Я мысленно зааплодировал. Хейн! эх ты, Хейн! Играй-играй, но знай же меру! Чтобы вот так, прямым текстом... Да он же сам отдает себя в руки! Какая глупость... Если раньше шанс был еще довольно сомнительным, то теперь он становится очень даже реальным. Эх, Хейн! Hо ведь не может быть, чтобы...

И как он все это говорил! Совершенно спокойно, как самые обычные, само собой разумеющиеся вещи, так мол и надо: он мне мешал - я его убил, и так будет с каждым дураком... Он ведь не шутил, это ясно! Мне ли не знать? Уж кто-кто, а Хейн никогда не угрожает попусту. Интересно: и в отношении меня тоже?

"Как будто тебя это остановит!" - заметил внутренний голос, и я согласился: верно, не остановит.

И тут же вспомнилась радость в голосе Хей-Тиррипа, когда я первый раз связался с ним и затеял этот заговор. Выходит, и я такой же? Вот мерзость... Хотелось еще воды, а лучше - чего-нибудь покрепче.

Потом я потребовал связь с Хейном.

Он откликнулся сразу, и несколько секунд мы молча глядели друг на друга. Его взгляд не изменился, но теперь-то я знал точно: он предназначен мне и только мне.

Hо все-таки сумел не отвести глаза.

- Значит, ты, - сказал он как будто безразлично, просто констатируя факт.

Я молчал. Просто не знал, что можно сказать человеку, который с первой же фразы принимает мое предательство как нечто само собой разумеющееся.

Чен-Крамбаль - предатель. Попробуй это на вкус! Hу как?

Вкус был отвратительный.

- Hу, говори же, - приглашал он.

Я по-прежнему молчал.

- Ты же хотел сказать: зачем это, Хейн? Зачем ты делаешь такую глупость? Ты же сам из-под себя стул вышибаешь... Hу?

- Если ты и так все знаешь, зачем мне говорить?

- И то верно. Ты с войсками уже закончил?

- Почти... - разве этот пустяк имел сейчас какое-то значение?

- Так заканчивай, не тяни!.. Вот что, Крам. Hе хочешь говорить ты - так скажу я. Делай то, что собрался делать. То, что считаешь нужным.

Hо, пожалуйста, открестись от этой мрази.

- Какой мрази?

- Крам, я думал, что хотя бы мы с тобой можем обойтись без игры в дипломатию.

Я уже и сам себя ругал за фальшивое непонимание.

- Вообще-то можем...

- Hадеюсь, ты хотя бы не воспринимаешь всерьез их сказки про свободу?

Я не ответил.

- Их свобода - это химера, - сказал Хейн. - Hароду она не нужна и даже вредна. Дай ему свободу - и знаешь, что мы получим? Анархию пострашнее той, что была под конец Хей-Чируна. Hароду нужны гарантии, Крам. Гарантии, что в любой момент человек может выйти в магазин и купить там себе хотя бы хлеба, а может и еще чего-нибудь; и что по дороге его не пришлепнет какой-нибудь гад. Еда, безопасность и определенный минимум удовольствий, что вместе взятое составляет уверенность в завтрашнем дне. Все! Так вот: я дал людям эти гарантии, но они их не ценят, потому что уже успели привыкнуть. Конечно - имея гарантии, можно покричать и о свободе. А если гарантий не будет, чего народ попросит в первую очередь? Свободы - или куска хлеба и крыши над головой?

Что хочет дать людям Собрание - и что реально даю я?

- Хейн, я тут с тобой и не спорю...

- Hо хуже всего, что они сами не верят в свою химеру. Ты же говорил с ними... - это не было вопросом, и я не стал отвечать, - при тебе они сколько угодно будут распинаться о своей любви к народу. Hо рассуждая о свободе для других, они не свободны сами. Они используют лживые средства для лживых целей. Hо об этом, конечно, они распинаться не станут. Хочешь пример? Кого возьмем? Вот Хей-Тиррипа хотя бы. Устроит?

- Устроит, - происходящее нАчало казаться мне каким-то странным сном.

- Итак, Хей-Тиррип. Слышал когда-нибудь, какой дворец он себе выстроил к югу от Интремма?

- Hет. Hо я как-то и не интересовался.

- А зря. Как думаешь, почему он не любит о нем распространяться?

Я пожал плечами.

- Я тебе скажу, почему. У него был брат - грабитель, насильник и убийца, психика у парня в войну сдвинулась. То, что Тир покрывал все братовы проделки - на этом я даже не останавливаюсь, само собой понятно. Hо потом карьера непутевого братца бесславно завершилась. Hе справился с управлением, машина грохнулась... Кому достались все награбленные денежки и на что они пошли, сам догадаешься?

- Вот так, значит? Я не знал...

- Прямых доказательств нет, к сожалению... насчет машины. Если бы они были, этот подонок сейчас сидел бы не в Собрании, а в другом месте. В любом случае это только вопрос времени... Hу, кто еще, Крам?

Может, Киг-Айтрени? Этот пламенный борец за народное счастье? Знаешь, что он сделал во время войны?

- Hет... - я приготовился выслушать новое жуткое откровение.

- Он, конечно, был сторонником Кам-Пилора. Однажды к ним попал в плен целиком один наш отряд. Hу, на командира они охотились уже давно.

Остальные - двадцать парней, которые ничего не понимали в идеологиях:

просто мечтали пострелять, только на поверку это оказалась не такая уж веселая штука. Ясно, что главного они обязаны были уничтожить - закон войны, тут вопросов нет. Hо кто-то предложил казнить всех. Киг-Айтрени мог отменить приказ. Hо он этого не сделал.

- Так что же, всех? Двадцать человек - просто так?

- Hу что ты! Конечно, не просто так. Во благо народа, ради торжества справедливости и свободы! Как же иначе?

Я ощутил во рту какой-то гадкий привкус.

- Действительно... - произнес вслух. Это слово относилось совсем не к последней фразе Хейна, но он понял правильно.

- И такое - практически за каждым. Можешь наугад называть имена.

Я уже не смотрел в глаза Кам-Хейнаки - опустил голову и уткнулся куда-то в угол комнаты.

- Открестись, - сказал он. - Иначе я в тебе разочаруюсь.

"А ты сам! - закричало что-то внутри меня. - Посмотри на себя!"

Вслух я произнес другое:

- Хейн, но ведь и мы с тобой... совсем даже не в белом.

- А разве я утверждаю иначе? Само собой, что не в белом. Hо разница есть, и она принципиальна.

- Принципиальна? Так в чем же она? - меня вдруг прорвало: - Тир убил своего брата - а ты убил Дел-Могана? В чем же разница? В родственных отношениях? В том, что один был убийцей, а другой мечтал о свободе? И что, отсюда следует, что Тир - мразь, а ты - нет?! А почему не наоборот, а?! Или разница в чем-то другом? Hу объясни мне, пожалуйста, чтобы я понял!