– Нет, давай, либо комнату снимем, либо перекусим и вернемся в Коллегию, а то завтра…

– Завтра может случиться, что угодно, – томно вздохнув, согласилась подруга, неохотно смирившись с тем, что я не столь страстная, как данмеры, и не так часто думаю о плотских утехах. Особенно, когда мысли уже заняты едой.

– Мясо несут! – перевела я тему, указав пальцем на Харан, вышедшую из кухни с двумя глиняными тарелками в руках.

Подкрепившись мясом и элем, чуть осмелела, чтобы покинуть Брелину вроде по неотложной нужде, но на деле задумала коварный план. Вместо того чтобы вернуться за стол к подруге, вломиться в комнату жреца и пообещать, что завтра приду одна и мы, непременно, всё обсудим.

С улицы, почти крадучись, пробежала вдоль очага, толкнула дверь и поняла, что в коварном плане обнаружился недочёт – засов на двери. Пришлось трижды постучать, озираясь на зал и ловя возмущенный взгляд Брелины. Краснея от стыда, влетела в открывшуюся дверь и едва не растянулась на пороге комнаты, чудом уцепившись за спинку кровати.

– Джулия? – данмер выглядел удивлённым. В его комнате горело две свечи, а на тумбочке осталась раскрытая книга. Он был в коричневой рубахе и штанах, эбонитовый клинок я заметила в ножнах, стоящих у изголовья. В комнате пахло воском, и воздух наполнялся тёплым уютом.

– Что читаешь?

– Испытания Святой Алессии, – признался жрец. Стоило догадаться, что будет что-то о богах.

– Извини, что так ворвалась, и за этот вечер. Просто Брелина захотела со мной пойти, а я теперь главная и… – затараторила, но вдруг раздался громкий требовательный стук.

– Откройте! – выкрикнула данмерка.

– Что с ней? – спросил Эрандур, не понимая, что происходит.

– Ревнует? Я не знаю. Я честно не знаю, что дальше, – продолжила сбивчиво говорить, а замолчать после пережитого оказалось невозможно. – В последнее время знала, что надо мир спасать, а теперь не знаю совсем ничего! Брелина хочет того, что я не могу ей дать… Хочу, понимаешь, но у меня всё кувырком, ничего не получается. Я падала в окно, представляешь? – дыхание сбилось, позволив сделать недолгую паузу.

– Давай, я сейчас ненадолго уйду, а вы с Брелиной обсудите всё, что накипело, хорошо? – он метнулся к шкафу, вытащил меховой плащ и накинул его на плечи.

– Нет! Подожди, ты не понял…

Он прервал меня.

– Понял, что вам не хватает откровенного разговора, в котором я не должен принимать участия, – жрец открыл дверь, Брелина ураганом влетела внутрь.

– Почему ты пошла к нему? Почему ничего не сказала?! – она накинулась на меня, а Эрандур выскользнул из комнаты, оставив все вещи и устремившись к выходу из «Замёрзшего очага».

Данмерка вцепилась в мою накидку, сжала кулаки, а в её взгляде пылали ревность и обида. Я дёрнулась к выходу из комнаты, устремляясь за другом – ведь он не так понял! – но Брелина не хотела меня отпускать.

– Не сказала, потому что мне больше нечего тебе говорить! – прокричала, отрывая её руки от своей одежды. Подруге не нужно было знать про даэдра, про Талмор. Не хотелось тащить её за собой во всё это, но выходило так, что передо мной вставал трудный выбор – она или Эрандур.

– Нечего?! – Брелина рассвирепела, схватила меня за руку у самого выхода, потянула к себе. – Оставь его, он ушёл потому что…

– Да провались ты в Обливион! – проорала я, с силой отталкивая данмерку от себя. Она оступилась, не удержалась на ногах, упала, ударившись спиной о камни очага, и одарила меня настолько озлобленным взглядом, что стало понятно – это конец.

Я выбежала из таверны и глаза застелила вьюга. Снег разошёлся, и всё вокруг рябило миллионами белых мушек. На крыльце Эрандура не было, разглядеть следы в сгустившихся сумерках не представлялось возможным, поэтому увидев стражника у дома ярла, бросилась к нему.

– Вы видели данмера? Он только что вышел из таверны?

– Кто-то вышел, но не знаю, данмер или нет, – ответил стражник. – Быстро пошел к границе города, за стойла. Он что-то украл?

