- Ладно… – Альби тяжело вздохнул, – подумаем об этом позже… а почему ты говоришь, что в городе давно не видели омег? Они разве не выходят в город? В городе Саида омеги его гарема и из гарема Мансура спокойно передвигаются по городу…

- Наложники могут выйти из гарема только с разрешения супруга или самого повелителя, – Заки потянул Альби за локоть, чтобы тот встал, – пошли. Не настолько ты испачкался за ночь, чтобы тебя намывать. Это, скорее, дело статуса. Все видели, что господин вышел из спальни, где ты провел ночь. Пусть завидуют. Я сказал слугам Махира и Хануна, чтобы они их собирали для выхода в мечеть. Я это сказал как бы от твоего имени… – Заки настороженно посмотрел на безмятежного омегу, – чем больше омег сегодня выйдет из дворца, тем лучше. Омеги Маджида должны попросить у тебя разрешения, чтобы присоединиться к тебе. Ты можешь согласиться или отказать, сославшись на то, что не спрашивал разрешения у Маджида на подобное. Не думаю, что Маджид будет против, но при встрече уточни, чтобы он прилюдно подтвердил твои полномочия в гареме.

- Но ведь они как бы не «мои», а Маджида, – удивился Альби.

- Это вопрос статуса, – Заки улыбнулся, – ты попал в вилку законов. Как бы считается, что если есть наследник, то есть и супруг повелителя. Сейчас по статусу ты – единственный супруг, как было бы, если у эмира был супруг, а у наследника уже есть свой гарем. И тогда супруг руководит обоими гаремами. Они – и их предел, это лабиринт и питомник. Чтобы они могли навещать своих детей. В тот же внутренний двор они не могут выйти, только смотреть в окошко. Они там, кстати сказать, были, когда вы приехали. И все слышали и видели.

- Сколько у меня есть времени до выхода? – Альби смотрел, как Заки решительно собирал в складки балахончик, чтобы помочь одеться. – Я успею позавтракать?

- Успеешь, – Заки просунул голову Альби в ворот одеяния и помог продеть влажные руки в рукава, – даже не сомневайся. Ради должен принести кашу, которую приготовит наш человек. Не забывай, о чем я тебя просил…

- Я помню, – отмахнулся Альби, – не переживай, я легко переношу голод, я к нему привычен.

- … – Заки замер с открытым ртом на полуфразе, а потом вздохнул, – все время забываю о твоем детстве… ты по ощущениям настолько свой, что каждый раз пытаешься вспомнить, в каком именно питомнике ты вырос.

- Я вырос в питомнике Рана, – рассмеялся омега, – поверь, до него я и не рос-то…

Альби почти дошел до своих комнат, когда ему навстречу вышел Фатим. Он был в подчеркнуто простом платье, и без драгоценностей, а его безвозрастное лицо озаряла безмятежная улыбка.

- Салам, Альби, я пришел попросить у тебя разрешения пойти в мечеть на праздничную службу.

- Прекрасно, – Альби довольно улыбнулся, – ой, и тебе доброго дня и мира, Фатим! Я сейчас переоденусь, позавтракаю и пойдем. Надеюсь, мои сони уже одеваются.

Над головой прогрохотал звук опускающегося шаттла. Альби даже потерял мысль, пока пытался определить, куда именно опустился корабль.

- Интересно, это родители приехали?

- Вряд ли, – Заки поморщился, – у них в эмирате скоро выставка мод и ювелирная нервотрепка. У Ясмина-эфенди в такие дни подол дымится от того, как много ему приходится ходить и успевать сделать. Это, скорее, уважаемый селафь – Айдан-эфенди пожаловал.

- Айдан? – насторожился Фатим, – уж не тот ли это омега-миротворец, что одним своим появлением останавливает войны? Я слышал, как он остановил войну между эмирами под стенами ад Шур, где правит могучий альфа Джабаль?

- Да, это именно тот самый омега-миротворец, Айдан ай Асад ад Дин, – склонился в поклоне Заки, – он селафь Тиграна, которого выделяет своей любовью из остальных правнуков.

- Я буду рад познакомиться с таким выдающимся человеком, – мечтательно улыбнулся Фатим, – ладно, не буду вас беспокоить, и подожду, когда вы соберетесь в дорогу, чтобы присоединиться.

