- Я хотел бы тебя для начала расспросить, а потом попросить, – Альби посмотрел на усталого слугу-друга, – это важно. Но давай все же по порядку. Нашли второго заговорщика? И что он сказал? Маджид разговаривал с сыном-визирем? И чем все закончилось?

- Второго негодяя нашли, – Заки устало вздохнул и поставил поднос перед омегой, – садись и ешь, а я буду рассказывать. Так вот, его нашли среди работников соколятника. Он сменил жилетку и надеялся, что мы туда не дойдем, но его выдали сами слуги. Но мы все равно не успели с ним поговорить. Когда он понял, что его разоблачили и ждут прихода альф, он перерезал себе горло, и к тому времени, как туда добежали альфы, он уже не дышал. Так что живых свидетелей, что могли бы показать на заказчика преступления, у альф не осталось. К сыну эмир ходил. Визирь все же умный человек, его, скорее всего, уже успели предупредить о случившимся, и хотя альфы уверяли, что никого не выпускали в город, но слухи все равно просочились за стены дворца.

К тому времени, как эмир дошел до дома визиря, тот уже дожидался его во дворе. Упал на колени и повинился, что уволил пару человек и те ушли из его дома уже достаточно давно, когда только первые переселенцы из ад Сам стали приезжать в эмират. Что с ними стало, он не знал, поскольку был занят делами эмирата. Так что, по его словам, те люди сами решили отомстить семье эмира, а он тут совершено ни при чем. У отца нет причин не доверять сыну, тем более, что он никогда не был замешан ни в чем предосудительном.

- И что? – Альби отодвинул тарелку с перетертым супом, – получается, что виноватых нет, и все это было местью бедуинов? – Заки молча пожал плечами и сел напротив, – не хочу суп, сам ешь, ведь тоже голодный. И как там, на кухне?

- Все очень деловые, бегают, называют друг друга по именам, все разговоры только об организованных в новом эмирате сменах. – Заки взял ложку и придвинул к себе тарелку, – там ведь и альфы есть, которые смотрят за порядком, и женщины, которые с мужьями приехали. Они кашеварили там, пока все мужчины работали. И, кроме этого, кухня старается сделать вкусный ужин сегодня на праздник и заодно угостить всех биби и остальных работников. Одним словом, все показывают свое рвение и заботу о будущем эмирата. Вот прямо от каждого поварешки зависит, как скоро переедут в новый эмират.

- Пусть так, – Альби пожал плечами, – а что шефы?

- Один уехал в новый эмират, чтобы лично проконтролировать, что и как, а второй бегает, как будто ему перца под хвост насыпали.

- Заки, – Альби замялся и неуверенно посмотрел на бету, – ты говорил, что всегда поддержишь меня, – Альби увидел, как Заки кивнул головой, и отложил ложку, – у тебя есть доверенные люди на кухне? Такие, чтобы сделали, что надо, и держали язык за зубами?

- Трое, – Заки пододвинул тарелку и опять принялся за суп, – они готовят для гарема, поэтому я могу спокойно брать еду для тебя. Они присмотрят, чтобы к их кастрюлькам никто даже не подходил. Шефы их знают, как моих людей, и с ними даже не спорят и не лезут. Они жизнью отвечают за свою работу, и если сомневаются в чем-либо, то предупреждают меня. У нас с ними свои секретные знаки есть. Не переживай, если ты решил отравить кого-либо, то они все сделают наилучшим образом. Хочешь, Маджида отравят, и Тигран станет эмиром? И при этом сделают все аккуратненько, на них никто и не подумает.

- Нет! – Альби даже за сердце схватился от испуга, – не хочу! Нет, нет, нет. Для начала, он мне отец. А я всегда мечтал иметь отца. Папу я хоть немного помню, а вот отец для меня был вроде мечты. Большой и сильный. Придет и обнимет, и разгонит всех злодеев. И это не как муж, а совсем другое! Ты не понимаешь! Потерять отца, когда только нашел его, это будет ужасно! Пусть он живет долго и счастливо. Да и Тиграну эмирская чалма сейчас нафиг не сдалась. Это слишком много дел и хлопот. И никакого отпуска! А я хочу на Землю слетать! Мне Энди письмо прислал, а я его до сих пор не прочел. Вначале надо подготовить все к вечеру, а потом уже можно будет и отвлечься. А если, вернее, когда Тигран станет эмиром, то так будет всегда! Ни минуты отдыха, а я так не хочу. Так что, пусть Маджид эмирствует, и чем дольше, тем лучше!

- Ладно, ладно, – Заки от улыбки едва не треснул, – но тогда, что ты такого хочешь, что боишься даже мне сказать?

