- Я ему оформил пропуск наемного работника с правом проживания в кампусе, – полицейский протянул ламинированную карточку на белом шнурке, – на полгода. Если решите продолжить контракт найма, то придется прийти сюда. Я взял его данные из карточки соцобеспечения, а через полгода их надо будет уточнить.

- Хорошо, – Ран взял шнурок с карточкой и повесил ее на шею омеге, – все. Теперь ты официально живешь в нашем домике. Пошли, покормлю тебя, и пройдемся по магазинам. Надо тебя приодеть.

- Удачи…

Полицейский смотрел вслед альфе и омеге с большим скепсисом. Альфа, похоже, еще не понял, во что вляпался, надо будет напрячь своих парней, чтобы присмотрели за мышонком, может, получится избежать ЧП в кампусе, а то накроется годовая премия. Мало им своих психов. И так, года не проходит, чтобы выпускники не съезжали мозгами от перенапряжения, так еще левого суицидника притащили…

- Какую кухню предпочитаешь? – Ран был рад выйти из полицейского участка. Запах дезинфектантов казенного помещения наводил на него тоску.

- Я буду есть на кухне? – поинтересовался омежка, – меня что, в зал не пустят? У меня же теперь пропуск есть!

Том показал пропуск на шнурочке. Ран рассмеялся и погладил омежку по волосам, как ребенка. Впереди были пиццерия и отделение банка. Ран затащил слабо упирающегося омегу в пиццерию, и пока ждали заказ, по коммуникатору оформил на Тома кредитную карточку и даже перевел на нее немного денег. Так, чтобы на первое время хватило. Пицца была свежая, на пышном корже с большим слоем сыра и колбасками. Том растерялся, когда ее поставили на деревянной дощечке на стол. Она выглядела шикарной, как на рекламе, и пахла просто умопомрачительно… Альфа велел начинать есть, а сам разговаривал с кем-то по коммуникатору. На голограмме переговорника был серьезный такой альфа, чернявый, с бородкой, он говорил на странном гортанном языке и, похоже, был чем-то недоволен. Но Ран беззаботно отмахнулся от чужого недовольства и прервал связь. Со следующим собеседником он разговаривал на общепланетарном. Ран подтверждал, что в воскресенье все будет по плану, и что переживать не о чем. Потом договорились о каких-то медикаментах и вежливо распрощались. Том только сейчас понял, что съел почти всю пиццу сам!! На дощечке оставался только один кусочек. Вот беда!! Омега сжался на стуле и стал прикидывать, на него просто наорут или еще тумаков отвесят? Но пицца была такая вкусная! Как перышко, только сырное такое перышко с колбасками… но такая нежная, что прямо сама в рот залезла…

- Что случилось? – Ран напряженно стал осматривать ребенка на стуле напротив, – тебе плохо? Слишком жирно? Ой, может ты давно не ел и тебя надо было накормить чем-то диетическим? Живот болит? Том, не молчи, ты меня пугаешь…

- Я все съел… – повинился омежка, – прости, я не заметил, как схарчил и твои куски…

- Съел, – поправил Ран и улыбнулся, – и на здоровье. Этот кусок осилишь? Тебе взять сок или чай?

- Ты не сердишься? – у Тома удивленно поднялись бровки, – разве ты не хотел есть?

- Не переживай, я поем позже, после того, как мы купим все необходимое.

Альфа заказал сок и придвинул последний кусок поближе к Тому. Того не пришлось уговаривать и последний кусочек просто растаял во рту… Сок тоже был вкуснючим, апельсиновым с плавающей мякотью, и сладким, и кислым, и таким терпким, что выпить его и не зажмуриться не получилось…

- Вкуснятина, спасибо за зачетный хавчик!

- Том! – одернул голосом альфа, ну совсем, как училка в школе, – Том, я смотрел твое личное дело, у тебя среднее образование и балл высокий. Что для седьмого уровня приравнивается к диплому с отличием, так зачем ты так говоришь? Как босяк с помойки?

- А я и есть «босяк с помойки», – надулся омега, – а говорю так, чтобы не выделяться, потому что умных никто не любит…

- Том, – Ран тяжело вздохнул, – теперь твоя жизнь изменилась. Теперь ты живешь среди людей, которые очень любят умных и воспитанных. Поэтому я тебя прошу, веди себя, как умный человек, и разговаривай правильно.