Альби уверил, что не отправится на улицу, не предупредив Фатима, и зашел в свою гостиную. Там сидели собранный Махир и сонный Ханун, они уже завтракали, и там же стоял Ради с подносом, который он поставил перед Альби. Тот предупредил, что они отправляются в мечеть сразу после завтрака, и чтобы они поторопились. Завтрак прошел стремительно. Заки приготовил в комнате зайки платье и драгоценности, и стоило Альби зайти, как в него вцепились Заки и Ради. Пока Заки воевал с пуговичками одежды и застежками драгоценностей, Ради расчесывал влажные волосы и закручивал в узел, чтобы увязать все платком. А в это время Альби рассматривал свои руки, которые Заки спрятал под кольцами и браслетами, и с горечью вспоминал, как мыл посуду в баре. Как в самом начале у него слезли ногти от едкой химии, когда он по незнанию мыл посуду без перчаток, и как потом они мучительно отрастали. Ногти вначале отрастали молочно-белые, толстые, пористые, и только позже, когда он уже жил в доме Рана в студенческом городке, ногти стали, как и положено, полупрозрачные и тонкие, как сейчас. Раньше он на деньги с одного кольца смог бы прожить несколько лет, а теперь пальцы в кулак сжать не получится из-за массивных перстней, а Заки бурчит, что колец маловато и надо заказать еще. Как будто это такая мелочь, как жареные пирожки с горохом из забегаловки возле общаги…

- Хочу пирожок с горохом, – надул губы Альби, – так, чтобы горох был желтый, разваренный как нут, а пирожок не из печи, а жареный на масле в сковородке. Очень вредный, но вкусный…

Заки хмыкнул и задумался, что-то прикидывая в голове, а потом сказал, что все сделает, главное только не оплошать в мечети. Он сразу стал инструктировать, что именно можно, а что нельзя. Одно дело, когда он был в ней вместе с Ясмином-эфенди, в эмирате, где все уже привыкли к такому, и совсем другое дело, когда он будет единственный иноверец на службе. Альби кивал головой и пытался все запомнить. Стоило дождаться, когда его закутают в абая и шейлу, как Заки стал сразу торопить на выход. Выйдя во двор, он увидел Фатима в черном, готового к выходу. Под противоположной стеной прогуливались как в парке остальные наложники из гарема Маджида. Альби оглянулся и, заметив собранного Махира, показал жестом, что они отправляются. Фатим, оказавшись рядом, прошептал:

- Они ждут, что ты их пригласишь с собой…

- Если им что-либо надо, то пусть откроют рот и попросят, – Альби поправил браслеты на руках, – я не обязан угадывать их пожелания. Мне есть, о ком думать и за кем присматривать… – Альби увидел бегущего по двору наложника, – Ханун! Ленивая задница, тебя предупреждали, что мы после завтрака уходим, почему ты собирался дольше меня? В этот раз Заки накажет твоего слугу за то, что он не поторопил тебя, в следующий раз я накажу тебя. Может, так ты станешь расторопней. Пошли!

Альби закрыл лицо краем шейлы и первый вышел из ворот гарема. Следом за ним шел Фатим, а уже потом и молодые омеги. Слуги шли по бокам, как охрана, но они даже не дошли до внутреннего двора, как им весьма недвусмысленно заступил дорогу мощный альфа. Альби сложил руки под грудью так, чтобы брачный браслет оказался на виду, и уверенно произнес:

- Я, Альби ай Тигран ад Сафи, и я с наложниками отправляюсь в мечеть присоединиться к праздничной службе, пожалуйста, обеспечьте нам надлежащую охрану и сопровождение.

- Вам стоило заранее поставить нас в известность о своем желании выйти, – альфа даже не пошевелился.

- Я не наложник, а супруг, – прищурился Альби, – только мой муж может мне указывать на мои ошибки и запрещать, а ваше дело – защищать меня! Эмир Маджид, отец моего мужа, уверил меня, что теперь эмират ад Сафи – мой дом. А в своем доме я буду делать то, что считаю нужным и правильным!

- Прошу прощения за дерзость, – альфа поклонился омегам, – я сообщу эмиру о своем недостойном проступке, чтобы он наказал меня, как посчитает нужным. Разрешите проводить вас…

Альфа плавно развернулся и пощелкал пальцами, возле него, как из-под земли, сразу выросло несколько альф, и вскоре Альби с омегами шли, как в коробочке, окруженные альфами.