Жрец пожал плечами и захлопнул крышку сундука.

– Не уверен. Приедешь в Коллегию, поищи книги, – данмер направился к выходу, зацепив по ходу ещё один набитый сокровищами мешок, который предстояло тащить Силу. – Помни, не взваливай на плечи больше, чем можешь унести!

Я водрузила на спину рюкзак, и ноги едва не подкосились. На первое время хватит, а потом… Не знаю. Эрандур, как обычно, что-нибудь придумает.

Сил внутрь хранилища не пошёл – остался дожидаться нас у подножья горы, переминаясь с ноги на ногу от холода. По его мнению, теперь лучше насмерть замерзнуть, чем приблизиться к святилищу даэдра. В чем-то он, конечно, был прав, однако, несмотря на новое мировоззрение, мешок с сокровищами принял без возражений.

Когда мы вернулись в Данстар, уже светало. Порт заметало снегом, от порывистого ветра корабли в заливе качались на волнах, поскрипывая высокими мачтами. На маяке над городом еле удерживался огонь, терзаемый штормовыми порывами. Сил, не прощаясь, направился к дому с таким мрачным лицом, что стало не по себе.

– За ним надо присмотреть, – сказала я, волнуясь. – Как бы не натворил дел…

Эрандур коротко кивнул, но следовать за владельцем музея не спешил – усталость сказывалась, поэтому мы шли в таверну, чтобы отдохнуть.

Я только и успела, что умыться и упасть на койку, а в дверь уже барабанили кулаком с такой настойчивостью, что пришлось резко сесть, с неимоверным трудом разлепляя глаза и поднимая обессиленное тело.

Жрец быстро встал и открыл дверь. Ранней гостьей была Мадена. Придворный маг ворвалась в комнату в компании стражника.

– Вы должны это видеть! – восторженно прокричала бретонка, схватив сонного жреца за руку. Я с возмущением поднялась с кровати и поспешила за ними, чтобы увидеть нечто невероятное.

Когда, шаркая ногами, вышла на крыльцо и выглянула из-за плеча Эрандура, пришлось резко прищуриться от яркого света.

– Что это?.. – с сомнением простонала я, а потом разглядела столб густого чёрного дыма в стороне дома Сила Весула.

– Скорее! – на сей раз данмер схватил за руку меня и поволок к музею. Мадена вместе со стражей неслась за нами. На берег стягивались шахтёры, моряки, зеваки, из алхимической лавки на шум вышла даже старая Фрида, кутаясь в меховую шаль.

Сил побросал в разведенный на берегу костер с уже догорающими там флагами Мифического Рассвета, «Комментарии к Мистериуму Заркса», робы культистов, ножны, сохранившиеся в витрине. Наконец, даже сам Мистериум не пожалел, скомкав остатки пергамента с ключом к раю Каморана и швырнув их в пламя. Огонь вмиг взвился вверх, словно озверевший, и зарычал, затрещал дровами и обломками витрин. Толпа отпрянула, а я, вопреки усталости и страху, протиснулась вперёд.

– Сил… – только и смогла выдохнуть, обескураженная происходящим, а имперец, обратив на меня внимание, ухмыльнулся безумной пугающей улыбкой.

– Хватит! – выкрикнул владелец музея. – Я не позволю этому злу оставаться в нашем мире! И да сохранит Аркей несчастные души моих предков! – после этих слов он стащил через голову старую робу и швырнул её в костер.

– Как тебе удалось, Эрандур? – шепнула за моей спиной Мадена. Я, скрипнув зубами, повернулась, чтобы увидеть её восхищенный взгляд, направленный на жреца. Данмер стоял, словно воды в рот набрал – кажется, подобных яростных и показательных отречений от даэдра он прежде не наблюдал.

– Это не моя заслуга, – друг скромно отвёл глаза от придворного мага и быстро посмотрел на меня.

– Да уж и не моя, – я притворно насупилась и скрестила руки на груди, еле сдерживая довольную улыбку. Очень хотелось, чтобы Дагон и его культ раз и навсегда были преданы не только огню, но настоящему забвению.

– Мадена, – тихо, почти заговорщицки произнёс жрец и достал (откуда в его мантии всякие потаенные места, где можно спрятать такое?) из-под мантии свёрток с осколками Бритвы Мерунеса.

– Это?..

– Да. Все, что осталось от Мифического Рассвета, – кивнул Эрандур. – Думаю, ты знаешь, что с этим делать.

