По инициативе Цунь Тоу им пришлось записаться в секцию по баскетболу. Цзянь И в свою очередь притащил их на подмогу в драмкружок, где занимался сам. Гуаньшань изо всех сил сопротивлялся выходам на сцену и в итоге остался, чтобы помогать со светом. Лысый таскался с ними в актовый зал в корыстных целях: заметной фигурой в драмкружке стала его обожаемая Сяо Хой. Рыжий фыркал всякий раз, когда наблюдал его нелепые подкаты, а Хэ Тянь едва сдерживал смех и не забывал подкалывать лысого, едва представлялась возможность.

Времени на подработку он так и не нашёл, но мама уверяла, что всё в порядке. Гуаньшань старался помогать ей по дому, как мог, но времени хватало лишь на мытьё посуды и лёгкую уборку. Уроки часто заканчивались после пяти вечера, три раза в неделю он проводил в школе до девяти: из-за баскетбола и дополнительных по алгебре, куда записался по собственной инициативе, чтобы во всём разобраться. К тому же, это было единственное место, которое не посещал Хэ Тянь, и рыжий мог, наконец, вздохнуть свободнее. Не то чтобы его напрягало общество мажора, в последнее время он даже не замечал его идиотских выходок. Может, из-за загруженности учёбой, а, может, потому что Тянь вообще перестал что-либо вытворять.

Гуаньшань опомнился, когда к нему в одну из перемен подсел слишком взбудораженный чем-то Цунь Тоу.

— Слушай, братан. У Хэ Тяня день рождения на следующей неделе!

Рыжий отвлёкся от учебника и по привычке оглянулся: мажора на месте не было. На парте валялась лишь его спортивная сумка.

— И что? — он посмотрел на лысого.

— Ну как что, мы хотим отвести его в клуб! — Цунь Тоу принялся что-то показывать на экране мобильного. — Вот тут можно пройти несовершеннолетним! Я хочу всё разведать, но, по слухам, ребята на год старше уже так делали!

— Зачем ему в клуб? — Гуаньшань нахмурился.

— В смысле зачем?! Ты какой-то вялый в последнее время, не заболел? — озабоченно поинтересовался Цунь Тоу и протянул руку, чтобы потрогать рыжему лоб.

— Блядь, отвянь, — тот отбил его тщетную попытку. — При чём тут я?

— Как причём? — лысый потёр ушибленную ладонь. — Ты не пойдёшь что ли?

Искренне удивление в вопросе друга навело на мысль, что окружающие, должно быть, давно заметили, – они втроём слишком часто таскаются вместе. В мозгу промелькнуло быстрое: «Хорошо не вдвоём».

— Короче во вторник собираемся возле метро в десять вечера. Я узнаю, как подкупить охранника, чтобы впустили, — тем временем, Цунь Тоу уже всё решил.

— Как хочешь, — Гуаньшаня в эту минуту куда больше интересовал параграф по истории Китая, над которым он бился уже несколько дней.

Период Чжаньго, иначе именуемый периодом сражающихся царств, был для него чем-то запредельным. Во многом потому, что в этом семестре у них была история древнего Китая: рыжий с трудом воспринимал все эти многочисленные устаревшие термины и путался в датах до нашей эры.

Прозвенел звонок, ученики наводнили класс, и парень закрыл учебник, уже по привычке настраивая себя на лекцию. Это не всегда было так легко, но за пару месяцев он уже сообразил, как сосредоточиться, к тому же не все преподаватели были так уж скучны.

Хэ Тянь вошёл последним. Он выглядел каким-то чересчур угрюмым и прошёл, даже не смотря по сторонам.

Рыжий одёрнул себя на желании обернуться и спросить в чём дело? Да, мажор нечасто бывал таким, и это удивляло.

Преподаватель устроил перекличку, рассказал что-то про будущие проверочные тесты и перешёл к новой теме.

Гуаньшань почувствовал несильный тычок в спину и завёл ладонь назад. Между пальцев сразу же оказался сложенный в несколько раз листок бумаги.

«Меня забирают на выходные» — гласил текст записки.

«И что?» — рыжий ловко передал бумажку назад.

«Хотят, чтобы я отметил день рождения с семьёй…»

«Он же во вторник».

«Приятно, что ты помнишь, но мачехе похуй, видимо, время есть только на выходных».

«Дерьмо случается».

— Мо Гуаньшань! — преподаватель резко повернулся в сторону их ряда. — У вас подозрительно часто чешется спина. Не пора ли в медпункт?

