подземного хода и через него ходит сюда оправляться, то ли сжимается и проникает через железные прутья. А возможно, заблудший ключник многие годы пытается привлечь внимание интуристов еще одним необъяснимым явлением этого волшебного места…

Но что бы там ни было, вернемся к осмотру более древних творений. Над этой обделанной клеткой, в самую верхнюю точку вросла крупная железная рыба. Вросла вверх хвостом. Полхвоста не хватает – отпилили на сувениры (после того, как вышли наши первые статьи в городских престижных газетах – забрали и все остальное; рыба теперь живет в чьей-то личной собственности). Из рыбы бил фонтан. Струи воды падали в небольшой бассейн под нею и спускались к следующей, совсем маленькой,  терраске по трубе – и обрывались водопадом еще ниже, где через канализационную систему уходили под землю.

Под средней балконо-террассой полукружные лестницы снова соединялись в одну, которая спускалась далеко вниз, к сахарному заводу (такое детальное описание некоторых особенностей я даю специально –  интуиция подсказывает, что кому-то это пригодится для дальнейших исследований).

– Эти ступени были сооружены, когда строился весь комплекс. ОНИ НИКОГДА НЕ РЕМОНТИРОВАЛИСЬ. Здесь все остается нетронутым с пер-возданных времен, – с деловым видом сказал Александр. Он выучил о Нетронском замке больше, чем местный фанатический краевед, и козырял своими знаниями, просто поражая.

– Прекрасно! Вот ЗДЕСЬ и посмотрим, нечем ли нам поживиться, – и я решила спуститься по лестнице вниз, чтобы потом подняться, как это делали гости Графини  (только не в гипнотическом трансе).

Еще во время спуска я обратила внимание на то, что высота ступеней не со-ответствует длине человеческого шага. Особенно удивляло разительное несовпадение с лестницей внутри, которая настолько конструктивно была определена, что подъем по ней был совершенно незаметен. Неудобность же этих каменных ступеней никак не вязалась с замыслом одного и того же архитектора, который вычислял каждый сантиметр. Спускаясь (напоминаю: я готовилась к этому дню, специально обнажив свою профессиональную чувствительность гипнотизера), я испытала ощущения, какие бывают при движении вниз через две ступеньки.

Лестница закончилась. Я прошла дальше по дорожке, пока не завернула за поворот. Так! Мой организм (сегодня – живой индикатор гипнотических со-стояний) поймал первый сигнал.

Имею ли я право доверять своей интуиции некоронованного гипнолога и осмелиться выставить свое профессиональное чутье? Но некоронованный тоже может оказаться королем. Я в своем деле не дилетант. Мое чутье развивалось на тысячах больных; я его воспитывала изнутри, проверяя свои методы на себе, вгоняя себя в разную глубину, вкушая различные причудливые привкусы гипноза. Я прислушивалась к каждому информационному знаку со стороны своего и чужого организма. Входя в транс для обследования пациента, я ставила диагнозы, которые подтверждались потом не только  результатами моих целительных возможностей, но и даже вскрытием (бывало и такое!). Смею ли я доверять своей интуиции, которая, базируясь на бесконечных пробах, видела закономерности, делала прогнозы и получала экспериментальные подтверждения? Так был создан мой универсальный текст, доступный каждому психически полноценному человеку. Значит, я на что-то гожусь. Значит, я могу себе доверять. Тогда – внимание! Усилить восприятие! – Есть «усилить восприятие». И я вошла в первую стадию гипноза и повернулась на 180 градусов – назад.

…За поворотом открывалась лестница, уходящая вверх. Она вырисовывалась четко и ясно. Желтые листья резали глаза. Их трепетание становилось медленным и плавным. Медленными и плавными становились движения и шаги. Каменные ступени приближались ко мне. Вот моя нога ступила на первую из них. Восхождение началось. Предположение оправдывало себя: ступени не соответствовали длине человеческого шага, и поэтому приходилось непроизвольно подпрыгивать. Равномерные подпрыгивающие шаги толчками отзывались во всем теле и потихоньку укачивали. К концу второго лестничного участка ноги внезапно приобрели свинцовую тяжесть и спонтанно остановились на площадке –на несколько секунд, чтобы расслабить икроножные мышцы. Взгляд непроизвольно устремился вверх-вперед, как бы для маскировки, для самообмана: «я остановился не потому, что устал, а чтобы полюбоваться». Внезапно в поле зрения врезалась рыба-дракон. Она прямо бросилась в глаза с каменного пьедестала. Ее злобный образ настолько не вписывался в спокойный окружающий ФОН, что возник легкий испуг (эффект неожиданности). А когда сработала адаптация («А! Так это скульптура!»), испуг сменило восхищение самой работой («Какая вещь!»). Центральное зрение было приковано рыбой, а периферическому ничего не оставалось, как рассматривать арку, на которой крепилась она. Арка (напоминаю!) была украшена радиально уложенными пластинами известняка. Этих радиальных пластин было три яруса, один ниже другого, создавая эффект глубины. Но не он один! Искусно подобранные акварельные полутона пластин переходили один в другой. И при дальнейшем подъеме, я думаю,  это было главной суггестивной пулей, выстреливающей прямо в самое сердце. Да, АРХИТЕКТУРА ВНУШАЛА! Вернее, внушение застыло в ней и проявляло свое воздействие при первой же возможности для ротозеев. Пластины казались волнами, в которых плавала железная рыба. Усталость перестала замечаться. Ноги, подпрыгивая, поднимали меня без усилий, словно кто-то работал ими за меня. Волны-пластины качали и качали, и даже казалось, что слышится плеск, и продолжали посылать свой волнительный сигнал. Что же он хочет мне сообщить? О чем пытается нашептать подсознание мрачного замка каменным языком моему? Внимание! Я слушаю! Я СЛУШАЮ СЕБЯ ИЗНУТРИ.