«Вставай… это не конец…»
Что, если не только Лунной приходилось тяжело? Что если Воин тоже искал ответы на свои вопросы и жилось ему далеко не сладко7 Что если он искал способ вернуться?
Думая так отстранено и, периодически, не отождествляя саму себя с собой – девушка и провела в больнице какое-то время. По большей части она спала, ибо была крайне слаба. Посетителей просила не пускать кроме матери и отца. Разговаривала только по необходимости и крайне скупо. Все ждала. Боялась ненароком «пропустить» любимый голос. О том, что у нее в голове «появляются голоса», Сейлор Мун благоразумно умолчала. Проблем ей хватало и так. Только психиатров с новыми таблетками не хватало. Дабы «усыпить» бдительность семьи и врачей – девушка стала гораздо лучше питаться, хотя едва ли ее интересовало то, что она жевала. Но, очевидно, что необходимые витамины и микроэлементы в организм все же поступали, так что выглядеть Уса стала вполовину лучше, чем была «до». Только боль никуда не делась и глаза были будто не живые. Будто бы девушка постоянно «смотрела вглубь себя», а не «наружу». Не во внешний мир. Дни тянулись за днями. За окном был то дождь, то солнце. Правда, последнее уже практически не грело и появлялось крайне редко. Дело шло к зиме…
Однажды, сидя в постели и смотря на чей-то красный зонтик, мелькающий вдали, Уса ощутила странное волнение. Нахмурилась. Что-то неуловимо изменилось, но, вместе с тем, девушка не смогла бы объяснить – что именно. Повинуясь порыву – она закрыла глаза и задержала дыхание. Пару мучительных мгновений, резкий выход сквозь зубы и…
«Куколка!»
Усаги подпрыгнула и чуть не свалилась на пол. Сердце заколотилось о грудную клетку раненой птицей, а после – будто рухнуло куда-то в район желудка. Под ложечкой засосало. По позвоночнику противно стекла капелька холодного пота. В горле пересохло. Боясь открыть глаза, дабы не «спугнуть» это нечто, девушка попыталась мысленно что-то ответить.
«Сейя», – осторожным ветерком прошелестело в собственной голове.
Ничего не изменилось. Только ощущение чужого «присутствия» и четкое осознание, что «она у себя в голове сейчас не одна».
«Воин!» – попробовала Уса снова, и опять неудача. Зато столь необходимое «продолжение»:
«Уса! Куколка, я долго не могу… тяжело удерживать. Я ощущаю, что ты слышишь меня. Уса, вечером зажги свечу, если сможешь... Нужна энергия огня… Уса, зажги вечером свечу, слышишь?!...
Миг и все пропало. Звенящая тишина и пустота.
Улыбка тронула девичьи губы. Свеча. Ей срочно нужна свеча. Она не сумасшедшая. Сегодня она поймет это наверняка. На сердце стало теплее и спокойнее, хотя в голове роилось множество вопросов. Одно она знала наверняка: свеча вечером будет зажжена. Любой ценой.
Больничные белые стены угнетали. Тем более, что побелка местами осыпалась и «пошла пятнами» сырости. Узкая, не слишком удобная кровать с железной сеткой противно поскрипывала. Слегка облупившаяся краска тошнотворно-болотного цвета «украшала» собою пол. В общем, все «прелести» муниципальной поликлиники – налицо. Несмотря на тот факт, что палата была классом выше, чем обычные многоместные. Зато, здесь работал один из лучших специалистов, которому семья Цукино полностью доверяла. Фраза о том, что: «кто честен – вряд ли взлетит высоко», – в этом случае срабатывала на все сто. Мистер К. был свято уверен, что его долг – спасать людей «обычных», и наотрез отказывался переходить в какие-либо заведения рангом повыше. Вот и возникал когнитивный диссонанс между «уровнем» больницы и «уровнем» работающего там специалиста.
Но, Уса не жаловалась. Она вообще за последние полгода редко жаловалась на что-либо. Физическое и материальное все меньше занимали ее. Все казалось тленом. Чем-то незначительным и не стоящим большого внимания. Гораздо более простым, чем виделось ранее. Еда – чтобы утолить голод. Неважно – какая. Самой простой достаточно. Одежда – чтобы скрыть наготу и согреть. Подходящей по-размеру, удобной и чистой – достаточно. Так и сейчас. Ее не особо интересовало – что кругом. Какие стены, полы или занавески. Она покорно глотала салат, что остался со вчерашнего дня, и набирала номер телефона матери. Набрала и тут же сбросила.
