- Это нормально, – пожал плечами Альби, – ты сам говорил, что Светлячок старше тебя и с двенадцати лет ходил на смотрины! Конечно, отец за него переживал больше, чем за маленького ребенка, который еще в игрушки играет…

- Вот как!! – взвился Бэль, – то есть, ты считаешь, что если я занимаюсь игрушками и не бегаю за альфами, то я неполноценный? Ну, хотя бы честно!!

- Бэль! Нет! – Альби схватил омежку, который попытался убежать, и прижал к себе, – нет, все не так! Не вырывайся, пожалуйста! Ты все не так понял! Я сказал совсем другое!

Бэль резко вырвался из рук и неудачно толкнул Альби, так сильно, что тот отлетел в сторону. Альби только взмахнул руками и понял, что падает. Но он не успел толком испугаться, как его подхватил Заки. Тот сбил низкий столик своим телом и практически принял весь вес омежьего тела на себя, обняв Альби руками. Альби только боднул его головой в лицо, расцарапав тиарой щеку. Грохот от перевернутого столика был ужасный, а разлетевшаяся по ковру посуда добавила звону.

- Нет! – Бэль замер посреди гостиной, растопырив руки, бледный, как молоко, – нет, нет, нет, я не хотел!

- Все хорошо… – Альби лежал на Заки, как на подушке, и пытался освободиться от захвата, – Заки, ты там цел?

- Все хорошо, – Заки осторожно отпустил Альби и помог ему подняться, а потом перекатился как кот и стал собирать разбитые чашки. К нему на помощь бросились Валь и бета в красной жилетке. – Осторожно, здесь осколки, отойдите в сторону, хатум…

- Заки, у тебя кровь на щеке, – испугался Альби.

- А у тебя платье испачкано чаем и прическа растрепана, – недовольно поджал губы Заки, – надо переодеться! Хорошо, что время пока есть, но надо поторопиться.

- Я не хотел! – бледный Бэль закрыл руками лицо и расплакался. – Простите, я не хотел…

- Бэль! – бросился к нему Альби и прижал к себе рыдающего ребенка, – не плачь, все хорошо! Платье – это чепуха, пятна отстираются.

- Прости… – Бэль обнял Альби и уткнулся носом ему в плечо, – не сердись на меня, я не хотел тебя толкать, с тобой точно ничего не случилось?

- Со мной все в порядке, спасибо Заки! – кивнул слуге омега и погладил Бэля, который еще сильнее разрыдался, – не реви! Ты сам мне так говорил: «Не реви!», вот и сам не реви тут. Ну, что за сырость на ровном месте?

- Я испугался! – шмыгнул носом Бэль. Заки сразу засунул ему в руку пачку салфеток и попытался оттереть пятно от туши на сливочном платье своего господина, – все шепчутся, что ты беременный, а я вспомнил, как у Гаруна супруг потерял ребенка и стал бесплодным, упав на столик. Тигран мне бы этого никогда не простил! И я бы сам себе этого не простил! Я бы просто умер от горя, если бы такое случилось по моей вине! С тобой точно все хорошо?

- Со мной все хорошо, – успокоил омежку Альби и погладил его по голове, – и я не беременный! Вы все это выдумали, я не чувствую себя беременным.

- А откуда ты знаешь, как чувствуют себя беременные? – трубно высморкался Бэль, – в книжках одно, а в жизни другое!

- Ну, я уже был беременным, поэтому и знаю, – пожал плечами Альби.

- Ик, – испугался Бэль, – от Тиграна? А где ребенок?

- Ребенка я потерял, у меня был выкидыш, и он был не от Тиграна, – вздохнул Альби и отпустил замершего от испуга Бэля, – ты разве не знаешь, как я познакомился с Раном? Я пытался покончить жизнь самоубийством и прыгнул с высокого моста, а Ран прыгнул за мной и спас меня от смерти.

- Ик, а Тигран знает? – Бэль в ужасе отсел на угол дивана и комкал салфетки в руках, – ну, что ты это…

- Знает, – Альби не знал, куда деться, а потом решительно сел напротив Бэля, – ему врачи все сразу рассказали. Меня должны были забрать в дурдом, как суицидника, но Ран пожалел меня и взял в свой дом, как слугу. Я полгода носил на ноге браслет опеки. Ран был моим опекуном, а я его проблемой и головной болью, потому что мы должны были всегда быть неподалеку друг от друга. Он поэтому таскал меня с собой везде, и на назр, и на свадьбу к друзьям. У нас с ним не была любовь с первого взгляда. Он мне в самом начале сразу сказал, что я его как омега совсем не привлекаю. Да и я его боялся в самом начале, а потом привык и сам не понял, как влюбился.

