« Здравствуй, Том. Если ты читаешь эту записку, то я, скорее всего, мертва, и не успела сказать тебе все, что хотела… Этот кипарисовый крестик я купила с мыслями о тебе и прошу принять его в подарок. Я не пытаюсь передать тебе свой КРЕСТ, просто хочу, чтобы у тебя осталось хоть что-то на память обо мне. Я хотела бы рассказать тебе о Боге, жаль, что не успела. Я буду молиться о тебе в надежде, что ты обретешь в этой жизни любовь и покой. Береги себя, малыш, и будь счастлив. Да пребудет с тобой Господь.»

Том заставил себя выдохнуть и дышать, как положено. Он на мгновение забыл, как надо дышать. Казалось, сестра Мари рядом. Стоит за плечом, и стоит повернуть голову, чтобы увидеть ее мягкую улыбку. С наружной стороны дверь кто-то дернул, потом Том услышал, как Энди громко позвал его, а потом замолотил кулаком, чтобы омега открыл. Том поднялся и, спрятав крестик с запиской под матрас, отодвинул гладильную доску от двери.

- Нет, ну ты видел? – друг влетел злющий, как кобра, – Рафик нас всех развернул с полдороги! Я вначале не понял, а здесь такой свинарник! Мы сюда не приезжали, пока вы с Раном катались там. А как зашел, так прямо на задницу упал! Ты видел, этот Майонез сожрал все, что красавчику Таэлю навезли, и как в него все это влезло? А чего ты еще не вымылся? Ой, там в ванной у Рана не просто грязь, а настоящая рыгаловка! И вот скажи, как такой ученый чел может быть таким засранцем? Ну, теперь понятно, чего он холостой! Кто с таким свинтусом уживется? Там Рафик сейчас рвет и мечет, даже все альфы хвосты поджали и разбежались. Полиция попыталась сунуться, а потом искала пятый угол. А еще, Рафик из посольства вызвал серьезных дядек. Рафик этого Майонеза за грязь в ванной комнате Рана выпотрошит и солью натрет!

Том под всю эту пулеметную очередь болтовни перетряс вещи, и удостоверившись, что подарков больше нет, сунул все в машинку. Потом, снова подперев дверь, скинул с себя одежду, заложил в машинку все оставшиеся вещи и, положив рядом жесткое полотенце, забрался в душевую. Сначала вода, стекавшая с него, была серой, волосы свисали унылыми сосульками, отказываясь мылиться, но Том не торопился, и вскоре вода стала чистой с приятным запахом кокосового геля для душа. Энди достал со стеллажа коробку с алым бантом и развесил одежду на плечики, чтобы она «подышала», попутно рассказывая о занятиях в училище. Том прислушивался и сам себе удивлялся. Они были в отъезде всего несколько дней, а казалось, что прошла целая жизнь и сейчас надо вернуться на несколько шагов назад. Так странно, где-то там столько боли и смертей, а здесь самая большая проблема – это приближение проверочных тестов и беременность преподавателя. Том, распаренный и разнеженный, выбрался из душевой кабинки и попал в лапки Энди. Друг торопил, надо было перекусить перед ночным развлечением. Пока Энди сушил феном волосы другу, пытаясь уложить их как в модной парикмахерской, Том быстро надел повседневную одежку и с удовольствием похлопал себя по ногам. Никакой пыли! После пяти дней серости и скрипа песка на зубах такая чистота казалась настоящим счастьем. Энди зашипел в спину и стукнул пару раз расческой по голове, чтобы Том не крутился и дал спокойно уложить волосы, которые, похоже, стали несколько гуще, чем были в самом начале. Хотя, скорее всего, просто волосы перестали быть такими легкими, как тополиный пух, и наливались силой и упругостью. Стоило открыть дверь, как рядом оказался Намир. Он раздвинул людей, толпящихся в гостиной, и провел омежек на улицу. Том с удивлением увидел в доме сотрудников администрации кампуса и очень злого Рафика, который эмоционально крутил руками у них перед носом, что-то доказывая. Намир, не задерживаясь, аккуратно выставил омежек из переполненного дома. Перед входом стояла машина клининговой компании, люди в форме стояли возле нее и ожидали разрешения зайти внутрь. Намир хотел отвезти омежек в кондитерскую, но Том уперся. У него сейчас сладкие запахи ассоциировались совсем с другим и хотелось чего-нибудь острого и пряного. Намир без возражений отвел приятелей в мексиканское кафе, где с удовольствием накормил их острым и пряным, и все это под задорную музыку с шикарным гитарным соло. Том в очередной раз удивился, что пропустил такое классное местечко с очень вкусной едой, и разузнал все по поводу доставки на дом. Когда они вернулись, в доме не было посторонних, ну, не считая службы клининга. Том переложил в барабан сушилки свои вещи и поднялся в комнату Рана, чтобы забрать в стирку его вещи. Альфа сидел в кресле, перед ним на столе лежала котомка сестры Мари, а рядом стояла урна с ее прахом.

