Она склонила голову на бок, пробежала взглядом по лицу Геральта, ненадолго задержавшись на его губах, и продолжила:

— До того, как появился ты, моя жизнь была практически лишена смысла. Я воевала, уничтожала врагов, пила вино, стараясь заглушить боль внутри себя. Практически перестала спать, каждую ночь думая лишь о том, как бы победить Драконью Королеву и сохранить то, что досталось мне огромной ценой. Но тут явился ты.

Она осеклась. Как же ей хотелось сейчас, чтобы он подошел к ней, обнял, поцеловал, пообещал. Но Геральт стоял невозмутимо, словно скала, и внимал каждому ее слову. Он не подойдет, не спасет ее. Сердце полоснула боль, вынести которую у Серсеи не было сил.

— Помнишь? Тогда ты стоял на том же самом месте. Такой красивый и загадочный. Геральт из Ривии! Ты словно вдохнул в меня новую жизнь, и я поверила, что еще могу быть счастлива. Я могла бы сжечь дотла весь этот город, запасов дикого огня мне хватит. Но я боялась, что ты возненавидишь меня и запомнишь, как чудовище. А я не хочу, чтобы ты ненавидел меня, как ненавидит весь этот сброд.

— Я никогда не давал тебе повода, — покачал головой Геральт и сделал осторожный шаг в сторону трона. — И всегда был честен с тобой.

— Не давал, все верно, — кивнула Серсея, грустно улыбнувшись. В ее глазах блестели слезы, но она старательно сдерживала их. — Ты спал с моей дочерью, с Арианной Мартелл, а может и со служанками. А я, лежа в постели, каждую ночь ждала тебя, надеялась. Но ты так и не пришел. И ты никогда не будешь моим.

Подняв руку, Серсея одним глотком выпила жидкость из флакончика.

— Я люблю тебя, Геральт, — выдохнула она, закрывая глаза.

Флакон выпал из ее рук и, ударившись о холодный мрамор, разбился на тысячу мелких осколков, брызнувших во все стороны.

— Нет! Серсея! — Геральт подбежал к женщине. Она покачнулась на троне и начала падать. Маг подхватил ее и аккуратно опустил на холодный пол. Из изумрудных глаз львицы вытекла хрустальная слезинка и жизнь покинула её тело.

Тяжело вздохнув, Геральт покачал головой и произнес:

— Прости, Серсея. Надеюсь, теперь ты обретешь покой рядом со своей семьей.

***

Дейнерис медленно шла по Тронному залу, и ее шаги эхом отражались от высоких колонн. Взор сиреневых глаз был прикован к Железному трону, тому самому, о котором она так много слышала от Визериса. В Тронный зал проникали лучи солнца и отражались от многочисленных клинков, из которых был создан легендарный трон ее предков. Остановившись возле ступеней, ведущих на помост, она обвела взглядом пустое помещение. Она словно бы наяву слышала крики людей, тех, кого отец сжёг заживо. «Я — не мой отец», — в который раз подумала девушка и уже увереннее ступила на первую ступеньку. Сердце в груди билось все быстрее. Ещё одна ступенька.

Остановившись подле Железного трона, Дени протянула руку и коснулась острия ближайшего к ней меча и тут же порезалась. Отдернув руку, Дейнерис взглянула на капельку крови, выступившую на кончике пальца. Визерис рассказывал, что если правитель резался о клинки, это означало, что трон отвергает его, но она никогда не верила в эту чушь. Просто теперь она будет более осторожна.

— Ты как? — услышала она голос Геральта. За своими мыслями она и не заметила, как он подошел.

— Удивительно, но я ничего не чувствую. Ни радости, ни облегчения. Я столько лет шла к этой цели, грезила о ней и вот она, — махнула она рукой, указывая на трон. — Но я совершенно ничего не испытываю.

 — Это все придет позже. Тебе нужно время, чтобы осознать то, что ты королева.

— Я — королева, — шепотом, словно молитву, повторила Дейнерис. Плотно сжав губы, она уверенно села на трон, на котором до нее сидел ее отец, а до него его отец. Поправив подол белого струящегося платья, он чинно сложила руки перед собой и облегченно вздохнула. Она дошла. Несмотря на все лишения, страдания и потери, она смогла проделать весь этот путь.

— Ты будешь самой лучшей правительницей из всех, кто сидел на нем, — с любовь глядя на Дейнерис, проговорил Геральт.