Как сказать за свечу? В самом деле… Как она объяснит столь не необходимый в данном случае предмет? Вряд ли медперсонал, да и сама Икуко, обрадуются открытому огню в палате той, чье моральное состояние было под большим вопросом. Как же быть?
Подходящее решение никак не желало приходить в голову, а меж тем, думать следовало скорее. Приближался вечер, а мать скоро должна была выходить из дому, дабы привести Усе ужин. Свеча должна быть куплена по пути, иначе, заставить женщину после прибытия в поликлинику вновь зачем-то бежать искать какую-то свечку – задача практически нереальная. Придумать повод для такого поворота событий будет еще сложнее. А телефон уже надрывался вовсю. Очевидно, звонок Усаги растревожил женщину и та волновалась – не случилось ли чего.
«Не хватало еще, чтобы мать позвонила врачам».
На этой мысли блондинка схватила вибрирующий кусок пластика и быстро нажала кнопку принятия вызова.
- Уса… Уса, милая, – зачастили на том конце провода. – Уса, что? Что случилось? Ты звонила… У меня были мокрые руки…
Бледная девичья кисть рефлекторно махнула в воздухе, пытаясь обозначить, что «ничего серьезного».
- Нет, ма, – собираясь с мыслями и стараясь говорить хотя бы на тон выше «нейтрально-отрешенного», отозвалась Сейлор Мун. – Все в порядке. Да, суп доела. Честно. Да, жду. Мам, можно попросить тебя привезти мне сейчас свечу… Да, я все понимаю. Очень нужно, мам. Нет, сейчас. Мне… я… для медитации. Я прочла, что медитировать на свечу крайне полезно в подобных состояниях.
Обрадованная своей придумкой, блондинка даже чуточку воспряла духом. Какая идеальная отмазка, однако! Только бы прокатило, только бы… Очевидно, судьба сжалилась над девушкой хотя бы в такой мелочи. Выслушав множество наставлений и сообщая о предварительной консультации насчет этого с медперсоналом – Икуко нехотя все же согласилась привезти требуемое. Растрепанная Уса откинулась на плоскую синтетическую подушку и уставилась в потолок. Оставалось ждать. Это показушное «нормальное» настроение выкачало из нее много сил, а ведь еще предстояло «держать лицо» по приезду матери. А также – соблюдать осторожность в действиях и блюсти «легенду».
На деле Лунная чувствовала, что она как-то… истончается что ли. Выцветает. Теряет краски. Теряет «плотность». Будто ее жизненные силы утекают непонятно куда, и только голос в голове все еще побуждал ее ползти по жизни дальше. Если он не был порождением ее собственного измученного подсознания, разумеется. Об этом Уса старалась не думать. Ей нужно было хоть что-то, на что можно было бы опереться сейчас. Что-то незыблемое. Точка отсчета. Ею и стал голос Сейи. Оставалось дождаться свечу и узнать, получится ли расширить возможности этой связи. Получится ли сделать так, чтобы и Коу «услышал» ее? Другого объяснения необходимости зажигать свечу у нее не было.
Когда Усаги брала свечу из рук матери, которая заметно колебалась, отдавая в руки нестабильной-психически дочери опасный с ее точки зрения предмет, блондинка с трудом контролировала свои конечности. Пальцы отказывались правильно сгибаться в суставах и к тому же, периодически сами непроизвольно подергивались.
Цукино закусила губу и постаралась выглядеть более вменяемо и собрано. Удалось даже слегка улыбнуться. Правда, кривовато и вымученно, но все же. Икуко покачала головой и начала выкладывать на тумбочку привезенный с собой ужин. По палате поплыл аромат любимого дочерью жаренного цыпленка в апельсиновом соусе. Врач не дал никаких особых рекомендаций в плане питания пациентки, кроме общеизвестных. Наоборот, дабы побудить девушку к полноценному и достаточному питанию – советовал приносить любимые ею блюда. В разумных количествах, разумеется. Вот Икуко и приносила: цыпленок, тушеные баклажаны с помидорами под сырной корочкой, свиное рагу с пряной картошечкой и кукурузным маслом… на все Уса кивало одинаково спокойно и безропотно жевала положенную ей на тарелку еду. И, хотя внешне девушка даже чуть округлилась, ее душевное и психическое состояние оставляли желать лучшего. Поэтому-то женщина и боялась давать ей свечу и долго обсуждала этот момент с лечащим врачом. Решено было, что мать будет присутствовать при «медитации», дабы исключить вероятность пожара и присмотреть за Усой. Сама по себе, медитация пациентке была не противопоказана, а возможно – и принесла бы какие-то положительные «плоды».