- Даже не знаю, что делать… Оставить я не мог, ведь там никто ее не знал. Она была бы просто еще одним именем на стеле, но и везти ее прах на Сабах тоже будет неправильно.

Том подошел и положил ладонь на плечо альфы, тот накрыл сверху тонкие пальцы. Они молчали, глядя на урну и вспоминая каждый свое. Том помнил, как сестра Мари учила его плавать, как соленые барашки набегающих волн брызгали ей на лицо, а она смеялась и придерживала его одной рукой за живот, подбадривая: «Ты уже сам плывешь, молодец, давай, давай, не сдавайся у тебя все прекрасно получается».

- Надо отвезти ее вещи и прах в тот монастырь на побережье, ну, там, где мы встретились, – Том второй рукой погладил альфу. – Она рассказывала, что родилась в тех краях. Или высыпать ее прах на том пляже, где она купалась, когда была маленькой.

- Отвезу в монастырь урну с прахом и ее вещи, – Ран вздохнул, – так будет правильно…

- Возьми меня с собой, – попросил омежка, – я очень хочу посмотреть на тот монастырь, и на океан заодно…

- Хорошо.

- Господин! – в комнату ворвался Рафик, – ванная комната уже отмыта. О Аллах, сколько было грязи! Как хорошо, что тот человек больше не будет жить по соседству.

- Том, я договорился, и теперь комнату по соседству займешь ты. Это нехорошо, что ты живешь в кладовке. Омега должен жить в комфорте…

Том промолчал, что раньше жил в каморке намного худшей, чем эта прекрасная и удобная комната под лестницей. Но зачем спорить, когда альфа хочет сделать очередной дорогой подарок? Опять получится, как с золотым браслетиком. Главное, не расслабляться и не привыкать к роскоши и комфорту. Пройдет пара лет, они разбегутся в разные стороны, и опять придется рассчитывать только на себя…

- Намир тебя накормил? – Ран открыл сейф в комнате и спрятал туда урну с прахом, – тогда я мыться, а ты переодевайся, и поедем. Рафик пока подготовит комнату, чтобы ты мог туда перебраться.

- Отправляйтесь отдохнуть, господин, – поклонился Рафик и, улыбаясь, с довольным видом потер руки, – я подготовлю комнату для Тома-биби в лучшем виде! Можете на меня положиться!

- Но вещи в стирку я все же заберу! – Том решительно подхватил с пола сумку Рана, – и тебе тоже надо поесть перед танцульками. Что заказать, мясо с овощами или пиццу?

- Закажи и то, и другое, – Ран как хищник, с хрустом потянулся все телом, – мне кажется, ты и сам не откажешься от кусочка пиццы…

Том хмыкнул и выскочил из комнаты, утаскивая сумку, как трофей. Ран отправился мыться с дороги, а Рафик довольно улыбался своим мыслям. О, Аллах, и откуда Айдан-хатун знал, что именно так все и будет?

*

Ночной клуб был таким же громадным и шумным, как и тот, в котором отмечали мальчишник Аэрин с Робертом. Чуть меньшая очередь у входа, но, скорее всего, потому, что день был будний и большинство людей среди недели берегли силы на работу. Но у входа были все те же мордовороты-охранники, внутри ди-джей все так же наяривал на своей аппаратуре, все также бесновались в зале люди. Вначале все собрались в ВИП-зоне, а потом стали группками спускаться вниз, чтобы присоединиться к коллективному безумию. Ран затащил омегу в самую середину танцпола. Туда, где как одержимые подергивались в темноте люди, подвывая в такт музыке, которая глушила всех сверху децибелами.

- Кричи! – Ран прижался губами к уху Тома, чтобы тот хоть что-то услышал, – кричи! Тебя здесь никто не услышит!