Ей не казалось, что он касался её грубо. Возможно, лишь поначалу. После того, что произошло на кухне, они переместились в спальню. Уже там Мариан попыталась дать понять, чего хочет.

Она явственно чувствовала страх, исходящий от Фенриса, отчасти, он передавался и ей. То, как он избегал прикосновений, как стремился подавить её, быть главным в том, что происходило между ними в постели.

Он старался не смотреть ей в глаза – заметив это, Мариан взяла его лицо в свои ладони и заставила.

Он выглядел таким растерянным… Хоук целовала его щеки, глаза, лоб, гладила по волосам, шептала какую-то чушь о том, что он может не бояться.

Она сразу поняла, что у Фенриса это впервые.

Он расслаблялся медленно, с трудом сдерживаясь от грубых и резких порывов. Хоук осторожно осаждала, прикосновениями направляла туда, где было удобнее, показывала, как приятнее.

Они занимались сексом несколько раз. В перерывах, лежали голые поверх одеяла: Мариан гладила его по груди, он молчал, задумчиво разглядывая потолок. Они ни о чем не говорили. Слова были не нужны.

Перед тем, как уснуть, Хоук почувствовала прикосновение его губ к своей шее. Она легла спиной, устроившись в привычной для себя позе. Фенрис поцеловал один раз, осторожно, а затем еще, словно таким образом пытался выразить благодарность за произошедшее между ними. Хоук стало щекотно, она ухмыльнулась и протянула руку, нащупав его позади. Он подвинулся ближе, обнял её. Их пальцы переплелись, парень сжал её руку чуть крепче.

Хоук улыбалась, заново переживая вчерашнюю ночь.

Она смыла с себя густую пену шампуня и почувствовала легкий сквозняк. Из-за плотной занавески не было видно, кто вошел, дверь притворилась с глухим стуком.

Она сделала вид, что не заметила и продолжила смывать с себя остатки мыла.

Фенрис встал в душ позади нее: сразу ощутился жар, исходящий от его тела.

Черт возьми, у него что – температура?

Мариан обернулась и встретилась с ним взглядом. Фенрис сделал шаг ближе, затем осторожно прикоснулся к следам собственных пальцев на её плече.

― Извини, ― тихо прошептал он и поцеловал это место. Кожа в мгновение покрылась мурашками.

― Ничего, ― пробормотала Хоук в ответ. ― Это ничего, Фенрис, заживет. У меня просто нежная кожа.

― Я не хотел сделать тебе больно, ― он продолжил целовать её плечо, медленно продвигаясь к шее.

Хоук выронила душ, вода взвилась вверх и облила стену.

Она подалась вперед и обхватила его шею. Невероятное возбуждение, как он это делает? Мариан никогда не считала душ самым лучшим местом для секса. Кругом вода, узко, не принять удобной позы…

С Фенрисом получилось иначе… Волны блаженства, раздающиеся во всем теле, и то, как он придерживал её, чтобы она не теряла равновесие. Разве так можно? Как ему это удавалось?

Он такой сильный… Его руки, слегка шершавые, но такие ловкие, словно созданные для нее.

Всё, что он делал, с робкой осторожностью и тревогой – нравилось еще больше, с каждым движением, хотелось еще, сильнее, быстрее… У Мариан сбилось дыхание, она не понимала, где находится. Глаза были закрыты, ей чудилось, что она уже не чувствует ногами скользкого кафеля на полу.

Возможно, так оно и было?

Фенрис не издавал ни звука, только учащенно дышал. Кажется, Хоук попросила вслух о том, что пришло в голову. Парень стал двигаться быстрее и резче.

В животе заныло, она зажмурилась еще крепче.

― О Господи, ― вырвалось из её рта, когда он осторожно опустил её на пол. ― Хоук не удержала равновесия и навалилась на него всем телом.

― Ты в порядке? ― обеспокоенно спросил он, подхватывая её.