— Ты правда так считаешь? — неуверенно, совсем по-детски, улыбнулась Дени.

— Конечно, — кивнул Геральт. — Только вот я думаю, что стоит застелить его подушками.

Мелодичный смех Дени разлетелся по Тронному залу. Да, подушки и правда не помешали бы, подумала она, поерзав.

— Спасибо тебе, Геральт. Без тебя я бы не справилась со всем этим.

— Думаю, после тех испытаний, что выпали на твою долю, ты способна даже горы свернуть и осушить моря, — усмехнулся Геральт. — Но у нас есть еще одно важное дело.

Лицо Дейнерис потемнело, но она понимала, что обязана это сделать. Поднявшись с Железного трона, она протянула руку к Геральту и молча кивнула.

День выдался на удивление прекрасный: солнце озаряло своими лучами Черноводную, теплый ветер ласкал своими пальцами лицо королевы и трепал серебристые волосы. Дейнерис едва сдерживала душившие ее слезы, но иного выхода она не видела. Решение отпустить драконов пришло к ней по пути в Королевскую Гавань. Она долго думала, как поступить со своими детьми, после того, как станет законной правительницей Семи Королевств. Люди боялись драконов и, всякий раз, когда темная тень пролетала у них над головой, кто-то вскрикивал от ужаса. Народ не сможет принять их, даже несмотря на то, что благодаря им была выиграна самая страшная война. Но все войны, какими бы они ни были, рано или поздно забываются, а страх перед чудовищами из сказок будет жить всегда. Матери будут бояться за своих детей, а пастухи за овец. Нет, драконам не было места в этом мире, с грустью думала Дени, глядя на парящего в небе Дрогона.

И сейчас она должна была проститься с ними. Дрогон фыркнул и ласково толкнул королеву в плечо, а она погладила его по шипастой морде, старательно сдерживая подступившие слезы. Рейгаль издал протяжный рык. Затем два огромных зверя расправили крылья и взмыли в небо, обдав девушку облаком пыли. Дейнерис долго смотрела вслед удаляющимся драконам, пока они не скрылись за горизонтом и не превратились в воспоминания. Ей было невыносимо больно и горько, но теперь она королева, а королева должна думать о своем народе. Одинокая слеза скатилась по ее щеке, оставляя за собой мокрую дорожку.

— Куда они теперь? — спросила Дейнерис подошедшего к ней Геральта. Все это время маг стоял в стороне, давая возможность Дейнерис попрощаться со своими драконами.

— Туда, где им место, — ответил Геральт. — Ты же понимаешь, что посадить их на цепь, как это делали наши предки — не самая лучшая идея.

— Да, ты прав.

Она видела своими глазами разрушенное Драконье Логово, помнила его историю и не собиралась совершать ту же ошибку, что и ее предки.

— Дени, — проговорил Геральт, выводя Дейнерис из задумчивости. Девушка смахнула с щеки слезинку и повернулась к магу. Его лицо выражало озабоченность, на лбу прорезались глубокие морщинки.

— Ты в порядке?

— Нет, конечно же нет, — покачала она головой. — Но я справлюсь. Особенно если ты будешь рядом со мной.

Сказав это, она обвила его шею своими руками и коснулась его губ своими губами.

— Дени, — прервав поцелуй, сказал Геральт напряженным голосом. — Ты должна кое-что узнать обо мне. Я не смогу иметь детей. Те изменения, через которые проходят все маги в Ривии, лишают нас возможности иметь потомство. Ты молодая и, вероятно, захочешь иметь наследников, чтобы продолжить род. Если ты решишь, что тебе нужен муж, способный дать все это, я пойму и не стану мешать.

— Ты знаешь, — улыбнулась Дени, — а я все боялась признаться тебе в том, что бесплодна. Меня прокляла ведьма, которая убила моих мужа и сына. Единственные мои дети — это драконы.

— Нет. Весь Вестерос — твои дети. И все они ждут от тебя справедливого и мудрого правления. Хватит с них страданий и лишений, они достаточно натерпелись.

— Значит, мы должны изменить этот мир к лучшему. Вместе.

— Вместе, — кивнул Геральт, крепко прижимая к себе возлюбленную. Наконец-то, после стольких лет одиночества он обрел счастье. Оно подошло тихо, незаметно, и укутало их с Дени пушистым одеялом, сотканным из надежды и любви.