Отдышавшись, имперец подскочил с места и бросился к витрине с ножнами, гремя связкой ключей, которую он с трудом отстегнул от пояса трясущимися руками. Мне было страшно вмешиваться в беспокойное действо и напоминать о том, что он обещал наградить нас за это – у человека мечта сбылась!

Открыв витрину, Сил вытащил ножны и заботливо уложил их вместе с остальными частями в плотный тканевый мешок, начав куда-то поспешно собираться.

– Извини, а ты ничего не забыл?.. – тактично напомнила я.

– О! – подпрыгнул на месте Сил. – Награда! Само собой! – имперец помчался за ширму, некоторое время чем-то гремел. Послышался характерный звук упавшей со стола кастрюли.

Вернувшись к нам, Сил передал жрецу мешочек с драгоценными камнями.

– Этого должно хватить! Не бойтесь не поддельные! – быстро протараторил владелец музея, продолжая суетливые сборы.

– Нам, наверное, надо идти, – убрав награду в кошель, Эрандур подтолкнул меня к двери, но я не могла отвести взгляд от безумного бега Сила по музею. Он зачем-то собирал в рюкзак еду, привязывал к нему спальник, словно собирался немедленно отправиться в путь.

– Стойте! – имперец внезапно застыл, высунувшись из-за перегородки. – Спасибо! Я… А вы не могли бы присмотреть за музеем, пока меня нет?

– Присмотреть? – переспросил жрец. Сил в ответ бодро кивнул.

– Я хочу восстановить артефакт! – признался мужчина, вызвав у меня очередной приступ тревоги. Что-то в глубинах разума подсказывало, что обычного кузнеца для такого дела недостаточно.

– Каким образом? – нахмурился Эрандур.

– Пойду к святилищу Дагона! – имперец накинул на плечи меховой плащ с капюшоном и, основательно закутавшись, двинулся к выходу. – Здесь недалеко, у горной гряды, всего полдня пути.

– Ты всё-таки поклоняешься Дагону? – в ужасе спросила я, не отходя от дверей. – Ты хоть понимаешь, что он сделал?

– Владыка перемен поможет мне восстановить своё оружие!

– Перемен?! Он лорд разрушения! – прижавшись спиной к двери, решила не выпускать глупца из музея. Ещё один экспонат – живой член Мифического Рассвета!

– Сил, ты же понимаешь, что можешь погибнуть? – жрец попытался мягко воззвать к остаткам разума имперца.

– Ради своего наследия я готов на всё! И вы меня не остановите! – прокричал мужчина, бросаясь к выходу и резко отталкивая меня прочь от дверей. Я не устояла и упала, едва не приложившись головой об витрину с мантиями.

– Ах, ты… – поднимаясь на ноги, прошипела ему вслед, но тот уже бежал по дороге, куда подальше.

Эрандур протянул мне руку и помог встать, яростно сверкая глазами в сторону раскрытой двери.

– Я в порядке, – бросила я, заметив, что жрец готов испепелить Сила, за то, что тот позволил себе распустить руки. Данмер вышел на порог и выругался.

– Надо догнать его и остановить! – решительно начал друг, но мне и самой всё было понятно, только бежать не хотелось.

– Он идиот! – рыкнула в адрес доморощенного культиста. – Пусть бежит к алтарю, чтобы его Дагон там сожрал!

Данмер замешкал на крыльце, взволнованно обернувшись ко мне. На его лице читалось такое знакомое: «оставайся здесь, это может быть опасно!»

– Нет, – протянула я, мотнув головой. – Один ты за ним не погонишься!

– Тогда поспешим, Джулия!

***

Если это была шутка, то весьма скверная и совершенно не смешная. Надо же было до такого додуматься – убегать от нас в горы! Сил выдохся уже за городом, пробежав только конюшни, и перешёл на быстрый шаг, решив, что его никто не преследует. Он изрядно удивился, заметив нас, но, вопреки ожиданиям, на диалог сразу не пошёл, сперва помчался вперед, точно его пчела в задницу ужалила. И бежал до тех пор, пока не грохнулся, растянувшись посреди дороги. С того момента я перестала считать себя неуклюжей.

