Эрандур, взбежав по мостку, не успел оттащить Барбаса от дежурного трэлла – горло того уже представляло собой кровавое месиво.

– Не обязательно убивать трэллов, достаточно уничтожить вампира, который им управляет, – недовольно высказал жрец псу-даэдра, избавляясь от своей тяжёлой ноши.

– А почему ты так уверен, что именно эта вампирша управляла им? Здесь десяток обращенных последователей Вайла, так что спрячь свои благородные помыслы куда подальше! – прорычал Барбас, облизнувшись. Его окровавленная морда выглядела устрашающе в полумраке ледяного свода, а горящие повсюду жаровни и факелы только усиливали пугающий эффект.

Пропустив пса вниз, я последовала за ним к боковому коридору, слыша, как шумно дышит данмер, отчитанный псом-даэдра. Эрандур спокойно относился к оскорблениям в свой адрес, но, видимо, не терпел, когда кто-то начинал его поучать. Решив не вмешиваться в это противостояние добра и зла, я скинула с плеч рюкзак, достала свитки и кошели с деньгами и камнями, оставлять которые было бы верхом неразумности, как и пытаться махать мечом, одновременно громыхая котелком и прочей походной утварью.

– Если что, у нас здесь… – начала говорить, догоняя спутников.

– Тише! – шикнул на меня Барбас. – Там внизу вампиры!

Внизу был вырыт котлован, уставленный ветхой мебелью и увешанный деревянными перекрытиями. Чем дальше мы углублялись в эту пещеру, тем больше я убеждалась, что это место некогда являлось шахтой. Возможно, именно в этом котловане, мог сидеть глава раскопок или старший шахтер, потому как длинный стол, на котором теперь лежала почти обескровленная женщина, и полки, где ютились кости и черепа, свидетельствовали о наличии руководителя. Здешние вампиры уже давно оторвались от своей трапезы – привлечённые возгласом из первого зала, они бежали навстречу незваным гостям, в то время как Барбас, заливаясь лаем, нёсся на них, сверкая пылающими яростью глазами.

Решив, что время пришло, я развернула один из свитков, испещрённый даэдрическими рунами, и убрала в ножны Сияние Рассвета – пришло время нежить изгонять!

Сила из свитка заполнила меня магией и способностью единожды сотворить столь сложные чары. Сделав пассы руками вокруг себя, чувствовала, как свиток начинает рассыпаться в ладони, обращаясь в магию столь могучую, что удержать её иначе почти невозможно. Заряд невероятной мощи заполнил мои жилы. Магия хлынула в тело приятной мятной прохладой и высвободилась, когда я коснулась руками пола.

Льдисто-голубые языки пламени волной промчались сквозь сердце, на секунду замершее от восторга, и побежали от меня во все стороны, ненадолго погружая котлован в слепящий свет. Я не устояла и опрокинулась на спину, словно лед отбросил меня, а от вампиров, после того как свет погас, остались лишь три бесформенные кучки праха.

– Неплохо, – кивнул мне Барбас, рысцой следуя к мосткам.

Эрандур, которого волна магии слегка оттолкнула в сторону, подошел ко мне и протянул руку помощи.

– Думал, ты бережёшь свитки для важного дела… – подметил он.

– Берегла, – призналась, потирая ушибленный копчик, – но важное дело считай что сделано!

– И каким же образом? – нахмурился данмер.

– О желаниях не принято говорить вслух, – я поспешила за псом-даэдра, ловя на себе подозрительный взгляд друга. Даже спиной почувствовала, как он меня буквально сверлит своими светящимися рубиновыми глазами, кажется, догадываясь о моих намерениях.

– Не используй здесь последний свиток, – посоветовал Эрандур.

Я обернулась, замерев на мостке.

– Почему? – спросила зачем-то шёпотом, и жрец молчаливо указал на Барбаса острием своего клинка. Моё лицо выразило задумчивое недоумение – так и не поняла, что он имел в виду, но решила, что без крайней нужды свиток не применю. Не только из-за накатившей после сотворения мощных чар слабости. Припомнились слова Барбаса: «что вы будете делать, если ваше желание не исполнится?» Что если это был намёк на то, что Клавикус Вайл может обмануть нас?

