Церковно-политическая победа над Юстиной и остатками омийства привела к тому, что св. Амвросий к концу 80-х гг. стал самой авторитетной политической фигурой на Западе; после этого начался самый яркий период его Соборной деятельности. В 390 г. св. Амвросий на Медиоланском Соборе принимал уже галльских епископов, видевших в его личности единственно реального церковного судию, способного спасти галльские диоцезы от схизмы, и в том же году заставил принести покаяние императора Феодосия[89]. В 392 г. Медиоланский пастырь провел новый Собор в Капуе на юге Италии, на котором заочно осудил еще одного балканского еретика Боноса Наисского, отрицавшего необходимость почитания Пресвятой Девы, и пытался урегулировать антиохийский раскол между Евагрием и Флавианом, а также явил образец церковной дисциплины для Африканской церкви, запретив повторные крещения и рукоположения[90]. Наконец, в 393 г. св. Амвросий еще раз собрал в Медиолане епископов северной Италии и юго-восточной Галлии для вынесения анафемы местному еретику Ювиниану, отрицавшему аскетические принципы христианской жизни[91]. Через два года выдающийся архипастырь скончался, однако его преемник Симплициан продолжил «амброзианскую» синодальную политику, в рамках реализации которой созвал небольшой Собор в Августе Тавринской (ныне Турин) в 398 году. Председательствуя на Туринском Соборе, Симплициан выразил стремление самостоятельно устанавливать правила для галльских диоцезов, в результате чего епископ Медиолана фактически затмил своим авторитетом значение Римского епископа, канонически никогда не подвергавшееся сомнению[92].
«Амброзианский» этап Соборного движения в Италии должен быть охарактеризован следующим образом. В богословском отношении он стал эпохой полного и окончательного торжества на Западе староникейского омоусианства, основывавшегося преимущественно на учении свв. Афанасия Александрийского, Илария Пиктавийского и Амвросия Медиоланского. В политическом отношении он явился временем небывалого возвышения Медиоланского епископа в качестве политического и нравственного лидера западных христиан, при котором северная Италия становилась негласным центром Западного Патриархата, учившим даже епископов Карфагена[93], и, наконец, в административном отношении уже при Симплициане Медиоланская кафедра приобрела реальные функции митрополичей кафедры не только для северо-италийских диоцезов, таких как Верцеллы, Тицин, Бонония, но также и для диоцезов Нарбоннской Галлии.
Третий этап Соборного движения в Италии имеет основания называться «геласианским» периодом, поскольку именно папа Геласий явился главным выразителем канонических идей и исторических тенденций, характерных для данного этапа италийской синодальной истории, несмотря на то, что он вовсе не находился у его истоков. Данному этапу предшествовал период сравнительного упадка Соборной деятельности в масштабах всей Италии, представлявшего собой разительный контраст с эпохой св. Амвросия Медиоланского.
В течении первой половины V в. синодальная активность в италийских диоцезах находилась на низком уровне. Хотя периодическое собрание синодов в самом Риме было весьма частым явлением, однако папская административная власть в Италии оставалась еще достаточно ограниченной[94], в силу чего Римские синоды первой половины V в. не имели такого значения для италийской и, в целом, западной церковной жизни, какое имели упоминавшиеся Соборы IV века. Известны только некоторые локальные синоды в Риме, созывавшиеся по частным причинам, и от которых не осталось никаких актов или по меньшей мере подробных сведений, кроме декреталий или посланий, подписанных именем того или иного Римского епископа. Подробный перечень подобных декреталий, вместе с Римскими Соборами начала V в., составил аббат Л. Дюшен[95], основываясь на издании П. Иаффе и Г. Ваттенбаха, а также на некоторых других исследованиях.
Примером Соборов данного типа могут служить небольшие синоды при папе Анастасии по поводу африканских клириков[96], три Собора, произошедшие при Иннокентии I, два из которых произошли, по всей видимости, в период 402–407 гг. и были направлены в поддержку св. Иоанна Златоуста и против манихеев, присциллиан и других малоизвестных еретиков[97], а третий был собран в 415 г. в связи с принятием Иннокентием в общение антиохийского пресвитера Кассиана[98]. Кроме того, в конце 417 – начале 418 гг. папой Зосимом был устроен Римский Собор по делу пелагианствовавшего пресвитера Целестия, обвиненного Медиоланским епископом Павлином и Карфагенским Собором[99]. По делу того же Целестия в апреле – сентябре 418 г. заседал еще как минимум один Римский синод[100]. Спустя немного времени, в феврале – начале марта 419 г., по инициативе императора Гонория, стремившегося прекратить борьбу за Римскую кафедру между пресвитером Бонифацием и архидиаконом Евлалием, был собран Собор италийских епископов в Равенне. Отметим, что ситуация тогда типологически напоминала начало лаврентианской смуты, которая разразится в 499 г. Гонорий, в отличии от короля остготов Теодориха, поступил в 419 г. мудро, предотвратив резню и назначив епископа Сполетто Ахилла возглавлять Пасхальные торжества 30 марта 419 года[101].
По прошествии десятилетия после римской смуты 419 г., на Востоке разразились христологические споры, связанные с ересью Константинопольского епископа Нестория. На основании сохранившегося послания папы Целестина Несторию, полученного в Константинополе в декабре 430 г., в котором Римский епископ осуждал его богословские суждения, многочисленные исследователи конца XIX и начала XX вв. делали вывод относительно реального факта созыва Целестином синода в Риме; среди русских исследователей В. В. Болотов называл датой Собора 11 августа 430 года[102]. Среди современных исследователей И. В. Кривушин также признает, что этот Римский синод осуществлял свою деятельность в августе 430 года[103]. Однако представляется более правильным другое предположение, высказанное Ш. Пьетри, и предполагающее наличие сомнений в реальности Римского синода 430 года. Ш. Пьетри указал на то обстоятельство, что о западных Соборах, осудивших Нестория, свидетельствовал только лишь его главный противник св. Кирилл Александрийский, который, ссылаясь на поддержку Запада, явно стремился произвести впечатление на главного союзника Нестория – Иоанна Антиохийского[104]. Действительно, послание Целестина скорее напоминает рескрипт, чем синодальное определение, пусть даже и посылаемое от лица одного епископа – Целестина, поэтому реальность Римского синода 430 г., не оставившего ко всему прочему актов, выглядит небесспорно.
При папе Сиксте III в 30-е годы V в. в Риме происходили небольшие синоды окрестных епископов в базиликах святого Петра или святого Климента, решения которых не оказали сколь бы то ни было действенного влияния на италийскую церковную жизнь[105]. 40-е и 50-е гг. V столетия, отмеченные понтификатом св. папы Льва I, несмотря на активную богословскую и политическую деятельность этого Римского епископа, ознаменовали собой созыв только одного церковного Собора в Риме в 449 г., осудившего «разбойничий» Собор Диоскора Александрийского в Эфесе. Однако именно в эпоху Льва наметилось политическое усиление Римской кафедры на Западе, которое заслонило Соборную деятельность, происходившую в других италийских диоцезах. Медиоланский Собор 451 г., аппелировавший к Римской кафедре как к вместилищу богословской истины и признавший тем самым каноническое главенство Рима над Медиоланской Церковью, остался практически незамеченным современниками на Востоке[106].
