– Очень приятно, – я не знала, что ещё нужно говорить в таких случаях.

– И да, чуть не забыл, – Привратник ударил себя ладонью по лбу. – Сказать тебе твоё Имя.

– Моё имя? – удивилась я. – У меня есть имя – Лиза.

– Нет, нет. Лиза – твоё имя в Большом мире. Но у тех, кто посвящён в тайны мира Перевёрнутого другие имена – сакральные. Твоё Имя….

Тут у меня в ушах страшно зашумело, будто бы рядом внезапно появился водопад. Названное Имя утонуло в шуме, как тонет в яростный шторм рыбацкая лодка. Сильно закружилась голова. А когда дурнота отступила, то в моё сознание ворвались слова

– …… ты будешь учиться в Школе Рун. Самом престижном учебном заведении для проходящих дистанционное обучение в Перевёрнутом мире.

– Это здесь? – я помотала головой и ткнула указательным пальцем в здание под белыми колоннами.

– Нет, нет, – Привратник Карлеус Деланэ помахал перед моим носом обеими руками. – Это уже Институт. Сюда ты придёшь после обучения в Школе Рун, а пока….

Он опять протянул мне руку, и я вложила в неё свою мокрую от волнения ладонь. «Как странно, – подумала я тогда, – в моих снах даже руки потеют, как наяву. И дышится легко, как наяву. И если опустить сейчас пальцы в ближайшую лужу, можно ощутить холод воды».

Я и Привратник обошли здание под белыми колоннами. Свернули в какой-то переулок. Минут десять петляли и, наконец, вынырнули на небольшую площадь перед чёрным зданием. Вы видели нарзанные источники на Минеральных водах? Я сначала подумала, что мы подошли к такому источнику. Но вместо вывески источник № …. висела золотая табличка, которую я не могла прочитать.

– Эти буквы, вернее – руны, ты ещё не умеешь их толковать, – сказал волшебник.

– А что там написано? – спросила я.

– Название Школы.

Я всматривалась в неизвестные мне буквы, а они, между тем, меняли свои очертания, принимая то форму иероглифов, то латинских букв.

– Надпись меняется! – воскликнула я.

– Конечно, она будет меняться. Ведь здесь учатся ребята, которые говорят на разных языках.

– А на каком языке говорят в этой школе.

– На самом универсальном языке в мире, – ответил Карлеус, – на языке мысли.

– Но ведь каждый думает на своём языке.

– Это только так кажется, – заметил Привратник. – На самом деле язык мысли один. Ты ещё слишком мала, чтобы понять это. Прежде чем ты поймёшь сказанные сегодня слова – пройдут годы. За это время ты многое узнаешь не только о языке мысли, но и об этом городе.

– А что это за город? – я задала Привратнику вопрос, который мучил меня с того самого момента, когда я стала видеть странные сны.

– Лабрин…. Город посвящённых.

***

– Держи круг! Держи огонь!

Я стояла в кольце огня. Пламя то стелилось у самых ног, то выбрасывало огненные языки выше головы. Изнемогая, почти теряя сознание, я держала огненное кольцо.

– Теперь шагай за круг, – голос Карлеуса тонул в рёве пламени.

Я шагнула в огонь. Почувствовала, как пламя слегка обожгло мои руки.

Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то уже стояла у входа в Школу Рун.

– Неплохо, – похвалил Привратник, – Совсем неплохо. Ты заслужила десерт.

– Угощение во сне? – рассмеялась я.

Карлеус зачерпнул из лужи под ногами воду и выплеснул её на мою обожжённую руку.

– Теперь легче?

– Да.

– Было больно? Боль настоящая. Здесь всё настоящее: запахи, вкусы. И боль. Знаешь, отражение меня самого иногда пугает.

– Отражение? – спросила я. – А что это – отражение?

– Сны – это отражение нашего сознания, – пояснил Карлеус. – Пойдём, я тебе кое-что покажу.

Мы остановились перед большим овальным зеркалом. Я увидела себя и высокого красивого мужчину, моего учителя, Карлеуса Деланэ за своей спиной. Себя я узнала не сразу. На меня с потерянным видом смотрела худенькая русоволосая девочка. Слишком непривычным оказалось собственное изображение в зеркале. Призрачным. И ещё меня поразили глаза. Они стали насыщенно изумрудными, ведьмиными глазами.

– Видишь? – спросил Привратник

– Я здесь немного другая.

– Мы все здесь немного другие, – хмыкнул Карлеус. – Здесь мы становимся самими собой….