- М-м, у тебя ведь есть специальные настойки, – Альби перешел на шепот, – ну такие, совсем специальные. Вроде «сладости для султана», но другие. Такие, вроде сыворотки правды? Так, чтобы все вдруг правду начали говорить?

- Есть «развяжи язык», после него человек не сможет заткнуться и будет говорить все, что в голове держит. Абсолютно без тормозов. А еще, есть «приятный вечер», тогда человек становится вдруг счастливым и такая эйфория начинается, что прямо хочется всем что-то приятное сказать. Но только в сочетании с «развяжи язык» человек будет говорить правду и при этом радоваться, что душу облегчил. Так что, человек сам все секреты вывернет и еще порадуется, что наконец рассказал. По одиночке они тоже хорошо действуют. Я на прошлой вечеринке подлил всем немного «приятного вечера» и смотри, как все душевно посидели, разошлись счастливыми. А «развяжи язык» отдельно не позволит соврать в ответ на заданный вопрос, но в случае, если не спросят, то сам не скажет. Если ты хочешь, чтобы омеги сами рассказали, что да как, то надо смешать две настойки в правильной пропорции, и будет весело! Ты для этого позвал Маджида, чтобы он тоже посмеялся, когда его омеги вдруг начнут говорить правду? Они давно живут вместе, у каждого не одно ведро помоев на душе собралось. Ты уверен, что эмир будет счастлив все это услышать? Иногда счастье в неведении. И потом, я думаю, альфам лучше «развяжи язык» не пить, уж Маджиду так точно. Он может и обидеться, если его «выпотрошат» перед всеми.

- Нет, нет, нет, – Альби закивал головой, – пусть тайны Маджида останутся с ним. Я не чувствую от него угрозы, так что пусть помалкивает, как и к кому из своих омег он относится на самом деле. А вот остальные пусть исповедуются. Как говорит селафь: хищный тигр перед тобой лучше волка-предателя за спиной. Достаем всех гадюк из-за углов и пусть при эмире шипят. Он им головешки пооткручивает, заодно и Мурата проверим. То, что он здесь гость, еще не значит, что камня за пазухой не держит. Может, он все же злится за гибель мужа? И Зинат его подозрительный. Ведь мог же замуж выйти, как другие, с чего бы вдруг решил остаться, как битый кувшин у погасшего очага? А Фатим, почему-то его все боятся, а вот Айдан ему поверил… странно как-то.

- Я тебя услышал, – Заки кивнул головой, – все сделаю. Я тебя предупрежу, чего есть или пить не следует. Все будет хорошо. Ты сам увидишь, когда настойки подействуют. Прямо сам теперь в предвкушении, что получится. Ешь, давай, поужинать толком у тебя не получится, я тебе позже принесу еды, если аппетит останется после всего, что услышишь.

