– Еситару-сан? Мне нужен комплект контактных линз на минус три с половиной, приложите все версии, включая однодневные. Благодарю. – иметь знакомого окулиста, владеющего своей небольшой оптикой, довольно полезно. Как минимум в качестве товара можно не сомневаться.

Они будут у меня уже сегодня вечером, так что у девушки не будет времени передумать. А то знаю я, с каким трудом люди переходят на контактники, несмотря на все плюсы.

И у меня, похоже, появилась еще одна причина посещать это учебное заведение.

– Акира-сан, вас хочет видеть Васимине-сама. – после стука донеслось из-за двери.

Дорогой дядя вернулся, и явно не против со мной встретится.

Кабинет и личные комнаты главы клана вот уже пять поколений находились на третьем этаже особняка. Говоря точнее, весь третий этаж и был личными комнатами.

Как оказалось, вызвали не меня одного. У дверей мялась Юкио, явно ожидая меня.

У нее всегда были проблемы в общением с дядей, и наедине она предпочитала с ним не встречаться.

Кивнув сестре, вошли в кабинет – синхронно поклонившись. Родственные связи это, конечно, замечательно, но есть глава клана, и есть все остальные. Мне позволено очень многое, но эта не то, в чем можно проявлять своеволие.

Мужчина средних лет в традиционном кимоно, к которому он питал слабость. Черные волосы, достаточно симпатичное лицо, очень похожее на мое собственное. Асаги Васимине. Мой дядя, после смерти родителей получивший главенство и опекунство над нами.

Легкий кивок, указывающий на кресла перед столом. Понятно.

Сесть, распрямив спину. Дышать легко, ровно. Не отрывать взгляд от глаз. Сестре проще – она хотя бы может уткнуться в пол.

Спустя какое-то время дядя, видимо, рассмотрел что искал и удовлетворенно отвел взгляд.

– Юкио. Как твои успехи? – все в комнате поняли, что дело не только и не столько в школьной учебе.

Каждый вопрос, заданный им, имеет свою цель. Мне плохо давались такие психологические игры, но что-то явно происходило с Юкио.

Хотя нет… Он уже назначил ее в наследницы, это стало понятно еще три года назад, но теперь обучение явно входит в ключевую стадию.

Экономика и теория управления это, конечно, хорошо, но рыдала по ночам она явно не из-за них.

– Я справляюсь, Асаги-сама. – а ведь голос не дрожит. Рука за спиной, конечно, трясется, но это видно только мне.

Даже гордость за сестру берет.

Дядя задумчиво кивнул.

– Я вижу. Отличная сдача экзаменов. – явно внутрисемейных, от которых или освободили, или начнутся через пару лет, как мне тоже исполнится шестнадцать. – Можешь быть свободна.

И к чему это представление? Не верю, что мне показали это случайно. Похвалить ее он мог, и не вызывая меня. И уж тем более не используя такие нарочито неуклюжие эвфиминизмы.

Девушка явно облегченно встала и вышла из комнаты. Я успел только ободряюще улыбнуться.

– А ты чем можешь похвастаться, Акира? – в глаза снова уперся давящий взгляд, и пришлось срочно собираться с мыслями.

Все мои действия у него в отчетах, вплоть до минуты.

– Ничем, Асаги-сама. – если он так хочет это услышать.

– И как ты это объяснишь? – это такой нагоняй?

– Вы не давали мне никаких задач, и не выставляли никаких требований, Васимине-сама. – я его и видел то пару раз в месяц, и то от встреч удавалось спрятаться.

– А ты не способен ничего добиться без указаний? – оправданное презрение в глазах.

Да сколько угодно.

– У тебя на протяжении последних трех лет были неограниченные ресурсы. Как ты ими распорядился?

Пропил, Вашимине-сама. Только я этого не скажу, конечно.

В таких случаях лучше молчать.

– Ты их пробухал. Лишившись контроля ты не нашел ничего лучшего, чем утопить свободу в бутылке. – и ведь даже гнева нет. Впрочем, неудивительно. Это продолжалось последний месяц и он мог прервать это в любой момент. – И что с тобой делать?

