- Нокс! – рявкнул Малфой, порядком ослепленный созданным им же самим световым шаром.
Все вновь погрузилось во мрак. Лучше не стало. Теперь у обоих перед лицами замигали яркие пятна от резкой смены освещения. Топчась на месте, как два крота, и отчаянно щурясь, школьные враги едва не лопались от злости. Каждый считал, что помешали именно ему и негодовал на неудачное стечение обстоятельств.
- Урод шрамоголовый, - чуть заикаясь, раздраженно выдохнул Драко. – Я чуть дуба не дал. Какого хрена ты здесь забыл? Сто лет не виделись и еще столько же бы…
Блондин порывисто глотнул из бутылки, не рассчитал, и вино частично залилось ему в нос.
Позорно закашлявшись, раскрасневшись, и вытирая и так влажным рукавом слезящиеся глаза, Драко рассвирепел еще больше. Мало того, что само место, так еще и… Как там, Малфой хотел перекрыть боль? Выкусите-ка! Вот вам самый ее эпицентр. Да как так-то? Такие, как этот супер-герой гриффиндурок, должны сопеть сейчас в две дырочки, крепко прижимая к себе рыжую Уизлетту, разморенную после горячего секса и плотного ужина. Или в обратной последовательности. Но не вот это вот все! И что Золотой Мальчик забыл в зимних кустах на окраине Хогсмида в такую погоду? Дома бухать не разрешают? Так пабы есть. Друзья, наконец. Да ту же квартиру снять на пару-тройку часов. Нафига сидеть в метель практически в лесу почтенному Главному Аврору? Ну если он не на задании, конечно. А судя по полупустой бутылке огневиски – рабочими делами там и не пахнет. Это уж глаза Малфоя узреть успели. Очевидно потому, что у самого «рыльце было в пушку». Как там у маглов? Рыбак рыбака? Или что-то в этом роде. Только себя Драко считал весьма вправе заливать отменным изысканным алкогольным напитком свои душевные раны, а Поттер в его представлении сейчас просто алкашил среди кустов. Лишь бы нажраться. Аристократ презрительно вздернул подбородок.
- О-о-о, бухлишко, - манерно-растягивая слова, как больше всего ненавидел школьный враг, язвительно пропел Малфой. – Фу, Поттер. Как был плебеем, так им и остался. Вали отсюда. Тут теперь я.
Главный колдомедик Мунго подслеповато прищурился, пытаясь получше оценить обстановку.
- Ты… ты, - от возмущения у Гарри даже голос сел. Нет, ну это вообще! Мало того, что…
Поттер рванулся вперед и крепкая рука мигом отыскала в темноте белобрысого гада, что за все годы ничуть не изменился. Высокомерный засранец! Был и есть! Говорят, с годами прибавляется ума? Так вот: у некоторых, похоже, прибавляется только дерьма!
То, что аврор не стал использовать палочку, а подсознательно желал придушить обидчика голыми руками – говорило о многом. Личные счеты были велики и за все прошедшее время лишь окрепли. Все, что вызывало в душе цунами при воспоминаниях о заносчивом аристократишке, слилось в единый запутанный клубок, где любовь и обида бурлили, смешиваясь друг с другом и выжигая в душе Гарри новые и новые дыры. Порой Главный Аврор и сам не смог бы ответить, чего ему хочется больше: любить вредного слизеринца или же прибить. Несмотря на то, что объект страстей находился вне зоны досягаемости – эмоционального накала при случае это никак не снизило. Наоборот. Стоило только встретиться с хорьком в неофициальной обстановке тет-а-тет… услышать первый едкий комментарий… ощутить пару резонирующих искр… и вот… пожалуйста… Имеем, что имеем.
Только Драко тоже не растерялся. Не одному Поттеру было от чего медленно «ехать крышей» все эти годы. В ответ на самоуправство брюнета Малфой с размаху выкинул кулак в сторону предположительного нахождения вражеской физиономии. Признаться, когда тебя держали за отворот рубашки, даже с не до конца восстановленным зрением направление определить было не сложно. Удар вышел по касательной и задел поттеровскую скулу. Не критично, но достаточно ощутимо. Это послужило спусковым крючком. Гарри не выдержал и с рыком повалил слизеринца прямо в снег. Эмоции, бушевавшие с момента осознания, что он на полянке уже не один, вырвались на свободу. Негодование от нарушенного уединения; наглость не пожелавшего признать свое неуместное появление Малфоя; его нелепое и возмутительное требование убраться отсюда самому Гарри, и главное… что бесило больше всего: непоколебимая уверенность хорька, что он абсолютно… АБСОЛЮТНО имеет право так поступать.
Сцепившись в непрезентабельный клубок из мелькающих рук и ног, школьные враги, очевидно, решили разорвать друг друга на клочки. По-магловски. Безо всякого волшебства. Желая голыми руками наказать второго за то, что каждому из них пришлось пережить за эти годы. Отомстить за свои моральные муки. Пальцы рвали ткань, локти и колени «встречались» с ребрами и животами. Горящие гневом глаза норовили испепелить. За всей этой возней оба растрепались, холодный снег забился за шивороты, в отвороты рубашек, рукава. Он таял от соприкосновения с разгоряченной кожей и вместе с потом противно стекал по телам. И лишь азарт гнал обоих так вот невербально высказать свою боль. Отомстить за одиночество. Из разбитой губы блондина сочилась кровь. На скуле Гарри наливался многообещающий синяк. Все это барахтанье в снегу напоминало собою скорее потасовку студентов, нежели серьезную драку двух взрослых волшебников, только вряд ли кто-то из мужчин сейчас осознавал это. Возможно, место так повлияло, а возможно – подсознательное нежелание нанести другому излишне серьезные раны. И оба скорее дали бы отрезать себе язык, чем признались бы, что это потасовка просто повод… повод для того, что называется: «хотеть касаться».
Спустя пятнадцать минут Драко извернулся змеей и умудрился вывернуться из-под тяжелого аврорского тела. Зло сплюнув в снег кровь, Малфой отполз на пару шагов и с усилием поднялся на ноги. Следом за ним, кряхтя, поднялся и Гарри. Оба, набычившись, стояли друг напротив друга, с шумом втягивая воздух и выпуская изо рта облачка пара. Промокшая одежда противно липла к телу. А в купе с минусовой температурой вокруг – вполне могла гарантировать будущую простуду. В лучшем случае. Кажется, эта мысль посетила одновременно обоих. Во всяком случае, попыток возобновить драку никто более не предпринимал. Сбросив копившееся долгое время напряжение, мужчины немного успокоились и, кажется, даже несколько протрезвели. Действительность вносила свои коррективы. Следовало все же наложить согревающие чары, иначе…
Гарри вдруг скривился и схватился за бок. Лицо его исказилось в гримасе боли.
Малфой недоверчиво зыркнул на эту пантомиму. Что это? Стратегический ход? Отвлекающий манёвр? Фарс?
Раздраженно отбросив со лба налипшую длинную челку, колдомедик прищурился. И как так вышло, что они оба единогласно решили не пользоваться палочками, а сцепились врукопашную, как какие-то маглы. Поттер-то ладно, но сам Драко? Так хотел собственноручно придушить спесивого гриффиндурка? Или… подсознательно до дрожи желал прикоснуться? Под любым предлогом.
Метель неожиданно пошла на спад, постепенно сменяясь легкой снежной крошкой. Ветер утихал. Гарри полусогнулся и держался за левый бок. Злость трансформировалась в тихую неприязнь. Выпустив пар – активничать расхотелось. Вспоминать и углубляться в себя – тем более. Страдать и жалеть о былом – тоже. Тьфу ты, хорек белобрысый! Весь настрой сбил! Даже сюда сунул свой длинный нос. В тот единственный день и то единственное место, где Гарри раз в год позволял себе соприкоснуться со своими юношескими мечтами.
Пробормотав онемевшими губами согревающее заклинание, Поттер создал вокруг себя островок тепла и тяжело опустился прямо на землю, где освободилось и подсохло от снега небольшое пространство. Внутри что-то кололо так, что ни о каком продолжении вражды сейчас и речи не шло. Если, конечно, змееныш не решит воспользоваться ситуацией. С того станется. Когда это Слизерин играл по-правилам?
- Эй ты, - у Малфоя у самого кровила разбитая губа, но вид согнувшегося пополам волшебника, пусть даже и врага, пробудил врачебный инстинкт. – Эй ты, - повторил колдомедик и, потоптавшись пару секунд, шагнул в согревающий круг. Заиндевевшего лица и кистей рук тут же коснулось ласковое тепло. Магия говнюка-Поттера оказалась, неожиданно, на редкость приятной и будто льнула к аристократу. Но, это, конечно же, лишь показалось. Такого быть не могло.