***

Второго числа месяца Утренней Звезды, я вернулась в Винтерхолд. Знакомая, занесённая снегом улица, встретила меня тишиной и одним патрулирующим стражем, чей огонек от факела постепенно пропадал на другом конце неприметного полуразрушенного поселения. Возница принялся распрягать лошадь, чтобы поставить её под навес и накормить, а Эрандур, вытащил из повозки всё наше честно нажитое добро и сложил у обочины три заплечных мешка, спальники и оружие.

Стемнело, над горами повисла дымчатая рваная облачность, сквозь которую проглядывали иссиня-чёрные пятна неба, усеянные мелкими звездочками. Коллегия вдали казалась увенчанной плотным туманом, касающимся верхушки самой высокой квадратной башни. Безмолвный, пропитанный влагой и морской солью вечер, почему-то заставлял улыбаться так, словно после долгих скитаний я, наконец, вернулась туда, где мне суждено быть.

Я, широко зевнув, прикрыла рот ладонью и подхватила один из рюкзаков и оба спальника подмышку. Сзади громыхал, ударяясь о пряжку, походный котелок, подвешенный на ремень. Эрандур подобрал два рюкзака, один повесил на плечо, а другой понёс в руке, как мешок.

Мы двинулись к «Замёрзшему очагу» в надежде поскорее занять комнаты. Впрочем, я все чаще ловила себя на мысли, что в подпрыгивающей на ухабах повозке спится крепче, чем на колючем матрасе, из которого то и дело выбивается солома. О пуховых перинах в скайримских тавернах мечтать не приходилось.

Я улыбнулась Эрандуру, глаза которого светились в темноте двумя яркими рубинами. Он, перехватив мой счастливый взгляд, тепло улыбнулся в ответ. На душе пели птицы. То ли от осознания, сколько удалось заработать, то ли от предвкушения встречи, но я никак не могла перестать лучиться необъяснимым счастьем, кружащим голову в водовороте светлых мыслей и предчувствий.

Кивнув озябшему стражнику, жмущемуся к жаровне у дверей дома ярла, повернула голову к Коллегии и остановилась посреди дороги.

– Это что ещё такое, Обливион его побери? – испуганный подрагивающий голос стражника прозвучал сбоку.

Небо заиграло мириадами движущихся звезд, взмывающих к небу, прорезающих облака, разгоняющих туманную мглу. Огни ринулись вверх из квадратных башен, закружились, переплелись и устремились прямо на засыпающий Винтерхолд. С пронзительным воплем, выбросив факел, по улице несся патрульный, а за ним роем мчались десятки огней.

Я застыла – от зрелища перехватило дух, даже слово «аномалия» застряло в горле на выдохе. Эрандур запрыгнул на крыльцо таверны под навес, скинул там вещи и вернулся за мной, потянув в укрытие. Не мешкая, я последовала за ним, как раз тогда, когда патрульный и стражник, храбро обнажив клинки, спрятались на крыльце.

– Треклятая Коллегия! – выругался один из них.

По крыше, плотно укрытой соломой и снегом, несколько раз что-то глухо стукнуло.

– Натыкаются на препятствия, – проговорила я, вспоминая письмо Брелины.

– Их можно уничтожить?.. – нотки сомнения в голосе жреца уступили место его безграничной решимости и призванному пламени на обеих ладонях.

Огоньки спустились на город, принявшись кружиться меж домов, натыкаясь на стены, сбивая жаровни у дома ярла, шатая вывеску таверны. За каждой аномалией волочился длинный хвост, как у кометы.

Подумав об огне, приготовилась отбиваться, в случае непредвиденных столкновений.

Эрандур медленно вышел из-под навеса, тут же увернувшись от аномалии, и запустил ей вслед огненную стрелу. Вспыхнувшая звездочка, прогорая, полетела дальше.

«И правда похоже на ледяное привидение», – припомнила я и, встав на лестнице рядом с другом, выставила руки перед собой, в надежде задеть пламенем хоть одну аномалию. Данмер принялся методично отстреливать огоньки магией, стражники пытались помочь стрелами из луков, но снаряды проходили насквозь, не оказывая никакого эффекта на этих существ. Если их, конечно, можно так называть.

Неожиданно раздался надрывный пронзительный вопль – наверное, кто-то из жителей проснулся от глухих ударов аномалий по стенам и крыше. Дверь таверны за спиной скрипнула, и прозвучал тягучий сонный голос Неласара: