– А вы, Мария Ивановна, забыли, как сами мыли подъезды, когда ваш сын был маленький? Вы забыли, как ограждали его от любой работы, считая, что он достоин другой жизни, а сейчас попрекаете его этим? Не надо заставлять его страдать за то, что он не оправдал ваших ожиданий.
– Когда это уже вам успели про нас рассказать, – буркнула женщина и сделала два шага назад, потом развернулась и стала подниматься по лестнице к себе на этаж, продолжая говорить: – Да что вы понимаете? Он у меня хороший мальчик, добрый. У него золотые руки, только он забыл об этом.
– Так вот пускай об этом вспомнит, – спокойно ответила Лина Петровна и закрыла дверь.
Девочки сидели в гостиной на диване и ждали маму. Они знали: если она сделала им замечание, значит, будет с ними разговаривать. Лина Петровна зашла в комнату и присела рядом с ними.
– Вы же знаете, что, когда я разговариваю, вы не должны вмешиваться. Это не потому, что неприлично перебивать старших, хотя и это тоже, а потому, что вы могли нарушить мой контакт с Марией Ивановной, которая может «закрыться» от последующего общения, и тогда дальнейшая помощь ей не будет оказана. Да, она человек добрый, но озлобленный на все обстоятельства жизни. Сегодня вы мне помешали сбалансировать её энергетику, и она затаила в себе ещё одну обиду.
– Мы уже поняли, мама, – ответила Оля, – извини.
– Извини, – вторила Аня.
– Девочки, вы же здесь, на Земле, работаете, а не просто живёте, тем более что вы сами выбрали такой путь, когда готовились к рождению через моё тело, и вас учили, что развитие души всегда было главным в эволюции человека. Сейчас нестабильная социальная ситуация в мире, и инстинкты самосохранения, борьба за лучшее место под солнцем делают людей озлобленными. Они не выполняют своих программ, мало того, они даже не видят в себе тех качеств, которые ими управляют. К тому же, технический прогресс лишает их общения и взаимопонимания между собой, и их сознание уходит в виртуальную реальность. Вот почему необходима сейчас эмоциональная провокация, в чём и заключается ваша работа.
Вы должны одновременно оголять положительные и отрицательные стороны личности человека, чтобы он осознал в своей внутренней борьбе, что движет им – добро или зло – и определил свою личную позицию, которая приведёт его либо к развитию, либо ускорит разрушение. Это очень важно, потому что «застывших» душ уже полно во вселенной и на определение их развития затрачиваются большие силы. Не забывайте об этом. Моя задача – гармонизировать атмосферу в местах нашего пребывания и контролировать ваши действия, чтобы вы не выходили за рамки своих полномочий. Аня, я заметила у тебя проявление эмоций выше нормы, они могут навредить работе. Этого быть не должно.
Девочки сидели, склонив головы. Они только что приехали на новое место жительства и ещё даже не познакомились с соседями, а уже нагрубили одной из них. Мама была права, и они знали об этом, поэтому даже не спорили. В принципе, они никогда не спорили с ней. Лина Петровна не делала лишних замечаний, а, наоборот, старалась всячески оберегать своих дочерей от опрометчивых поступков. Она очень их любила.
– Да, мама, я тоже обратила внимание на это. Я не знаю, что происходит, но последнюю неделю у меня часто меняется настроение и даже появляется раздражение, – ответила Аня и растопыренными пальцами зачесала волосы назад.
– И у меня тоже, мне всех жалко, и часто хочется плакать, – сказала Оля и также поправила волосы, которые падали на лицо. – Мы же принимаем блокатор эмоций, как положено, раз в неделю. Раньше такого не было.
– Да, странно, – ответила мама. – Мы все действительно принимаем капли и таблетки, поддерживающие жизнедеятельность тела в здоровом состоянии. Я сама вам их даю. А со здоровьем проблем нет? Ничего не замечали?
– Нет, всё хорошо.
– У меня тоже.
– Ладно, идите к себе, я поговорю с Семёном, пусть он сделает запрос, – проговорила озабоченно мама.
Она созвонилась с помощником и попросила его прийти. Он ответил, что уже в пути.
Опять раздался звонок в дверь. Открыв её, Лина Петровна внимательно посмотрела на уставшего Толика, который переминался с ноги на ногу. Он тяжело вздохнул, протёр рукой вспотевшее лицо и убрал со лба прилипшие тёмные волосы. В его карих глазах застыло ожидание. Хозяйка выглянула на площадку и посмотрела на лестничный проём вверх и вниз.
– Толик, какой ты молодец. Ты помыл весь подъезд?
– Да, с девятого по первый, еще подмёл на крыльце. Правда, бабки у подъезда на меня разорались, что я на них пыль сметаю, а потом предложили клумбу прополоть, в общем, издеваться стали, пока мамка моя не вышла и их матом не покрыла. Сразу притихли, старые ведьмы. Ну что, заплатите?
– Конечно, – ответила Лина Петровна, доброжелательно улыбаясь. – Подожди, сейчас принесу.
Она вынесла ему деньги и, протягивая их парню, сказала:
– Спасибо тебе, Толик. Ты заработал за доброе и полезное дело, а значит, и потратишь их достойно. Нельзя доброе дело менять на злое. Купи маме шоколадку. Представляешь её удивление? Она любит тебя.
– Знаю, только ей от меня одни страдания, – ответил он, взял у Лины Петровны пятьсот рублей и зажал их в руке. – Я сам себе уже противен.
– Ты же можешь бросить пить.
– Не хочу, но шоколадку куплю. Спасибо.
На этаже остановился лифт и вышел Семён Артурович, а Толик, слегка прихрамывая, быстро зашёл в него и уехал.
– Ты уже завела дружбу с соседями? – спросил помощник.
– Да, жалко парня, спивается. Захотелось помочь. Я только сейчас заметила, что он хромает. Оказывается, у него протез, а я его заставила подъезд мыть. Проходи Семён, нам есть о чем поговорить.
Они зашли в квартиру, и мама отправила дочерей в магазин за овощами и фруктами. Лина Петровна пригласила Семёна на кухню и, заварив сбор трав вместо чая, разлила по чашкам. Помощник был крупным, высоким мужчиной, и в его руке чашка казалось крошечной. Он нежно смотрел на Лину Петровну своими почти чёрными глазами и улыбался, отпивая маленькими глотками горячий напиток.
– Хороший сбор, вроде пьешь горячий, а жа́ра не чувствуешь, наоборот – даже какая-то прохлада внутри, – сказал он и машинально провёл рукой по совершенно лысой голове.
– Да, сбор хороший, но разговор о другом, – начала она, присев за стол напротив него. – Семён, девочки сказали, что стали испытывать повышенные эмоции, кстати, и я тоже это заметила за собой.
– Я это понял, когда ты сказала, что тебе жалко соседа. У меня тоже появилась такая же проблема неделю назад. Я всё время за вас переживаю. И сегодня утром я сделал запрос по препарату. Мои опасения подтвердились. Действительно, как я и предположил, состав блокатора эмоций стал давать минимальный эффект.
– Что-то произошло в лаборатории?
– Да. Ты же помнишь Ива?
– Конечно, он руководит лабораторией уже достаточно долго. Это он разработал все препараты на молекулярном уровне и занимается их производством для таких групп, как наша. Его капли могут поддерживать земное тело в здоровом состоянии до трёхсот лет, а блокатор эмоций помогает не отвлекаться на чувства и не совершать ошибок.
– Всё правильно, только месяц назад он решил оставить Землю и передал все свои дела ученику.
– Как жаль. И что?
– Ученик посчитал, что создал более совершенную формулу и поменял состав компонентов, а она оказалась намного слабее. Теперь наши коллеги на Земле столкнулись с такой же проблемой, как и у нас.
– Как же кураторы могли заменить Ива?
– Все ошибаются. Сейчас возвращают его обратно в тело ученика. А всех помощников групп вызывают на срочный совет за дополнительными инструкциями. Так что мне придётся уехать на пару недель.
– Так долго? – с грустью сказала Лина Петровна, глядя на него.
– Ты же знаешь, что лаборатория находится в Гималаях. Путь неблизкий.
– Когда ты уезжаешь?
– Сегодня ночью. Все работы пока рекомендовано приостановить, так что предупреди девочек, чтобы они по максимуму контролировали свои эмоции и пока никого не провоцировали, а то еще бед натворят.