― Да, ― она пыталась выровнять сбитое дыхание. Внизу живота приятно немело, мурашки добирались до пальцев ног. ― Это… сейчас пройдет. ― Хоук уткнулась ему в шею, смущенно зажмурившись.

― Что пройдет? ― переспросил он.

― Дурак, ― Мариан усмехнулась.

― Почему ты смеешься? ― Фенрис наклонился, не отпуская её, и поднял душ.

― Из-за тебя.

― Я спросил что-то смешное? ― он осторожно полил на себя воду.

― Нет, мне просто хорошо, ― Мариан с трудом отпустила его. ― Можно? ― она намылила руки и потянула их к нему.

Фенрис покосился на неё с легким недоверием. А затем, словно преодолев в себе некую преграду, осторожно кивнул головой.

Хоук дотрагивалась до него так нежно, насколько могла. Когда она проводила рукой по очередному шраму, то замечала, что парень закрывал глаза и слабо морщился.

― Больно? ― поинтересовалась она, задержав руку на самой большой из отметин. Она была похожа на вспаханную борозду. Словно кто-то разодрал ему кожу вдоль всего позвоночника.

― Нет, просто… До меня никто не дотрагивался. Никто, кроме…

― Твоего наставника? ― закончила за него Мариан. Фенрис кивнул, не открывая глаз.

― Если тебе неприятно, скажи, я перестану, ― тут же заверила его она.

― Ничего, мне не больно, правда.

Мариан намылила ему голову. Во всех этих действиях было что-то необыкновенное.

Ей приходилось принимать душ с мужчиной раньше. Но ни с одним из них не было так… интимно.

Она будто бы видела его душу. Фенрис был перед ней как на ладони.

Его страх, сомнения, боль – она чувствовала их через прикосновения. И так хотелось забрать на себя хотя бы часть… Но она знала, что он не позволил бы.

― Ты не против позавтракать? ― спросила Хоук, запахивая на себе халат.

― Я… ― Фенрис осекся на полуслове и принял из рук девушки полотенце. Затем вдруг улыбнулся неизвестно чему. ― Знаешь… Я хочу есть… Да-да… Хочу есть! Зверски хочу.

― Я пойду, сделаю что-нибудь вкусное, ― Мариан улыбнулась и пулей выскочила из ванной.

В холодильнике нашлись яйца и молоко. Хоук пошарила на кухонных полках и нашла нераспечатанную упаковку муки. Пару недель назад они с Изабеллой затаривались в крупном гипермаркете…

Она сделала оладьи, заварила кофе. Почистила апельсин, аккуратно накрыла на стол. Фенрис вышел из ванной и порывался помочь, но Хоук не разрешила. Ему пришлось сидеть на табуретке возле стола.

― А где моя футболка? ― вдруг поинтересовался он.

― Я её съела, ― тут же ответила Хоук, и Фенрис рассмеялся.

Мариан разделила испеченные оладьи на две порции. Поставила на стол шоколадный сироп и клубничный джем.

― Ничего себе, ― Фенрис приподнял оладушек вилкой. ― А с чем ты это ешь? ― поинтересовался он.

Мариан сосредоточенно посмотрела в свою тарелку.

― Эники беники ели вареники, ― начала она, а затем рассмеялась. ― Сделай сироп, а потом клубнику.

― Все сразу невкусно.

― Это от жадности, ― Хоук намазала оладушек джемом. Фенрис повторил за ней, и затем отрезал ножом кусочек.

― Вкусно, ― улыбнулся он, прожевывая.

― Серьезно? ― Мариан просияла.

Она не была уверена в своих кулинарных способностях. Раньше всегда готовила мама. Вообще-то Хоук впервые сделала оладьи… по её рецепту. Точно такие же она ела на завтрак, когда была маленькая. Ей было приятно, даже если бы Фенрис чуточку приврал. Хотя улыбался парень вполне искренне, да и порция исчезала из его тарелки с удивительной скоростью.