Альби быстренько и без капризов смел всю еду с подноса и начал снимать украшения. Если отдыхать, то хотя бы без тяжести. Все равно, платье надо будет на вечеринку надеть другое, а значит, и все, что поверх платья, тоже надо снять. Заки помог переодеться в домашнее платье, на всякий случай, вдруг придется выйти из комнаты, чтобы не бегать в ночной рубашке днем. Альби подхватил письмо Энди и забрался на кровать, от нетерпения даже руки подрагивали. Разорвать конверт руками не получилось и Заки вскрыл его своим ножом, после этого укрыл мерзлячку пледом и, довольно улыбаясь, вышел из спальни, унося поднос. Ради скользнул ему на смену, и увидев, что омега читает письмо, вытащил из-под кровати корзинку с лоскутами. В конверте было пухлое письмо, почерк Энди значительно улучшился, если сравнивать его с ученическими конспектами, хотя не сравнить с красивыми завитушками Ясмина или даже с «летящим» почерком Бельчонка. Альби в первый момент даже растерялся, когда увидел непривычные буквы. Оказывается, за время, что провел на Сабахе, он уже привык к местному письму. Завитушки арабской вязи и чтение справа налево в первое время сбило Альби с толку, но общий язык быстро щелкнул в голове, и все встало на свои места. Кроме письма, в конверте была пачка фотографий, и Альби порадовался, что вскрыл его без посторонних. На первом снимке Энди лежал в плавках на шезлонге возле крутого бассейна и поднимал вверх бокал с коктейлем. Объяснить другим, почему посторонний человек прислал ему неприличные по меркам этого мира картинки с обнаженным телом, было бы крайне затруднительно. В письме Энди сообщал, что у него «все зашибись», он поменял работу и теперь работает на телеканале, принадлежащем Максимильяну. Кроме этого, он продал ту квартиру, что получил в качестве калыма за друга. Энди со смехом рассказывал, как он лоханулся, когда впервые пригласил в новую квартиру гостей. Оказывается, когда покупаешь квартиру другой знаменитости, то ты должен сделать там ремонт и сменить не только мебель, но и стиль квартиры, а это весьма накладно. Пришлось сделать вид, что был фанатом предыдущего владельца и не смог так просто расстаться с вещами, которые раньше принадлежали кумиру. И чтобы не ввязываться в непомерные траты, оказалось проще продать ту квартиру и купить небольшой (по меркам ЗВЕЗДЫ) домик с бассейном и новым стильным ремонтом. Энди прилагал фото нового интерьера и Альби с интересом рассматривал «леопардовые» диваны и громадные хрустальные люстры, бассейн во дворе и гараж с двумя машинами. У Энди было две машины: одна для поездок на работу, поскольку дом был далеко от телестудии, а вторая для тусовки. И ее водил исключительно шофер, которого надо было вызывать заранее. Машина «на каждый день» была, по сути, омегомобилем, но с имитацией руля и прочего, нужного «настоящим водителям». Энди просто садился за руль и включал программу, которая везла куда надо, но при этом Энди выглядел, как самостоятельный омега, который может справиться с любой техникой. Для его имиджа это было крайне важно. Энди стал «лицом студии», а к этому прилагался личный помощник, который постоянно зудел поблизости и напоминал, чтобы он не забыл чего-нибудь важного. У Энди был очень насыщенный график на каждый день. Это и получасовое выступление в утреннем шоу, и раз в неделю собственное вечернее ток-шоу. А кроме этого, он до сих пор снимался в том молодежном сериале, который начался, еще когда Том был на Земле. Только теперь его персонажа сделали там из героя второго плана одним из главных. У него были съемки шесть дней в неделю, а в седьмой день он работал с репетиторами и учителями, а еще спа-процедуры, которые тоже выматывали почище тренировки. А вот в личной жизни у него была тишина. Нет, у него случилось два коротких романа, которые закончились раньше, чем все «началось по-взрослому». Были красивые ухаживания: «ведь я, блин, порядочный и так просто ко мне не подкатишь. Я ведь не простая давалка, как большинство здесь», но дальше поцелуев все не пошло. По поводу первого «хахаля» его предупредил личный помощник, потому что тот был «актером второго плана и скоро выйдет в тираж, вот он и решил вцепиться в хвост чужой популярности, чтобы пролезть на тусовки, куда его уже не приглашали». А второй альфа был «вроде не из наших», но стоило появиться с ним «в обществе», как ему сразу позвонил Максимильян и предупредил, что альфа с ним «на спор, что сможет завалить недавашку», и что тот альфа на самом деле совершенно несамостоятельный человек. Живет на проценты от капитала и полностью зависит от воли родителей, так что в случае чего не будет портить с ними отношения, чтобы не потерять единственный источник дохода. Поэтому Энди «очень тактично стряхнул с хвоста первого прилипалу. Иди знай, что будет дальше в родной тусовке»… А вот со вторым порвал отношения весьма показательно на благотворительной вечеринке «в обществе, куда меня приглашают, зная, что я порядочный». Так что, имидж «недавашки» удалось сохранить и в итоге у него, как ни странно, появились новые покровители в лице пожилых омег «из бомонда». И теперь его дальнейшей судьбой озадачились менеджеры телеканала. У них «оказывается, телеканал, ориентированный на семейные ценности, а он одинокий омега, и это непорядок!» и теперь ему ищут жениха, который устроит менеджеров своей кандидатурой. Альфа должен иметь безупречную репутацию «и хорошо смотреться рядом с Энди». Так что, Энди ожидал договорной брак и, «чтобы подсластить пилюлю, новым супругам дадут вести совместную передачу в воскресный вечер. Что, между прочим, не хухры-мухры!». Менеджеры теперь, помимо поиска кандидата в мужья, пишут и утверждают у Максимильяна сценарий «неожиданного, но прилюдного знакомства и элегантных ухаживаний» на радость папарацци и гламурным журналам. И, конечно, свадьбу оплатит телеканал, а кроме этого, Энди выбил из Максимильяна «доплату на обустройство семейного гнездышка». Альби прочитал письмо и внимательно рассмотрел улыбчивого Энди, который задорно позировал на каждом снимке… все бы хорошо, если бы не случайно промелькнувшая фраза, что «местная жизнь – все та же общага. Та же зависть и подхалимаж сильным, и вроде тряпки крутые, но оценивают по ним, так же, как и на седьмом. И вся разница, что «темную» устраивают не кулаками, а словами, но от них порой бывает больнее, чем просто бы побили». Синяков Энди давно перестал бояться, но вот боль от сказанного вскользь слова могла жечь внутри, как ожог. Альби вздохнул и задумался, чем бы помочь другу? Но чем поможешь, когда так далеко?