Потом мы отбивали его от пары волков и ледяного привидения, мимо которых пекущийся о своем наследии имперец благополучно пробежал. Лишь на подступах к алтарю, возле каменной лестницы, бегущей по крутому склону вверх, Сил успокоился и дождался нас. Жрец сразу попытался проповедью о вреде даэдра вернуть имперцу здравый смысл, а я, переведя дух, осматривала кустики снежноягодника на предмет подходящих для зелий, и ни в коем случае не для еды, плодов, несмотря на неумолимо подкрадывающийся голод. Одного раза мне хватило на всю жизнь, и с тех пор зареклась есть эти ужасные ягоды.

Вытащив из сумки последний кусок вяленого хоркера, я уставилась с горы на едва заметный на соседней гряде изломанный силуэт полуразрушенной арки, оставшейся от какой-то нордской постройки. Закат растаял далеко на западе, на небе повисли первые искорки блеклых далеких звёзд. Мороз с наступлением темноты усиливался, но имперца ничто не могло остановить. С моря, загораживая луны, на берег двигались плотные чёрные тучи, несущие снегопады.

Поднявшись по лестнице, я задрала голову вверх, чтобы увидеть статую Мерунеса Дагона. Гора стала троном для Владыки Разрушения, раскрывшего каменную пасть, высунув длинный язык и скаля острые клыки. Казалось, что он вот-вот оттолкнется руками от скал, встанет с трона и, победоносно подняв массивную секиру, сделает первый шаг к повторному порабощению Нирна. И попутно раздавит букашек, осмелившихся ступить в его святилище. Мерунес Дагон смотрел невидящим каменным взглядом сверху вниз, и плотная холодная тень от его изваяния чёрным саваном ложилась на мои плечи. Перед статуей стоял прямоугольный алтарь, на котором Сил торопливо разложил осколки Бритвы и, встав на колени, взмолился Лорду Разрушения о возвращении артефакта. Тот, к счастью, оставался лишь недвижимой частью горы, и мой страх вдруг сменился чувством скептического недоверия – Дагон нас не слышит.

Эрандур выглядел напряженным: он крепко сжимал рукоять меча и бросал во все стороны очень суровые взгляды. Святилище лорда даэдра нервировало жреца Мары, чего и следовало ожидать.

Под статуей я разглядела наглухо запечатанную, железную дверь.

Сил, не вставая с колен, нараспев тянул:

– Владыка Разрушения, я взываю к тебе с просьбой восстановить священное оружие! – но Лорд Разрушения ясно давал понять, что на подобные молитвы ему глубоко наплевать, если не сказать хуже.

– Может, вы попробуете? – сдался имперец, с надеждой взглянув на меня.

– Конечно, – саркастически пропела я. – Сейчас паду на колени и стану молиться Дагону! Нет уж, Сил, не дождешься!

От жреца молитв даэдра ждать было и вовсе бесполезно.

– Неужели всё зря? – сокрушался Сил, попеременно то заламывая руки, то хватаясь за голову. Он метался кругами возле алтаря, а мне, между делом, уже хотелось нормально поужинать и лечь спать в таверне, радуясь полученной награде.

– Эй, ты! Дагон! – крикнула я статуе, вскинув над головой Ваббаджек. – Я не хочу торчать тут всю ночь из-за этого полудурка! Сделай уже хоть что-нибудь!

Меня вмиг опрокинуло на спину неведомой силой, словно ухватившей меня за лодыжки и потянувшей вперед. Надо мной, лежащей у алтаря, властно навис Принц Разрушения, разве что не облизывающийся своим изогнутым длинным языком. Голову вдруг заполнил грубый мужской смех, полный презрения, похожий на тот, что звучал во сне. Я, прерывисто дыша, поднялась на ноги и отряхнулась от снега, Сил Весул, увидев, что творится, в ужасе отпрянул от алтаря.

Сквозь меня прошел поток чуждой силы, от которого будто вывернулась наизнанку и застонала каждая клетка моего тела. Окружённая пылающим сиянием, я потеряла ощущение того, что стою на ногах – нечто оторвало меня от земли и приподняло вверх. Показалось, что Мерунес Дагон тонким когтем играючи провел по моему подбородку, а после резко сдавил горло одной из своих ручищ. Рядом со мной, пытающейся безуспешно сделать вдох, над алтарем вращались осколки Бритвы и сплавлялись между собой, образуя целый кинжал.

Когда оружие было восстановлено, вновь раздался смех, и Владыка Разрушения отпустил меня. Я упала на руки Эрандура. Из носа и ушей на мантию данмера хлестала кровь. Жрец читал молитву Маре, но я слышала только Дагона, рычащего так громко, что едва ли не лопались мои барабанные перепонки.