- Ладно, – Том легко согласился и подумал, что это будет несложно, наверное…

- Пошли, надо купить тебе одежду и обувь, кровать, и еще постельное белье, пару комплектов, что еще? Вместо халата лучше взять спортивный костюм, в доме нет приватности. Пижаму, или ты спишь в ночной рубашке?

- Э-э, – растерялся Том, – скорее, в пижаме. В одной рубашке спят только те, кто писается ночью. А я себя контролирую…

- Ночная рубашка, это не просто рубашка, – Ран развеселился и попытался показать жестами, – это такая длинная, с рюшиками и бантиками, у меня два брата-омеги в таких спали, и они точно не… м-м… «писались».

Ран не выдержал и рассмеялся, Том на него скептично посмотрел, но остался при своем мнении. Но альфа махнул рукой на маленького скептика и потащил омежку вначале в банк, чтобы забрать его новенькую кредитную карточку, а потом по магазинам и магазинчикам. На удивление, но одежду таких маленьких размеров, как у Тома, было найти достаточно тяжело. Он как-то не задумывался о том, что маленький и худенький. Это, наоборот, всегда было достоинством. Легкий, худенький, места много не занимал, а в случае опасности мог забраться в любую щель. Их даже пытались отправить в детский отдел одежды. Том даже обиделся, но альфа проявил настойчивость, и с трудом, но все же, вскоре нашел вещи нужного размера и в одном магазине, и в другом. Только вот померить Том категорически отказывался. Он помнил комедийное шоу «За зеркалом», когда умники установили в раздевалке камеры с обратной стороны зеркал, а потом слили в сеть, как люди нелепо себя ведут в раздевалках. Ран, убедившись, что уговорить Тома примерить брюки не получится ни за какие коврижки, смирился и полагался полностью на свой глазомер. И потом, не страшно, если вещи будут немного великоваты, при хорошем питании Том вскоре обязательно округлится и, быть может, даже подрастет. Сейчас он действительно не выглядел на свой возраст. Потом они купили кровать с доставкой и несколько комплектов постельного белья. Очень красивого, в цветочек, полотенца и подушку, и мягонькое одеялко. Том не сразу смог выпустить его из рук, оно было такое нежное, что даже не верилось, что под ним не будет холодно спать. А Ран сказал, что по утрам бывает прохладно… А потом были полотенца, пижама, ну точно, детская, желтая, с утятами. Том бы обиделся на расцветочку, но пижамка была шелковистая на ощупь и пахла конфетами. А потом опять Ран покупал вещи. Слишком много вещей. Вот скажите на милость, зачем ему пять брюк? А рубашек десяток, а еще кофты, джемпера и всякие разные толстовки… И при этом не смотрел на ценники, просто брал, прикладывал к спине, проверяя, чтобы размер не был слишком большим, и говорил «берем». Том вначале пытался взывать к голосу разума, но потом сдался… ну, хочется человеку выкинуть целое состояние на шмотье, ну так и на здоровье. А потом Том увидел в витрине большого плюшевого зайца с мягкими обвислыми ушами.

- У меня был такой когда-то, – Том прикоснулся пальцами к стеклу, – нам время от времени привозили игрушки новые или чьи-то, так бывает, когда в богатых кварталах собирают старые игрушки, ну, типа благотворительности одних детей «несчастным сироткам». – Том передернул плечами, – мерзкое словечко «сиротка». Нам на Рождество как-то раздали такие мягкие игрушки. Мне достался заяц. У него на спине была молния и потайной кармашек. Я не сразу обнаружил его. Там была записка «Для сиротки», за ней лежали конфеты. Я подумал: ух, ты! А они были ненастоящими. Просто конфетные фантики, завернутые в другие конфетные фантики. – Том обнял себя за плечи и нахохлился, – я был маленький, только научился читать. Это было почему-то очень больно. Я так радовался зайцу, а когда получил горсть фантиков вместо конфет – долго плакал. Почему люди такие злые? Я до сих пор не могу понять, зачем тот человек так сделал?

- Я не думаю что тот ребенок хотел тебя обидеть… – Ран осторожно прикоснулся к плечу омежки, – возможно, он просто хотел передать тебе «игрушечные конфеты», ну, вроде как, заяц игрушечный и конфеты такие же… Хочешь, я куплю тебе этого зайца? И настоящих конфет?