В святилище, в глубинах шахты, я увидела высокую каменную статую мужчины, вскинувшего руку вверх, в театрально-вымученном жесте. Он держал над головой рогатую маску, а если присмотреться, то и на его голове были заметны изогнутые рожки. Тело Клавикуса Вайла покрывали легкие одеяния, но, несмотря на гармоничность ваяния, всё святилище выглядело так, словно тут чего-то не хватает. Статуя казалась неполной, незавершённой и стояла не в центре, а заметно правее.

Перед нею расселись вампиры, возносящие лорду желаний отчаянные молитвы. Те самые, что жаждали избавиться от темного дара бессмертия.

Когда разъярённый Барбас бросился на них, оглашая хриплым угрожающим рычанием всё святилище, я решила, что нужно следовать за ним и помочь, но Эрандур вдруг перехватил меня за плечо и настойчиво отодвинул назад в тень коридора, откуда мы вышли.

– В пылу боя, в Хелгене, я не придал значения тому, что увидел, – тихо проговорил жрец, сжимая пальцы на моём плече. – Но теперь вижу как никогда чётко. Смотри же.

– Куда? – недоумённо уставилась на него, потом перевела взгляд на Барбаса, раздирающего глотку одному из вампиров. Остальные били пса оружием, применяли кровавую магию, чтобы высосать жизнь, но ничего не происходило. Удары отскакивали, клинки вонзались в плоть, но не наносили ран, магия не действовала. И сразу вспомнилась стрела, угодившая в него с башни, которая не причинила псу никакого вреда. Он тогда даже не дёрнулся, а продолжил бежать на бандита, как и теперь, закончив с одним вампиром, набросился на другого, упёрся лапами тому в грудь, оттолкнулся от земли и жадно рыча, впился ему в шею.

– Он бессмертен? – вытаращилась на побоище.

– Он – даэдра! – высказал жрец с нотками уважения и презрения в голосе одновременно.

– Всё равно надо помочь ему, иначе… – я дернулась вперед, но крепкая рука данмера не позволила мне стремглав выскочить к святилищу.

– Осторожнее, – мрачно произнёс он, – и не забудь про защитные чары! – после чего хватка на моем плече разжалась и, призвав огненную магию в левую ладонь, Эрандур вышел из укрытия первым, направившись к вампирам, чтобы обратить их прах.

Второго вампира Барбас не догрыз. Тварь теперь лежала подле статуи и хрипела, пытаясь восстановить разодранные клыками связки. Остальные, отвлечённые на пса, атаки извне не ожидали и огненные стрелы жреца, метко подпалившего двоих, пришлись весьма кстати.

Я прочла заклинание Дубовой Плоти, стиснула в ладони рукоять Сияния Рассвета, но убивать больше не хотелось, даже вампиров, которые не умеют четко формулировать желания. Да и зачем вообще нужно бессмертие? Что с ним делать бессчетное множество лет?

Выйдя из укрытия, сразу ощутила вездесущий запах крови, очень дополняющий сумбурный хаос битвы, развернувшейся перед Клавикусом Вайлом. Единственное, что я могла сейчас сделать без вреда для себя, это добить лежачего, поэтому поспешила к нему и вонзила клинок в грудь хрипящему вампиру. Кровавая магия высасывания жизни меня коснуться не успела, посему как в следующий миг от обращающегося в прах тела вокруг устремилось, заполняя святилище, пламя, на подобие того, которое призывала, пользуясь свитком. Оставшийся в живых, охваченный этим огнем, перестал сопротивляться и, применив невидимость, скрылся в тенях.

Барбаса это, конечно, не остановило. Он помчался вперёд, едва не сбив меня с ног, прыгнул в мнимую пустоту и повис в воздухе, намертво вцепившись в вампира. Эрандур, сориентировавшись, полосанул клинком, очертив дугу перед собой, и невидимость рассеялась. Внутренние органы твари, источая пар, вывалились на снег, после чего нежить рассыпалась прахом. Довольный Барбас резко погрёб задними лапами, словно в попытке закопать останки. Окровавленный пес и зал святилища создавали яркую видимость жестокого жертвоприношения в честь владыки желаний, хотя я сомневалась, что тому нужны именно такие подношения. Это больше подошло бы Мерунесу Дагону.

– Ну что ж… Мы у цели, – Барбас уселся перед статуей, облизнулся и наклонил голову набок. – Думаю, теперь можно обратиться к Клавикусу!