— Прошу прощения, господин! — рыжий подскочил, и вежливо поклонился, придерживаясь за парту.

— Прости… — прошептал Хэ Тянь позади.

Парень зло нахмурился и продолжил слушать лекцию. Мажор больше не пытался ничего написать, видимо, испугался тоже. Получать замечания в принципе не было так уж страшно, плохо лишь, что преподаватель мог тебя запомнить и в следующий раз требовать ответов по теме с куда большим рвением.

После уроков они вышли из здания школы все вместе. Цзянь И пригласил в торговый центр, поглазеть на новое кафе-мороженое, но Хэ Тянь неожиданно для всех отказался. Цунь Тоу никого не замечал, вился вокруг Сяо Хой, и вообще выглядел, как попугай в период спаривания. Хотя девушка радостно смеялась какой-то из его дурацких шуток.

Рыжий тоже решил не идти, но по другим причинам. Хотелось домой, чтобы побыть с мамой. За всю неделю они виделись лишь по утрам, когда он спешил в школу и поздним вечером, когда уставшая женщина возвращалась с работы.

Хэ Тянь присоединился к нему по дороге, но странно молчал.

— Слушай, — вдруг начал он. — Можно тебя кое о чём попросить?

— Давай без долгих предисловий, — рыжий скептически на него покосился.

— Ладно, вот код, — он уткнулся в телефон и рыжий услышал звук уведомления на собственном.

— Э-э, — в их общем чате появились какие-то цифры.

— Это от моей квартиры, — пояснил мажор. — Погуляешь с Райли, пока меня не будет?

— Ты хочешь, чтобы я приходил к тебе домой в субботу и воскресенье? — Гуаньшань даже не успел осознать всей абсурдности ситуации.

— Я не хочу брать его с собой. В прошлый раз мачехе хватило, — буркнул мажор.

Наконец, стала ясна ещё одна причина его мрачного настроения. Рыжий вспомнил, как Тянь жаловался, что собаку не воспринимают в доме его отца. Но дать код от квартиры – это было чем-то…

— У тебя такое лицо, — мажор усмехнулся. — Будто я тебе сейф с деньгами вручил.

— Не боишься? — сам не зная зачем поинтересовался Гуаньшань.

— Не-а, я же тебе доверяю, — у Тяня неожиданно зазвонил телефон, и он нахмурился ещё сильнее, снимая трубку. — Да, брат. Уже иду. Хорошо, я тебя встречу.

Он помахал рыжему, и на мгновение его лицо будто изменилось: пропала хмурость, и он постарался улыбнуться, хоть и выглядело это немного странно.

«Пиздец, как странно», — подумал Гуаньшань, вводя восьмизначный код на ручке двери при входе в его квартиру в субботу утром.

Райли встретил его заливистым лаем. Было видно, что пёс не привык без хозяина: он покрутился вокруг рыжего, обнюхал его обувь, а затем проворчал что-то невнятное на своём собачьем и улёгся на кроссовки Хэ Тяня.

В квартире было тихо и темно: окна оказались закрыты специальными жалюзи, полностью скрывающими весь дневной свет. Хорошо хоть горели лампы в коридоре и на кухне, где стояли миски. Иначе Гуаньшань искренне посочувствовал бы Райли.

— Пойдём-ка, — парень нацепил на оживившегося пса поводок. — Прогуляемся.

В сквере перед жилым комплексом, к счастью, почти не было народу. Лишь одна женщина прогуливалась с детской коляской и никаких собак. Гуаньшань остановился и посмотрел в телефон. Хэ Тяня не было в сети со вчерашнего вечера. Странно, учитывая, что обычно он писал ему с самого утра.

«Ты добрался?» — всё-таки решился спросить рыжий.

Райли на кого-то залаял, и он отвлёкся на долю секунды. Пришлось уйти из двора дома, чтобы не провоцировать собаку на лишний шум. Они прогулялись вдоль сквера до небольшого бульвара. Гуаньшань периодически поглядывал в телефон, убеждая сам себя, что смотрит только на время.

Ответ всё не приходил.

Это было уже дико. Вдруг что-то случилось? Гуаньшань никогда не летал на самолёте, но часто видел сообщения о катастрофах по телику.

Он завёл пса домой, открыл шкаф, где хранился корм, наполнил миску и набрал в другую чистой воды. Картинки разрушенных самолётов на взлётно-посадочных полосах не выходили из головы.