- А как же рубины? – Бэль испуганно клипал глазами, – ведь если… а как же…

- Рубины – это просто символ, – Альби пожал плечами и поправил браслет на руке, – я их не просил, и пытался отказаться, но… – Альби улыбнулся, вспомнив слова Рафика, – спроси лучше у брата сам!

- Ну и спрошу! – Бэль решительно скомкал салфетки, а потом испуганно поднял плечи, – нет, не спрошу. Я не хочу, чтобы он на меня сердился. Ты не понимаешь! Он всегда был только моим! Отец принадлежал Светлячку, а моим был Тигренок! Он всегда таскал меня на руках, бросал все свои дела, когда я к нему приходил. Читал мне книжки, и это совсем иначе, чем когда их читает оми! А теперь у него ТЫ! Он когда приехал, то на меня едва посмотрел! Он что, совсем меня не любит?

- Ох, Бэль, – Альби хотел обнять омежку, но заметив, как тот напрягся, опустил руки и только бережно похлопал его по колену, – это все не так. Он любит тебя и всегда любил, и будет любить всегда. Ты ведь его Бельчонок! Его маленький братик! Не сердись на него, просто мы очень соскучились. Ты ведь знаешь, что меня забрали на следующее утро после свадьбы?

- А Айдан знает? Ну, что ты это… – Бэль виновато отвел взгляд, – просто мне все говорят, что невинность – это единственный дар, который омега может подарить мужу, и награда за него – рубины.

- Но ведь у твоего оми тоже есть рубины? – пожал плечами Альби, – хотя для него это второй брак.

- Мой оми был вдовцом! – раздул ноздри Бэль, – а не распутником!

- Давай закончим этот разговор, – Альби резко встал с дивана и развернулся уйти, но потом остановился и посмотрел на сурово сдвинутые бровки Бельчонка, – ты спрашивал, знает ли Айдан? Да, знает. Ему Рафик собрал на меня полное досье, спроси у родителей, я думаю, у них есть такое же…

Альби отправился к себе, нервно комкая салфетки, которые не поймешь как оказались у него. Когда лифт остановился, он кивнул Заки, чтобы тот зашел вместе с ним. Когда дверки закрылись, он виновато посмотрел на невозмутимого слугу.

- Я не должен был говорить Бэлю о своей предыдущей жизни? – Альби прикусил губу и задумался, – я уверен, что Салах и Ясмин об этом знают.

- Знают, – пожал плечами Заки, – ты сказал правду. Твое досье оказалось у них на столе, как только ты переступил порог дома кампуса. Бэль рано или поздно узнал бы все. И, наверное, неплохо, что раньше, чем позже. Хотя, тут все наложилось на приезд Тиграна и ревность взыграла. Валь должен был с ним поговорить раньше, но Ясмин порой излишне оберегает сыновей и запретил рассказывать о твоей жизни до свадьбы. Бэль, наверное, решил, что ты рос в таком же питомнике, как и во дворце. Надо будет ему дать подборку материалов по уровням вашего мегаполиса. Он думает, что самое страшное в жизни – это фильмы ужасов про летучих мышей.

- Ох, Заки, – Альби немного испугался, – а может, не надо так сурово с Бэлем? Зачем ему такие ужасы?

- Вот, и господин Ясмин так же говорит, – Заки понимающе улыбнулся, – а в итоге, Бэль считает, что хуже, чем здесь, омегам нигде не живется. И рвется в мегаполис, как будто ему там медом намазано. Но в жизни все неоднозначно, и за все надо платить. Там за свободу, здесь за заботу. Ничего не дается в жизни просто так.

- Хм, – Альби усмехнулся, – я этой самой свободы наелся, как говна большой ложкой. Больше не хочу. Хочу в тепле и сытости, и чтобы на альф не оглядываться со страхом. Лицо закрыть? Молчать при посторонних? Легко! Нафиг мне эти посторонние сдались!

- Ну, раз так, – Заки сурово сдвинул брови, – тогда придется поставить перед тобой тяжелый выбор… – Заки увидел, как подобрался омега, и строго спросил, – какое следующее платье наденешь?

- Заки! – Альби рассмеялся и шлепнул его по руке, – я с тобой серьезно говорю, а ты шутишь! Я не буду выбирать, мне Ради выберет, а из-за этого платья расстроится! Знаешь, с каким придыханием он о нем говорил? Как о невесте! У Ради есть невеста? Как здесь все происходит у бет?