– Я приму любое наказание, которое вы сочтете нужным назначить, Васимине-сама. – не оправдываться. Никогда и ни при каких условиях. Первое правило, которое он же в меня вбил.

– Конечно, примешь. – он задумчиво покачал головой. – Вон.

Вот как… Ну, я на это упорно напрашивался.

Встать, поклонится.

– У меня есть время до утра? – уходить посреди ночи не хотелось бы.

В голове было странно пусто, но что самое странное, я был полностью согласен с происходящим. Все казалось удивительно правильным.

– У тебя есть право вернуться, если решишь, что твое наказание исчерпано. – «если сочтешь, что исправился» – вот настоящий смысл фразы.

– Благодарю за все, Асаги-сама. – глубокий поклон, выйти из кабинета.

Чемодан – небольшой, для поездок на пару дней, уже издевательски заботливо стоял у открытого шкафа.

Школьная форма, две пары штанов, три рубашки, пять маек, кофта, нижнее белье и носки – все необходимое из одежды. Аптечка сверху.

Ударить по столу, чтобы скрытое под лакированной панелью отошло. Дальше отогнуть тонкий слой дерева, бинго. Ровная стопка одинаковых купюр, с которых угрюмо смотрит старик Фукудзава. Давно созданная заначка, в кои то веки пригодившаяся.

Одну купюру в кошелек, половину в чемодан, оставшиеся по внутренним карманам.

Все. Больше меня ничего в доме не держит.

Забавно, но когда я вышел из поместья, погода была более чем приятная. Теплый вечерний ветер приятно дул в лицо, а деревья шелестели листвой.

Подошел к банкомату – нужно проверить одну вещь.

Ввести карту, пароль, проверить счет… Внимание, введен лимит на выдачу.

Пятьдесят тысяч йен.

Значит, опекун не решился оставить меня поначалу совсем без средств. Почти пятьсот долларов – хватит на пару недель, если вместе с едой. Вместе с наличкой оказывалось около тысячи.

Неплохо. Хотя бы три месяца точно продержусь, а там. Там посмотрим.

В конце концов, мне никогда не запрещал вернуться.

Другое дело, что я никогда никого не оправдывал – так с какой радости исключением должен стать я сам?

Найти ночлег оказалось гораздо сложнее, чем я думал – отели упорно отказывались оформлять на меня номер, как только видели цифру четырнадцать в документах. То же самое качалось хостелов, а обзавестись собственной квартирой в городе я так и не удосужился. Раньше всеми подобными вещами занимался специальный человек, и такие формальности проблемы не представляли, но теперь это встало в полный рост.

Конечно, можно позвонить любому из знакомых, но это будет означать вынос клановых дел на публику, что еще сильнее ухудшит мое положение. Особенно – в перспективе. В принципе, оставалось только покупать коробку. Что выходом, в общем то, тоже не являлось.

На самом деле есть только одно место в городе, где можно остаться на ночь вне зависимости от возраста и прочих мелочей жизни – аэропорт. Но для этого нужно купить билет, притом на следующий день, и это альтернатива на один-два раза – дальше деньги кончатся. Макдональдсы и метро это тоже вариант, но полиция поставит на заметку… И дальше это превратится во что-то совсем неприятное.

Хотя оставались церкви и кладбища, где, наверное, можно было бы договорится со смотрителями о простое на матрице за умеренную сумму… Но опасно, опасно. Конечно, многие подумают, что Васимине просто сбежал от семьи по дебильно-подростковой причине, но найдутся особенно отмороженные кретины, которые решат этой ситуацией воспользоваться… А у меня с собой только два магазина на тридцать шестой глок.

Двенадцать патронов, плюс шесть в самом пистолете… Не густо. Отбиться от гопников сойдет, но на большее рассчитывать не приходится. К тому же ресурс не возобновляемый.

Ладно. Сегодня заночую в аэропорту, а там посмотрим. В конце-концов, это не столько наказание, сколько возможность исправить ошибки.

Заказать онлайн самые дешевые билеты на завтрашнее утро – в соседнюю префектуру, и можно двигаться. На мое счастье, аэроэкспресс был доступен круглосуточно, так что доехав до промежуточной станции, сел в него.