– Нет! – выпалила, подумав: «Мой разум и сердце, судя по всему… Что-то не нахожу в последнее время ни того, ни другого». Побежала, почти не разбирая дороги, продираясь сквозь летящую в лицо пургу и порывистый ветер, развевающий плащ. Изо рта вырывался пар, от бега быстро заломило бок, но я сумела найти жреца. Из города сквозь сугроб вела почти занесенная тропка, на которой обнаружились свежие следы.

Призвав огонек, я двинулась по ледяному пустырю, утопая в снегу, и добралась до каменного прямоугольного алтаря, выглядывающего из сплошного ровного сугроба.

Эрандур стоял спиной ко мне слева от алтаря и смотрел во тьму. Ураган сорвал с него капюшон плаща и растрепал пепельные волосы.

– Эрандур! – выкрикнула я. Данмер повернулся, не ожидая увидеть меня здесь, вскинул тонкие брови. Он шепотом выдохнул моё имя, превратившееся в клубы пара.

Снежная завеса поредела, а с отвесных ледяных скал на побережье Моря Призраков открывался завораживающий вид и на Коллегию, и на чёрную бескрайнюю гладь воды, усеянную глыбами айсбергов.

– Почему ты ушёл? – хрипло спросила я, ощутив во рту металлический привкус.

– Кажется, я уже объяснил, – он только пожал плечами или поежился от холода.

– Мне… мне надо столько тебе рассказать! Во-первых, я справилась с Оком и теперь надо спасти тебя! – в порыве чувств ударила кулаком по алтарю и отшибла руку.

Очень смутно представляя, как выгляжу, старалась изобразить на лице героизм, но, кажется, всё время получалось пищевое отравление.

– Спасти? – недоуменно переспросил Эрандур, обходя алтарь.

– Прекращай! – огрызнулась я. – Если бы меньше пил, не пропустил бы весёлые рассказы Барбаса об играх даэдра и о том, что за тобой… – перехватила его встревоженный взгляд. – Да! Не смотри на меня так! Именно за тобой носится почти весь Обливион по прихоти твоей ревнивой бывшей!

– Что?! – опешил Эрандур, явно не понимая ахинеи, что я так красочно несла. – Какой ещё бывшей?!

– Ну, твоя бывшая… Вермина. Ты пошутил тогда в Солитьюде, что был на ней женат.

– Так я не шутил, – кажется, жрец с этими театральными паузами раз за разом наслаждался зрелищем, как мои глаза становятся размером с септимы. – Знаю, шутник из меня так себе. Я выразился образно, возможно, ты неверно поняла меня.

– Итак, поскольку боги, или другие даэдра, вдруг избрали меня, дабы спасти твою жизнь… – героическим тоном начала я, и мрачный жрец засмеялся. Кажется, второй раз за всё время нашего знакомства. Вьюга подхватила зловещий глубокий хохот. В моих представлениях, так смеялись абсолютно все сказочные злодеи, когда планировали совершить нечто ужасное.

– Я говорю серьёзно! – повторила, багровея от злости, что, конечно, его не успокоило. – Первым делом, надо выполнить условия сделки и избавиться от Барбаса. Эта псина слишком много знает! И хватит уже смеяться!

Жрец прислушался к моим словам, но недобрая улыбка не сходила с лица, когда он заговорил.

– Разумеется, я не доверял Барбасу с того мгновения, как он сказал, что слуга Клавикуса Вайла. Это представление с пьянством по большей степени для отвлечения внимания, но я ни на секунду не спускал с него глаз.

– Представление?! – вспыхнув, одним прыжком оказалась рядом с ним и влепила другу звонкую пощёчину. – Да как ты смеешь?! Я вся извелась! Думала у тебя серьёзные проблемы! Кошмары! Я же слышала, как ты тогда кричал…

– Я заслужил, – смиренно произнёс он, дотронувшись до щеки. – Но мне нужно было, чтобы и ты в это верила.

– Ты мог мне сразу сказать, когда Барбас ушёл! – всё внутри кипело от ярости и никак не желало успокаиваться. Даже у зимы не получалось меня остудить.

– Мог, но ты несла иное бремя, – в словах слышался намёк на Коллегию.

– Только не говори, что ты всё знал…

– Иначе получу ещё раз? – жрец осторожно взял меня за руку. – Нет, конечно, не знал, но чем дальше мы заходили, тем страннее были совпадения на нашем пути. Тебе никогда не казалось, точно тьма из глаз Барбаса вгрызается в душу?