***

Огонь за моей спиной потух. В который раз я стояла в пыльном коридоре, и на лицо мне падали жирные пауки. Чудовище подкрадывалось сзади. Я слышала его шаги.

Ближе.

Ближе.

Собрав все свои силы, я заставила себя повернуться к нему и посмотреть. Громоздкая, чёрная волосатая туша стояла, покачиваясь и упираясь головой в потолок. Морда его походила на медвежью. Чудовище скалилось, плевалось, таращило круглые красные глазищи.

– Не бойся ничего: ни темноты, ни того, что в ней может скрываться. Главное – не бойся собственного страха. Когда вокруг тьма – научись преодолевать страх. Если не сможешь – ужас поглотит тебя, лишит воли и разума.

Я училась преодолевать страх.

Карлеус переносил меня в старый заброшенный дом. Как будто знал, что больше всего я боюсь пауков. В доме паутина гроздьями свисала со всех потолков. За шиворот падали упитанные насекомые. Я с визгом вытряхивала их из-под платья, дрожа от омерзения. В канделябрах тускло коптили сальные свечи. Непонятно, зачем их туда понатыкали? Они всё равно ничего не освещали. Поэтому я постоянно сбивала каблуки об какой-то хлам. То ли камни, то ли гвозди, то ли доски от гробов.

– Это лабиринт, – сообщил мне по мобильнику Привратник.

– Вижу, что не проспект! Вы здесь что, пауков выращиваете?

Я шла по коридорам. В каждой комнате ждал сюрприз. Изощрённый Карлеус пугал меня со знанием дела. И создавал таких чудовищ, которых не представит даже редкий псих. Но, похоже, он немного переборщил. Слишком страшные, почти карнавальные, чудовища уже не пугали. Я понимала, что голые скелеты без мышц ходить не могли. Первоначальные страхи исчезли, когда мои движения становились медленными, скованными, что казалось – неведомая сила держит руки и ноги. А чудовища уже совсем близко! Они дышат мне в лицо, их густая шерсть щекочет кожу. Уйдите, противные! Мне уроки учить надо.

Хома Брут уже без боязни смотрел в глаза Вию, замечая застарелую катаракту.

– Бедненький… Тебе, наверное, одиноко здесь? Тебе и твоим родичам.

Вий перестал покачиваться и нагнулся ко мне. Я протянула руку и осторожно потрогала его нос. Мокрый, как у собаки. А потом я долго гладила чудовище, и мне на всю жизнь запомнилось ощущение мягкой шерсти под рукой.

– Послушай, девочка, а тебя вообще напугать можно? – разочарованно спрашивал Привратник. – Моя диссертация по детским страхам на грани провала.

– А диссертацию по детским неожиданностям вы не пишите?

***

Лабрин – столица волшебного мира, названного почему-то Перевёрнутым. Невероятный мир. Здесь все ярче: природа, люди, города. Или мои зелёные глаза здесь по-другому видят? Зеленоглазое такси. Здесь словно никогда не было скверны и грязи. И здесь почему-то никогда не бывает ночи. Только один бесконечный день. И солнце светит здесь совсем по-другому.

Город мечты.

– Это не сам Перевёрнутый мир, – сказал Привратник. – Ты видишь только его отражение.

– А где находится настоящий Перевёрнутый мир? – допытывалась я. – И почему мой мир вы называете Большим?

На мои расспросы неизменно отвечал Карлеус обворожительной улыбкой и словами.

– Известна ли тебе поговорка: «Всему своё время»? Придёт срок – узнаешь….

Я росла. Немного в высоту, совсем немного в ширину. В ширину не так, как бы хотелось. Оставалась тощей, как весло. От недоедания. Девяностые лихие годы поставили на мне свой штамп. Я окончила обычную среднюю школу, убогое училище искусств, устроилась на работу в библиотеку.

Шёл 1996 год. Одна эпоха тонула в потоке утекающего времени. Эра красной звезды и красного флага. Другая – его величества доллара, выходила из тени. Два года назад умерла моя мама. И мне казалось, что в изменившемся мире мы с папой лишние люди. Мы не умели извлекать выгоду и прибыль из всего, что могло подвернуться под руку. Мы не знали, как делаются деньги. Мы просто плыли по течению, и нас, то бросало на камни, то топило. Мне только что исполнилось двадцать лет, и я чувствовала себя абсолютно беспомощно. Маленькая глупая девчонка. Никому не интересная и ненужная.